Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов

все были организованы, на труд все были орга­низованы. Все дети, всё было организовано, у нас все подчинялось труду. А потом как-то, вот, перестройка, вот, это все пошло. Сейчас, вот, я смотрю... ребята такие здоровые другой раз... ребята бегают попусту, думаешь, летом. Но что такие? А так — это нужно, конечно, было. И вот. А потом колхозы стали объединять в совхозы. В более крупные хозяйства стали объединять. Создавать фермы отдельные. И все равно, направление [основное] было — это крупный рогатый скот. А остальное ликвидировали. И животноводство — крупный рогатый скот. Вот, в совхозе Куркиёки было крупного рогатого скота до тысячи восемьсот голов, тысяча восемьсот голов. Вы представ­ляете, сколько надо было заготовить корма для этого? Это надо... для того, чтобы содержать их, и... корма. И вот... мама у меня работала дояркой. Мама работала дояркой. И она, вот, когда уже, совсем уже ничего... уже не могла делать уже — старая была. И вот, газету получила и читает — господи, три тысячи двести литров от коровы за год получают молока. Она говорит — что же это такое? Она го­ворит — что такое? Мы в свое время, когда после войны три тыся­чи двести литров был потолок. Три тысячи — это хороший удой был. Мы считали это подвигом уже. Три тысячи двести литров! Счи­тали. А сейчас? Там, говорит, меньше три тысячи двести. А теперь-то? Они же как козы уже дают... коровы молока-то. Они же, как козы. Они, что ты! Они довели до такого уровня или... питания нет, или что, я не знаю. До чего довели. Но во всяком случае, это очень непродуктивно. Стал скот непродуктивный. А ведь такие... коровы-то привезли. Айширская порода. По-моему... меняли... скот покупа­ли в Финляндии, кажется. Вот, эта красная... бело-красная... вот, эти коровы были, привезли. Вы знаете, они были элитные. У них, во-первых, высокая жирность молока. Какая-то четыре и пять и... до пяти даже доходило. Жирность молока. А... они продают это моло­ко, вот, которое продают в магазинах — оно два с половиной. Э... его... жирность молока. А там так до пяти. И такое жирное молоко, и такие коровы были. А потом они развели, вот, этих коров уже сюда когда привезли, стали элитно... это... содержать, стали торговать уже молодняком. Возили... совхоз возили, по-моему, на Дальний Восток. Туда, уже в те... продавали. А теперь они уже выродились.

№ 105 [АВК, ЕУ-Лахден-02 МД-2]

ФИ А люди занимались <здесь> охотой?

С Тогда нет. Тогда нет. Нет, нет, нет-нет-нет. Тогда охотой не занима­лись. Это теперь уже тут.

ФИ А рыбу ловили?

С Рыбу ловили, ага, рыбу ловили. У меня сестра, вот, эта, которая ра­ботала помощником прокурора, она заядлая рыболов была. Угу... рыбу ловила.

ФИ А откуда... откуда получили эти... ну, сети и все другие?..

С Сети.,, сети она связала. Она связала сети. Сетей не было, ничего. Она связала. Вот, лодку сделали, две сетки связали и... и, вот, мы ездили. На Кухку[37] поедем, сетки там поставим. Даже лосося ло­вили. Хоть немного, но... Узнаем, когда он идет на нерест. Так там в Молотове такая речка была — там жил лосось.

И Извините, где?

С В Молотове. Вот, совхоз Молотов. Там, туда за Лумиварой тоже. Вот, мы речку эту перегородим. Лосося много... он... на фанерном было, когда... когда финны тут жили. А сейчас-то уже на фанерном-то... черт ногу сломит. Ой, ой-ой-ой...

№ 106 [ВАГ, ПФ-06]

И1 А работу вообще легко находили, когда приезжали в сороковые?

С Когда ведь мало народу было, мало, дак работы всем находились, не было без работы людей. А теперь все стало свое, дак. Пока была Советская власть — все работали. <...>

И2 А Вы не скажете, вот, когда приезжали, всегда получалось так, что, вот, кто занимался... хлеб растил дома, то и здесь этим занимался, или его на завод пошлют?

С А всяко, может, было и это. Вот, ведь приехали белорусы, народ. Они, может быть, там в совхозе жили, а их привезли, они пожелали сюда. Рассказывали, вот, эта Валька Борейка, да эта Зина. Что нас хотели в совхозы, а мы сказали, что мы не поедем в совхоз, давайте мы на фанерный комбинат пойдем работать. Оставили здесь дев­чонок, им по семнадцать лет было... которой восемнадцать, которой семнадцать — все молоденькие приезжали.

И2 А почему они хотели на фанерном заводе?

С Ну не хотели, наверно, в совхоз идти, в деревню. А здесь все-таки, хоть плохой, маленький, но городок был, тихий, скромный.

И2 А здесь чувствовалось, что, вот, здесь город, не деревня?

С Конечно, чувствуется.

И2 А тогда-то?

С А тогда тоже чувствовалось. А вот, так, если не [нрзб.]... здесь ведь ни полей, ничего близко, все. А так за город выйди, там уже сеют и пашут. Ну, мы только здесь, вот, километра три четыре туда, дак картошку свою садили, огороды свои. Я работала на хлебоком­бинате восемь лет здесь, стали наделять землю, <тем> кто работал, вот, работникам. Мы поехали, а там директор говорит: «Поехали землю наделять, вам надо земля?» Я говорю: «Надо обязательно». Окупится же... дети, сами. Уж этот год надо покупать чего где-то. Тогда и не продавали картошку, ничего этого, надо было самим садить. Вот, и поехали, стали с тех лет картошку садить, и капусту садили, даже муж и табак сеял, садил.

И2 Выращивал, рос?

С Ой, рос, вон такой вон.

И2 А на фанерном хорошо зарабатывали люди?

С Хорошо зарабатывали, зарабатывали хорошо, были довольны всем. Были довольны всем. Теперь плохо. Теперь скажут... у меня внучка работает сейчас... теперь скажут... заболела тут как-то недавно, гор­ло заболело. Бригадиру говорит... как ангина, посмотрела, на мед­пункт пошла. Говорит: «Ой, ангина страшная». Надавали ей табле­ток. «Может, я на больничный выйду?» «Выйдешь, можешь завтра на работу не выходить». Вот, так, можешь на работу не выходить.

Обучение

№ 107 [ВГГ]

И А дети-то ваши в Лумиваре учились?

С Ага, в школу в Лумивара ходили. До начального. А потом стали в Ихоярви за десять километров — автобус возил их. Вот. А уже после восьми десятилетку в городе кончали. Там... до восьми учили в Ихоярви, а уже десятилетка в городе была.

№ 108 [АЛБ, ЕУ-Лахдеи-03 МД-10]

И Вы часто куда-нибудь уезж... ездили?

С Ну, я училась, дак мне надо было уезжать. А в Сортавала я учи­лась, в Сортавала в десятом классе, мне надо