Желание на любовь (СИ) - Колоскова Галина

Мэттью помог Кэт снять пальто и наконец увидел её без верхней одежды. Тёплая бежевая юбка обтягивала округлые бёдра. Кремового цвета кашемировый свитер повторял контуры высокой груди. Вуд провёл взглядом по длинным ногам, мечтая притронуться к ним ладонью.

— Ты всё такая же стройная, ни капельки не изменилась.

— Это трудно принять за комплимент. Ты имеешь в виду нашу последнюю встречу в Финиксе или шестнадцатилетнюю угловатую девочку, которую упорно не хотел замечать когда-то?

— А есть разница?

— Большая. В первом случае ты раздевал меня глазами, а во втором — я была слишком тощей, чтобы выделяться на фоне сногсшибательной Лесси. — Заметив пожирающий взгляд Мэтта, Кэтлин ухмыльнулась. — Вот уж что точно не изменилось, так это твоя беспардонная манера вводить девушек в краску.

— Я вижу, на тебя это больше не действует, — приподняв бровь, улыбнулся он.

— Удивлён, что перестала краснеть? Были хорошие учителя. Один из них ты.

Она расстегнула сапоги и стянула их, с удовольствием ощутив под ногами мягкий ворс коврика. Мэттью расслышал стоны удовольствия, просочившиеся сквозь плотно сжатые губы брюнетки.

— Ты сейчас мурчишь, словно сытая кошка. Как мало порой нам нужно для счастья. — Он хотел бы, чтобы она «помурчала» для него, но совсем в другом месте.

— Устали ступни. А вот что могло бы доставить истинное удовольствие, так это чашка горячего чая. — Кэтлин обвела языком пересохшие губы.

Агент мог поклясться, что она знала, как действует этот жест на мужчин.

Глава 9.3

— Ты по-прежнему не пьёшь кофе?

Паркер качнула головой, и Мэтт усмехнулся уголками губ. Понизив голос до громкого шёпота, он проговорил:

— Многое в нашей жизни не меняется. Хочешь, помассирую ноги? Я отлично умею это делать.

— Нет, спасибо, как-нибудь в следующий раз. — Кэт почувствовала страх души, накладывающийся на безотчетное желание тела.

— Ловлю на слове. Давай пройдём в гостиную. Я приготовлю чай с бергамотом, а ты посмотришь подарок от Одри. — Мэттью заметил излишнюю бледность Кэтлин и потемневшие круги под глазами. — Если хочешь, прими ванну, пока сервирую стол к ужину.

— Тебе не понадобится моя помощь? — По правде, ей вовсе не хотелось возиться на чужой кухне.

— Думаю, что нет. Сестра обо всём позаботилась, осталось лишь разогреть и подать. Я тоже не завтракал сегодня и готов проглотить что угодно. Как-то не лезут в голову умные слова на голодный желудок, — засмеялся он и протянул руку, приглашая пройти в комнату: — Ну, что мы стоим на пороге? Посмотри, как живёт бывшая звезда бейсбольной команды школы Сквима.

— Ты хотел сказать «ФБР»?

— Звёзд в бюро не дают, и никакие знаки отличия, как видишь, мы не носим, — добродушно рассмеялся Вуд.

Брюнетка остановилась на пороге комнаты и резко обернулась.

— Не станем ходить вокруг да около. Мы оба знаем, для чего ты нас пригласил. — Она немного помолчала. — У меня к тебе просьба: давай не будем втягивать в это девочку. Дождёмся, когда она уснёт. Незачем ей знать неблагопристойные подробности о матери.

— Я не скажу о тебе ничего плохого. — Он осторожно взял Кэт за руку и нежно поцеловал кончики тонких пальцев. — Это ты назвала меня сегодня грязным.

Она резко вырвала руку, проклиная тело за трепетный жар, что вызвало прикосновение Мэтта.

— Прости, это было грубо. — Паркер посмотрела в глаза любви всей жизни. — Я совсем не та, что ты знал когда-то.

— Новая Кэтлин нравится мне не меньше прежней, — снова одарил он её мягкой улыбкой.

— Посмотрим, что скажешь после нашего разговора, — криво усмехнулась и огляделась по сторонам брюнетка. — Что ж, я готова к экскурсии по памятным местам Лесси, — она увидела, как нахмурился, но промолчал Мэттью, — даже к подаркам Одри. Почему-то уверена, что смогу угадать, что она мне приготовила.

— Убеждён, сестрёнка способна тебя удивить.

Он снова взял тёплую руку Кэт.

— А что сейчас было? Маленький приступ ревности? — Вуд водил большим пальцем по внутренней стороне ладони Кэтлин, дотрагиваясь до эрогенных точек. — Напрасно. Между мной и Лесси давно нет тех пламенных чувств, что прежде.

Она попыталась выдернуть кисть из горячей руки агента, но тот сжал пальцы, удерживая.

— Если ещё раз так сделаешь, я развернусь и уеду. — Паркер улыбалась, произнося слова ровным голосом. — Мэттью, ты с годами стал плохо слышать? Я только что сказала: забудь о прежней Кэт. Я другая и не растаю от пары нежных прикосновений.

Она провела пальцами другой руки по узлу синего галстука агента.

— Прибереги этот приём для молоденьких наивных стажёрок, а я давно уже перешла в другую лигу.

Он разжал ладонь, но остался доволен дрожью, пробежавшей по коже брюнетки. Вуд знал: что бы она сейчас ни говорила, её по-прежнему тянет к нему, да и сам он почувствовал новый прилив желания. «Кэтлин, зачем взрослым людям играть в глупые игры? Ну, раз ты так решила, я поддержу твои намерения до поры. Время есть, до Рождества ещё несколько часов».

Лилибет стояла у панорамного окна гостиной комнаты любуясь видом на город.

Вашингтон переоделся в зимний наряд. Освещённые миллиардом ярких ламп улицы утопали в белом сверкающем великолепии. Весь город казался одной большой заснеженной ёлкой, подсвеченной разноцветными огнями праздничных гирлянд.

— Нравится? — Мэтт встал чуть позади дочери, с удовольствием вдыхая её запах.

— Очень! Жаль, что в Финиксе не бывает настоящей зимы. Это так красиво и как-то особенно празднично. Я теперь знаю, что на Рождество обязательно нужен снег. — Девочка обернулась. — Мне нравится Вашингтон! Я хочу и буду здесь жить.

Агент довольно улыбнулся. Он желал прижать к груди дочь, но понимал, что слишком рано так сильно выражать родительский восторг. Нужно время, чтобы Лилибет привыкла к нему и научилась доверять. Мэттью не заметил, что старшая Паркер побледнела ещё сильнее, воспринимая слова девочки как новый момент предательства.

— Останешься в Вашингтоне? С кем? Твой дом в Финиксе. Ты не забыла, что учебный год ещё не закончился?

— Конечно, помню. Я могу жить с отцом. — Лилибет перевела взгляд на Вуда, надеясь на его поддержку.

— Можешь. Я всё устрою, если мама на это согласится. — Он обернулся к Кэтлин. — Вы обе можете остаться со мной.

— В качестве кого? — гневно посмотрела она на Мэтта. — Мне уже не шестнадцать. Я не хочу бросать то, чего добилась, и начинать всё на новом месте. У меня есть работа, семья, обязательства, друзья, в конце концов!

— В том качестве, в котором захочешь. — Он сжал коробочку с кольцом в кармане пиджака. — Столица — не провинциальный Сквим, при желании здесь легко устроиться. Поговорим об этом позже.

Мэттью видел, что сейчас брюнетка не в состоянии принимать разумных решений.

— Давайте поужинаем сначала. Нас никто не торопит. — Он подошёл к невысокой пушистой ели, установленной ближе к левому углу комнаты. — Одри оставила вам подарки. Предлагаю открыть их сейчас. Там есть то, что пригодится, чтобы сделать вечер по-настоящему праздничным.

— Разве подарки разбирают не утром?

— Совершенно верно, но завтра будут другие. — Вуд взглянул на Кэт. — Ты же знаешь мою сестру. Она всё тщательно продумывает.

— Только не всегда её задумки венчаются успехом. — Тёмные глаза полыхали еле сдерживаемой яростью.

— Ты сейчас о чём? — Мэтт пытался понять, чем вызван гнев: словами дочери или очередным призраком прошлого?

— Ни о чём. Обсудим это после, — отвела взгляд Паркер.

— Вы опять говорите загадками. Даю всем нам час на сборы, после ужин и, конечно, объяснения. — Лилибет решительно направилась к ёлке. — Родители, у меня уже голова пухнет от ваших недомолвок.

Она взяла самую большую коробку и прочла на прикреплённой к ней открытке:

— «Кэтлин от Одри».

Девочка всунула подарок в руки матери и взяла следующий.

— А вот это мне! «Лилибет от любящей тётушки». — Она обернулась к отцу: — Кто-то обещал, что тётушка станет мне подругой. Сколько ей лет? Судя по надписи, в районе пятидесяти…