Желание на любовь (СИ) - Колоскова Галина

Агент рассмеялся:

— Она ровесница мамы. Это обычные штучки Одри, любит ввести всех в заблуждение. Там ещё две коробки, вскрой и их заодно.

Девочка взяла свёртки поменьше, взглянула на записки и поделила их с мамой.

— Ну, чего вы ждёте? Открывайте. — Вуду хотелось увидеть, что за платья купила искушённая в моде сестра. Он надеялся на глубокое декольте для Кэт.

— Прямо здесь и сейчас? — в нерешительности крутила в руках блестящую коробку брюнетка.

— Конечно. Я же сказал: это то, что может пригодиться к ужину. — Мэтт помнил, насколько подруга Занозы не любила сюрпризы, и пытался мягко давить на неё.

— Не думаю, что Одри могла презентовать что-то из еды. — Паркер смотрела на подарок, решая: поддаться соблазну и открыть его или поступить наперекор словам Мэттью и оставить под ёлкой?

— А зачем думать, когда можно это увидеть? — рассмеялся он нерешительности девушек. — Кэтлин, ты же говорила, что сестра не способна тебя удивить, и догадываешься, что она подарила.

— Ты меня пугаешь, а не Одри. — Брюнетка хотела сдержать улыбку, но не смогла. — Нагнал на нас страха.

Она обернулась к дочери:

— На «один-два-три» вскрываем.

Вуд решил сам вести счёт и, состроив угрожающую гримасу, заупокойным голосом проговорил:

— Один, два, три!

Он выждал, пока девушки сорвут банты, обёрточную бумагу и приоткроют коробки, а затем громко выкрикнул:

— Бум!

Кэт взвизгнула, отбросив подарок в сторону, а Лилибет со смехом повалилась на ковёр.

— Мамочка, видела бы ты сейчас своё лицо!

Девочка посмотрела в сторону брошенной упаковки. Крышка отлетела, и на полу раскинулся кусок блестящей ткани цвета восходящего солнца.

— Вау, вот это цвет! Твой любимый, мам. Прямо общественный вызов! Руку на отсечение даю, это платье.

Лилибет вскочила на ноги и открыла свой подарок.

— Вот это да! И у меня тоже. — Она достала короткий наряд ярко-изумрудного цвета и приложила к груди. — Кажется, я начинаю любить вашу Одри! Интересно, что в другой коробке?

Девушка быстренько разобралась с упаковкой и вытащила на свет божий пару серебристых туфель. Её восторгу не было предела.

— Жаль, что меня не сможет кое-кто увидеть. — Она вышла в коридор в поисках ванной, чтобы немедленно всё примерить.

Мэтт понял, кем был этот «кое-кто», и восхвалил небеса, что удалось избавиться от Чайтона. Он показал дочери приготовленную для неё комнату.

Кэтлин поинтересовалась, где будет ночевать она, и, придирчиво осмотрев смежную с комнатой агента спальню, направилась в ванную.

— Надеюсь, ты позволишь мне ненадолго уединиться? — Паркер намекала, что не желает входить, не убедившись, что он покинул спальню.

Мэттью хмыкнул в ответ.

— Мы уже выяснили, что я не маньяк-насильник. Можешь не переживать за свою добродетель,

Он направился к двери, но на пороге чуть задержался.

— Если понадобится помощь, — Мэтт выразительно смотрел на обтянутую свитером грудь Паркер, — зови.

Заметив, как щёки невозмутимой до этого брюнетки всё-таки начали покрываться румянцем, Вуд усмехнулся. Значит, его присутствие вызывает волнение.

— Я разогрею ужин. Через полчаса жду всех к столу. — Он напоследок одарил Кэтлин чувственной улыбкой и, не дожидаясь в ответ очередной колкости, вышел.

Мэттью отправился на кухню, вернее, в огромное помещение, разделённое на две зоны: рабочую — с плитой, ящиками, столами, холодильником, мойкой и всем прочим, и обеденную, отделённую от основной барной стойкой. Большой стол был полностью сервирован на три персоны.

Он заглянул в холодильник. Одри постаралась на славу. Там было всё, вплоть до выложенных на лёд устриц. Мэтт поморщился: он терпеть их не мог, но если сестра так решила…

Следуя инструкции Одри, прикреплённой магнитом к дверце, агент сунул в духовку большой кусок антрекота и овощное рагу, затем выложил в небольшие вазы пару салатов, зажёг свечи, достал накрытое салфеткой шампанское из серебряного ведёрка и заполнил его льдом.

Вуд читал всё по пунктам и удивлялся: зачем нужно столько льда? Он осмотрел содержимое полок и занервничал: для чего вообще такое количество различной еды? Закрыв дверь электрического монстра, впервые задумался: зачем им с Лесси понадобилась домашняя фабрика холода гигантского размера?

На помощь впавшему в панику Мэтту пришла одетая в махровый халат Лилибет. Дочь поняла, что отец находится в предобморочном состоянии, и, по-деловому осмотревшись, велела тому быстренько переодеться, пока она немного похозяйничает.

Он воспользовался советом девочки, быстро покинув кухню. Готовить Вуд никогда не умел, и, наверное, тридцать пять — не тот возраст, когда следует этому учиться.

Он слышал сквозь дверь в ванную комнату, как Кэт плещется под душем, и почувствовал непреодолимое желание присоединиться. Потребовалась вся выдержка специального агента, дабы не поддаться рвущему плоть искушению. Он сделал несколько дыхательных упражнений и только после этого скинул одежду.

Не решившись зайти в комнату, наполненную ароматом будившего в нём сильнейшее желание тела, Вуд отложил принятие душа на потом, переоделся и уже через несколько минут вернулся к дочери. Пообещав, что со всем остальным справится сам, он прогнал Лилибет с кухни; доделал мелкие штрихи и сел во главе стола, дожидаясь появления своих девочек.

Первой пришла дочь.

Мэтт смотрел на высокую, невероятно красивую девушку — и чувство отцовской гордости переполняло душу. Разве могла такая красавица родиться от Джона? Как он поверил тогда в подобную чушь? Мэттью постарался отогнать ощущение досады на собственную глупость, сожаление и угрызения совести. Прошлого не вернуть, нужно сделать всё, чтобы не испортить настоящее и счастливое будущее своего ребёнка.

Одри угадала с нарядом; большие глаза, подчёркнутые цветом платья, яркими изумрудами горели на прелестном юном лице, затмевая блеск бриллиантов подаренной подвески. Агент ощутил, как увлажнились глаза. Дочь признала его, он чувствовал это сердцем и был несказанно благодарен судьбе за столь щедрый подарок.

Вуд доставал по просьбе девочки из холодильника сок, когда услышал лёгкий стук каблучков и вздох восторга Лилибет. Он обернулся и замер.

В дверях кухни стояла ослепительно красивая женщина. Ярко-алое платье мягко облегало невероятно соблазнительные формы великолепного тела. Высокая грудь вызывающе вздымалась, подчёркнутая глубоким вырезом декольте. Тонкую талию с легкостью можно обхватить двумя ладонями. Стройные длинные ноги заканчивались носками чёрных лаковых туфель.

Мэттью поднял взгляд — и сердце рванулось, возвращая в прошлое.

Гладко причёсанные волосы мягко обрамляли нежный овал лица. Сливочная кожа подчёркивала огромные цвета молочного шоколада глаза. Пухлые губы, слегка увлажнённые розовым блеском, манили, вызывая желание прижаться к трепетному рту.

Агент будто очутился в гостиной старого дома в Сквиме. У него перехватило дыхание от осознания, что именно такие чувства вызвало появление Кэтлин тогда, шестнадцать лет назад, но тот девятнадцатилетний Мэтт тут же отогнал их, посчитав недостойными, порочными по отношению к слишком юной подруге младшей сестры.

И вот теперь они снова накрыли его, но сейчас не нужно прятаться: Паркер не наивный беззащитный ребёнок. Он видел это по изменившемуся выражению карих глаз; не робость, а уверенность женщины сквозила в них.

Кэтлин заметила, насколько Мэттью поражён увиденным. Она специально повторила причёску и макияж. Ей хотелось, чтобы он вспомнил взгляд, который когда-то подарил чувство надежды беззаветно влюблённой девочке.

Брюнетка твёрдой походкой приблизилась к столу и, не дожидаясь поспешившего к ней Вуда, отодвинув стул, заняла место напротив дочери.

Открыв шампанское, Мэтт наполнил фужеры. Он с трудом подавил волнение, прогоняя нахлынувшие воспоминания. Сейчас агент знал точный ответ на вопрос отца, влюблён ли он в Кэт. Если возможно высшее проявление чувств с первого, вернее, не с первого, хотя неважно, с какого, взгляда. Мэттью понял сейчас, насколько глубоко любит Паркер, и готов был к борьбе за свою любовь.