Желание на любовь (СИ) - Колоскова Галина

Он обвёл взором девушек и, остановившись на Лилибет, решил одним разом ответить на многие мучившие её вопросы:

— Я хочу выпить за то, что шестнадцать лет назад перепутал комнаты и зашёл в спальню твоей мамы. За то, что она настолько была влюблена в идиота, не видящего дальше собственного носа, что не оттолкнула, а подарила самую яркую ночь в моей жизни. За то, что не испугалась в столь юном возрасте фактически без поддержки выносить и родить самую красивую и добрую девочку на свете. За то, что судьба сегодня свела всех нас вместе, и мы сидим за одним столом. Я хочу выпить за вас, мои обворожительные женщины!

Мэтт отвернулся, чтобы скрыть подступившие слёзы, и совершенно напрасно: глаза тех, кому предназначался тост, тоже были наполнены влагой. Но если у Лилибет, как у отца, это были слёзы любви и надежды, то у Кэтлин — сожаления о проведённых без мужского обожания годах. От собственной глупости и нерешительности и от того, что она сейчас не в состоянии принять любовь Вуда, хоть и видит её в его взгляде.

Очень много страхов накопилось за прошедшее время, слишком сухой и циничной стала душа…

— Мама, я не понимаю одного: зачем было говорить, что отец умер?

Кэт смотрела в широко открытые глаза дочери, зная, что отвечать всё же придётся, и не только Лилибет с Мэттью, но и себе. Она была готова к любым вопросам.

Глава 10.1

Кэтлин смотрела на дочь.

Бронзового цвета волосы, как и у отца, с трудом поддающиеся расчёске. Она помнила, сколько лет мечтала запустить в них пальцы, желала ощутить густую шелковистость и выпрямить непослушные прядки. Паркер сделала это той ночью…

Зелёные папины глаза, изучающий взгляд которых в первый же день появления в школе Сквима привёл Кэт в полное замешательство. А после поддержки рухнувшей в руки их хозяину неуклюжей девушки, споткнувшейся на ровном месте, эти глаза одарили таким теплом и обещанием, что любовь не просто пришла, а ворвалась в её сердце. Позже брюнетка поняла, что взгляд Мэттью достался от отца, но в отличие от Харриса он не лечил, а губил женщин.

Даже если бы она захотела забыть и навсегда выкинуть воспоминания о той ночи и единственной любви, напоминание, живущее рядом, никогда не позволило бы сделать этого. Милая, добрая девочка, так похожая на папу, который ни разу не взял её на руки…

— Почему сказала, что отец погиб? — Кэт видела вопрос не только во взоре дочери, но и Вуда; две пары зелёных глаз смотрели на неё в желании узнать правду о самой большой лжи в жизни Кэтлин Паркер. — Всё до банального просто: хотела оградить тебя от боли.

Лилибет пристально глядела на мать, левая бровь девушки в недоумении поползла вверх. Брюнетка перевела взгляд на Мэтта и улыбнулась помимо воли: точно так же поднятая в немом вопросе дуга. «Господи, до чего же они похожи…»

Улыбка сошла с лица, потому что в груди что-то тревожно сжалось. Множество раз Кэт представляла, как сидит вот так за семейным столом с двумя любимыми рыжиками. Сколько раз обливалась слезами, вспоминая о дне, когда поняла, чем была та ночь для Вуда, узнала от той, которая не сказала бы никогда, знай правду, кто на самом деле был с Мэттью ночью в постели, чья девственная кровь вымазала простыню.

Он сделал её наказанием для Лесси, взял то, что собиралась подарить будущая невеста. Просто так, мимоходом. Мимо спальни, жизни, дочери…

— А что я должна была сказать? Правду? — Кэтлин на мгновение замолчала, решая: сделать девочке больно или пожалеть? — Отец был женат и растил по крайней мере одного ребёнка к тому времени, когда тебя начал мучить этот вопрос.

Вторая бровь поднялась на уровень первой, причём одновременно у обоих.

— Я же сказал, что никогда не был женат. И у нас с Лесси нет и не было детей!

Паркер посмотрела в глаза мужчины, в которых читалось искреннее недоумение.

— Сказал когда? Сегодня? — Она усмехнулась. — Ты не помнишь, что говорил в супермаркете при нашей случайной встрече в то далёкое Рождество?

«Как удобно свалить всё на отсутствие памяти», — вслух этого брюнетка не произнесла.

Вуд сморщил и потёр лоб.

— Прости, да… — Он посмотрел на Лилибет. — Видишь ли, мы с мамой встретились десять лет назад и…

Мэтт пытался подобрать нужные слова. В который раз за день проведшему сотни переговоров с преступниками и всегда умевшему найти аргументы, чтобы убедить их сдаться властям, агенту сейчас не хватало словарного запаса, фраз для того, чтобы объяснить взрослому ребёнку, почему папочка оказался вруном. Если бы он мог высказать крутившиеся в голове мысли: «Прости, девочка, но твой отец мудак и подлец», однако этого говорить не стоило…

— Я тогда солгал маме, а она — мне, и мы оба решили, что каждый из нас женат и счастлив в браке. — Мэттью видел недоумение, по-прежнему остававшееся в глазах дочери, и уже сам вынужден был отвечать на заданный Кэт вопрос: — Понимаешь, всё было слишком запутанно у нас в прошлом. Наверное, тебе ещё рано в подробностях рассказывать о произошедшем когда-то.

Недоумение не исчезало, а только росло.

— В двух словах: Кэтлин решила тогда, что не будет мне нужна, а раз не нужна она, то и тебе не должно быть места в моей жизни. — Он перевёл взгляд на брюнетку. — Я прав?

— Отчасти. Мы сейчас ведём себя как дети, одновременно обвиняем и оправдываем друг друга. — Кэт тяжело вздохнула и попыталась доходчивее объяснить, что толкнуло её тогда на ложь: — Помнишь, насколько сильно ты в детстве завидовала подругам, живущим в полных семьях, как просила меня завести папу? — (Лилибет кивнула.) — Ты готова была узнать тогда, что отец живёт в другой семье и любит других детей, и будет с ними, а не с тобой, всегда?

— Я полюбила бы любого отца, — не раздумывая ответила дочь.

Кэтлин вскинула голову.

— «Любого»? Это ты сейчас говоришь, в шестнадцать лет. Как я могла объяснить пятилетней девочке, что папа никогда не любил маму, послужившую одноразовой игрушкой, а её рождение — случайность? И что совсем другая женщина, любимая, в отличие от матери, живёт сейчас с ним, и именно от неё он хотел иметь детей? — Она обернулась к Вуду: — Скажи, что предприняла бы Лесси, узнав, что у меня растёт твоя дочь?

— А что она могла сделать? — говоря это, он пожал плечами, не понимая серьёзность вопроса.

— Подожди, не так. — Брюнетка глубоко вздохнула. — Что сделала бы Райт, если бы у вас с ней был ребёнок, узнай она, что у меня растёт твоя дочь?

Мэтт не стал отвечать сразу. Он представил, какой была его невеста в то время: нервная, готовая в любую минуту сорваться в истерику, подозрительная и ревнивая, видевшая в каждой женщине соперницу.

— Молчишь? — Паркер не хотела ждать ответа, прекрасно зная, каким он будет. — Да она бы ни перед чем не остановилась, пока не втоптала бы в грязь меня и моего ребёнка!

Лилибет перебила мать:

— Кто-нибудь скажет мне, в конце концов, кем была или есть эта Лесси?

Понимая, что лишь Мэттью сможет дать адекватный ответ на этот вопрос, девочка перевела взгляд на него.

— Моя бывшая невеста.

— Ты должен был на ней жениться?

— Да, много лет назад. Я знал Райт с раннего детства, почти двадцать восемь лет.

— Я спрашиваю, как долго она была твоей невестой?

— Шестнадцать, с перерывами шестнадцать лет. Она дважды выходила замуж.

Лилибет покачала головой и встала.

— С вами не соскучишься.

Она отошла от стола, взяла стул, повернула его спинкой, оседлала и поправила пышное платье. Теперь родители сидели напротив с видом провинившихся школьников на приёме у директора.

— Вот скажите, как мне остаться в своём уме с вами? — Лилит посмотрела на отца и убрала за ухо непокорную прядку, падавшую на глаза. — Я знаю тебя несколько часов и, поверь, ужасно рада, что ты жив, но как мне относиться к тебе, когда слышу подобные истории прошлого? Невеста, которая дважды выходила замуж и всё равно оставалась рядом, и мы с мамой — любящие, но совершенно ненужные…