Восторг гаргульи (ЛП) - Лукас Наоми

Она больна? Обнюхивая ее шею, я не чувствую никакой болезни.

‒ Ой.

Ее рот замирает, красивые губы приоткрыты от удивления.

‒ Это, хм-м… О боже, ты меня нюхаешь. Это не тот разговор, которого я ожидала.

Она нервно смеется.

‒ Может быть, будет проще, если я покажу тебе.

‒ Покажешь мне?

Я откидываюсь назад и рассматриваю ее одежду, не замечая в ней ничего необычного.

Саммер сдвигает задницу к задней части стойки.

‒ Ты заставляешь меня нервничать, когда смотришь на меня так.

‒ Я хочу увидеть это белье, ‒ рычу я. ‒ Я хочу знать, что это такое.

Она еще более напугана, чем раньше. Мне это не нравится.

‒ Может, сначала поговорим?

Я рычу слово «Нет», снова осматривая ее тело. Стройная и миниатюрная, в ней нет ничего необычного.

‒ Хорошо, ‒ фыркает она. ‒ Отойди, чтобы я могла раздеться.

Мой взгляд сужается, но я делаю, как она говорит, мои крылья все еще держат ее в клетке.

Это как-то связано с ее отметками?

Она… украсила их?

Медленно Саммер соскальзывает со стойки. Женевьева убегает и исчезает в комнатах, когда ноги Саммер касаются пола.

Дрожащими руками она дергает подол своего синего свитера и, слегка отвернувшись, стягивает его через голову.

Ее нервы вспыхивают, как электрический шок, поражая и мой организм.

Мой взгляд падает на ее груди, где их обхватывает кроваво-красный бюстгальтер с замысловатым узором, приподнимая и прижимая друг к другу. Почти высыпая наружу, появляются края ее розовых сосков, над ними возвышается мой фирменный отпечаток руки, выпученный наружу. Она хватается за стойку обеими руками и отклоняется от меня.

Мой член дергается, набухая, когда его свет усиливается и освещает ее. Мои руки сжимаются, желая больше всего на свете обхватить ее грудь и сжать ее, сделать ее еще пухлее, стянуть вниз ткань, прикрывающую ее соски, чтобы мои большие пальцы могли погладить их, сжать их.

У меня слюнки текут от желания полакомиться ей.

‒ Нижнее белье, ‒ хриплю я, облизывая губы.

‒ Есть еще кое-что.

Мой взгляд опускается на ее живот и останавливается между ее бедер.

‒ Покажи мне.

Она дрожит, отрывая руки с побелевшими костяшками от стойки, чтобы расстегнуть штаны. Саммер скатывает их вниз по ногам, одновременно снимая туфли и носки, позволяя мне взглянуть на свою задницу. Сжимаю руки по бокам, когти впиваются в ладони.

Когда она выпрямляется, ее лицо краснеет, руки согнуты, как будто ей приходится бороться с инстинктом прикрыть свое тело.

‒ Не надо, ‒ умоляю я. ‒ Никогда не прикрывай свое тело, когда мы наедине.

Ее горло подпрыгивает, когда я смотрю на крошечный красный треугольник, скрывающий ее женскую сладость. Он сочетается с бюстгальтером и украшен золотой лентой, прикрепляющей его к бедрам. Ее возбуждение сгущает воздух, едва сдерживаемый нежной красной тканью.

‒ Я постараюсь, ‒ звучит как писк ее голос.

Падая на колени, мои ноздри раздуваются, когда я наклоняюсь ближе и принюхиваюсь. Ее запах заставляет меня содрогнуться.

‒ З… ‒ снова пищит она, когда мои руки сжимают стойку по обе стороны от нее.

‒ Мне нравится это… нижнее белье.

‒ Я рада.

‒ Мне никогда не дарили подарков, и это… ‒ я вдыхаю ее возбуждение, ‒ никогда не сможет превзойти.

Она молчит на мгновение, пока я тыкаюсь носом в ее трусики, размышляя, стоит ли мне использовать язык, чтобы отодвинуть их в сторону и исследовать, что под ними.

‒ Я могу превзойти это, ‒ шепчет она.

Я посмеиваюсь.

‒ Я хотел бы увидеть, как ты попробуешь, мой маленький человечек. Я хотел бы увидеть, как ты попробуешь.

Саммер вскакивает, садится на стойку, заставляя меня отступить назад, и когда я снова смотрю на нее, она раздвигает бедра, упираясь ступнями в мои запястья. Я отпускаю стойку и опускаю взгляд.

Она превзошла сама себя.

В центре красного кружева есть разрез, открывающий ее блестящую киску.

Мой контроль ломается.

Я хватаю ее ноги, раздвигая их, и ныряю между ее бедер. Она вскрикивает, хватая меня за рога, а я зарываюсь лицом в ее киску, скользя языком внутрь нее, ощущая ее вкус повсюду. Ее бедра дергаются, ее крики переходят в стоны, когда я двигаю языком, потирая им маленький сморщенный комок, который заставляет ее танцевать, когда прикасаюсь к нему языком.

Ее стоны снова переходят в крики, когда я провожу хвостом по внутренней стороне ее бедра и провожу кончиком синхронно с вращающимся языком.

Она кончает мне в рот, и я выпиваю ее, ее сок выливается на мое лицо, смачивая его повсюду. Это что-то новое, и я хочу большего. Проведя ладонью по щеке, я облизываю ее, и мои губы становятся чистыми.

Вкусно. Ее вкус губит меня.

Я падаю на нее, пожирая ее губы своими, и сжимаю свой член, поднося его к ее теплому, дрожащему отверстию. Я вхожу внутрь.

‒ Нет, подожди!

Она толкает меня в грудь.

‒ Пока нет!

На полпути в ее сжимающуюся, напряженную киску я замираю, нахмурив брови от боли ‒ от удовольствия.

‒ В чем дело?

Она сжимается, шевелится и скользит задницей по столу, в то время как ее сжимающие ножны толкают меня на поверхность.

‒ Сначала я хочу отплатить тем же…

Она задыхается, сильнее толкаясь мне в грудь, дрожа от шока, от оргазма.

Стоная от мучений, я отпускаю ее, предпочитая дико толкаться и показывать ей, кто здесь главный.

‒ Отплатить тем же?

Я гримасничаю, хватая свой пульсирующий член.

Саммер указывает на стену.

‒ Мне нужно, чтобы ты сел там.

Я хмурюсь.

‒ Зачем?

‒ Увидишь. Я так же могу превзойти этот последний дар.

Рыча, я не верю, что она может.

Тем не менее я делаю, как Саммер говорит. В конце концов, я ее слуга, ее нуждающаяся горгулья. Отступив в угол, в котором стоял раньше, я устраиваюсь на полу, прислонившись к стене, наблюдая за каждым ее движением. Схватив свой набухший член обеими руками, я сжимаю его, сильно. Я хочу его внутри нее. Это должно быть внутри нее.

Саммер завязывает волосы назад, вызывая у меня еще одно раздраженное рычание. Я бы тоже трахнул ее волосы, если бы мог. Она смотрит на меня сверху вниз. Я в ее власти. Она могла бы попросить меня, о чем угодно прямо сейчас.

Я бы сделал для нее все и вся.

Саммер неторопливо приближается, демонстрируя все прелести этого фантастического белья: прижатая грудь подпрыгивает, кружево обрамляет ее киску. Наблюдая за тем, как я смотрю на нее, на ее губах расплывается застенчивая улыбка, и она садится между моими коленями, обхватив их своими маленькими ручками.

‒ Саммер, ‒ хриплю я. ‒ Подари мне этот подарок поскорее, а то я могу…

‒ Что можешь?

‒ Возможно, я больше не смогу сдерживаться.

‒ Ты не сможешь сопротивляться. Это я тебе обещаю.

Ее слова звучат шепотом, когда она кладет свои руки на мои, отрывая их от моей пульсирующей эрекции.

‒ Мне снилось это.

«Снилось…» я не могу ее точно понять.

Она кладет мои руки мне на колени, встречаясь со мной взглядом. Прижав меня ими, Саммер снимает очки и откладывает их в сторону. Она моргает, глядя на меня раскрытыми голубыми глазами.

Наклонившись, она хватает мою эрекцию обеими руками и целует кончик.

Я замираю, мои крылья упираются в стену и выгибаются от напряжения. Напряжение наполняет мои конечности, когда она снова и снова целует мой кончик, лаская его своими мягкими губами. Она целует, целует и целует.

Я почти снова превращаюсь в камень, опасаясь, что, если я этого не сделаю, все это закончится, и она отдернет рот. Удовольствие струится по моему члену, сжимает яички и скручивает живот. Мои губы приоткрываются, когда ее руки скользят по моему члену, кончики пальцев исследуют мои выступы, а ее ладони ласкают. Я сглатываю, впиваясь когтистыми пальцами ног в деревянный пол и царапая его.

Она прикасалась ко мне раньше, много раз. Я чувствовал ее руки на своих крыльях, груди и жестких линиях своего лица. За последний год она даже вытирала с меня пыль, следя за тем, чтобы каждая часть моей большой формы была чистой. Я ненавидел это, зная, что никогда не смогу сделать то же самое, хотя я этого ждал и дорожил этим.