Точка возврата - Мария Ильина

Звонок в дверь как вмешательство Неба. Кто это может быть? Лада? Шантажист? Менты? Соседка? За двадцать быстрых шагов успел увидеть их всех.

— Кто там?

— Следователь Диковский!

Щелкнул замок. Валерий, запахивая халат, отступил вглубь прихожей.

Филин протер запотевшие очки, взглянул на свидетеля, аж присвистнул. «Вовремя я подоспел! Кто ж тебя так? Теперь держись, мистер манекен!»

— Куда можно пройти?

— Да вот в комнату, пожалуйста!

Макс медленно поставил сумку на пол, сел на стул, исподволь разглядывая Валерия. «Может, пьян? Нет, не похоже! Не пил он ничего крепче кофе. И движения четкие, без суетливости. В глазах решимость. Ох, не нравится мне все это!»

— Что стряслось, Валерий Юрьевич?

— Мне угрожали. Требовали, чтобы взял убийство Тошки на себя. Если откажусь, убьют Ладу. Они ее похитили, понимаете?

— Что?! Не может быть! — Макс такого поворота никак не ожидал.

— Да. Безумие какое-то. Я тоже сразу поверить не мог. Абсурд! Кому это надо?! А как вспомнил, что целый день не могу дозвониться до нее, жутко стало. Ее мобильник не отвечает, теща ничего толком не знает. Жена последнее время там живет. Жила. До этого казалось, она просто слышать меня не хочет. А теперь… Ничего не понимаю. Голова раскалывается, — Валерий заметался по комнате, схватил со стола монетку, завертел пальцами, аж в глазах зарябило.

— А почему вы сразу к нам не пришли?

— Так мы подрались с тем гадом в парке. Я домой зашел в порядок себя привести. С тех пор часа полтора прошло.

— Описать нападавшего сможете?

— В том-то и дело, что нет! Явился, зараза, в прикиде гота. На роже слой белил, контактные линзы — глаза щелками, клыки вампирьи, кельтский крест, еще какие-то цацки, не разбираюсь в них. Я обалдел сначала, подумал, может, кто из моих больных? Но нет, не тянет. Умный, все просчитал, до мелочей. Парень молодой, ловкий. С навыками борьбы, на себе почувствовал.

«Час от часу не легче! Что это? Выдумка? Тогда зачем? От жены избавиться решил? Или она ему насолить хочет? Или Шредер зашевелился, учуял опасность, отвлекает от себя? Итак, работы невпроворот. И Катьке обещал сегодня пораньше прийти, погулять с ними!» Представил: радостно визжит дочка, а он таскает ее на руках и подпрыгивает, «как лошадка». Да уж, пораньше теперь не получится.

— Вам в отделение проехать придется. Оформим по всем правилам.

— Конечно, сейчас оденусь.

Филин нетерпеливо заерзал на стуле. «Всегда так, только напланируешь с семьей время провести, сразу полный облом!» В раздражении взял в руки зеленую папку, на стол высыпались фотографии. Дряхлый старичок. Череп обтянут тонкой сухой кожей. Глаза живые, злые, жгучие. Особенно в цвете. Вспомнилась ведьма из детской книжки.

В костюме Лугов выглядел немногим лучше, но жалости не вызывал. Чутье подсказывало: темнит, недоговаривает. Макс взмахнул фотками.

— Кто это?

Видно, в цель попал — Валерий вздрогнул, смутился.

— Дед мой из Казахстана! — вздохнул, притормозил, будто перед трудным подъемом. — Вы постарайтесь понять!

Такое начало совсем не обнадеживало. Понять — это почти простить, а значит, есть за что.

— Как Тошку убили, — Валерий с трудом выговорил это слово, — я все думал, кто? Зачем? Кому малыш мог помешать? Ну, из своих, из близких. В пришлых маньяков не верю, хоть тресни! Долго объяснять. Кто мог так поступить? Дед! Он — словно подросток без совести, без страха. А гонора и дури до черта! Ясно? Тогда утром я рванул в больницу — убедиться. Вы же знаете, туберкулез у него. С подарочком явился! Так вот, о чем это я? Оказалось, его и след давно простыл, только записная книжка осталась. Вот она, кстати!

Макс повертел в руках маленький, пожелтевший от времени блокнотик, на первой странице аккуратно выведены два адреса, две фамилии.

— И какое это имеет отношение?

— Уверен, он нарочно оставил, как послание. В приключения поиграть задумал.

— И вы узнали что-нибудь? — в голосе Филина слышалась явная снисходительность.

— Подождите считать меня дураком! Я проверил оба адреса, поговорил со старухами. Они друг с другом незнакомы. Но их показания сходятся на некоем Льве Надеждине, молодом парне, погибшем шестьдесят лет назад где-то в Средней Азии. Я фотку его раздобыл, комп включу, покажу вам!

Макс нетерпеливо поерзал на стуле. «И этот туда же. Все теперь в сыщики лезут. Версии нелепые строит! Тьфу ты! Завяз я с ним совсем».

— Вот, посмотрите!

Филин пригляделся к наглому парню с оттопыренными ушами на фоне старинного авто. Ничего особенного.

— Теперь самое интересное! Берем программу, состариваем фото, видим, каким бы он был сейчас! — Валерий покраснел, лицо пошло пятнами, синяки будто увеличились в размере, он почти кричал. — Получаем деда! Вот ксерокс его паспорта для сравнения.

Макс вздрогнул, будто его разбудили. Сходство очевидно. Выходит, замочил старикашка кого-то полвека тому назад, живет по чужим документам, в ус не дует. Дело давно закрыли, труп похоронили. Ну, история! До копался-таки, мистер манекен! Если не морочит голову.

— Информацию проверить надо, экспертизу провести!

— Конечно, берите все, только Левкино фото порвано. Это Лада. Достал я ее своими заморочками! — при упоминании о жене Валерий явно встревожился, голос дрогнул. — Теперь другое важно! Ладу найти.

Глава 23

Тщетные усилия

Всю дорогу до отделения Макс переваривал услышанное. Четкий красивый план действий не вырисовывался, так, клочки да обрывки. С раздражением взглянул на Валерия. «Рано успокоился! Думаешь, все выложил, выкинул — и классно, менты разберутся?! Фигушки!»

В кабинете горький, прокуренный воздух, грязная чашка на столе. Ну, какой тут рабочий настрой? В кармане пискнул мобильник, с каждой секундой все громче, все настойчивей, уже вовсю гремит Хабанера, мешает сосредоточиться, в довершение всего дверной скрип, цветущая Васькина рожа.

— Чего трубку не берешь? Опять с женой поцапался?

— Просто прийти пораньше обещал, а не выйдет! И ты про личные планы забудь!

Макс вкратце изложил суть дела, Василий аж присвистнул. Выругался длинно, «с хвостиком», чтоб отпустило.

— Так что Лугова сам оформишь, заодно услышишь все из первых уст. А я к матери пропавшей женщины смотаюсь, взгляну, что к чему. Не верю до конца в похищение. Хотя, с другой стороны, зачем ей огород городить, мужа наказать вздумала? Возможно, конечно, но чтобы так?! Не укладывается. Помню ее, несчастная девка, непутевая, беззащитная.

Макс засуетился, собираясь. Быстрей, нужен результат, а то проблем не оберешься. Похищение человека — дело серьезное.

Серое здание на Бутырском валу: сталинский ампир, сзади мертвые пробки на Савеловской эстакаде, справа бетонный забор железной дороги. Не то промзона, не то элитный район, серединка на половинку. Макс долго искал подъезд под моросящим апрельским дождиком. Злой и промокший, поднялся на седьмой этаж и нос к носу столкнулся с хозяйкой. «Не утерпела, видать, вышла встречать. Зоя Николаевна Прадько, фамилия по первому мужу, развелась с ним еще до рождения дочери. Работает менеджером в турфирме. Но это сухие факты, а первое впечатление отвратное: жеманная эгоистка, пробы ставить негде. Внук погиб. А ей по фигу».

Тетка, видимо, почувствовала его отношение, затряслась вся. Зазвенели крупные бусы в четыре ряда, как погремушки-гирлянды на детской кроватке. Вспомнил Ксюшку, смягчился.

— Куда пройти можно?

— Вот в гостиную, пожалуйста! Вы по какому вопросу? Меня Валерик предупредил, что приедете. А Ладушка где, не знаю! Уже ничего не понимаю! — захлопала красными после бессонной ночи глазами, из-под умелого грима ощерилась старость.

В комнате все вверх дном: всюду платья, шарфики, сумочки, косметика, сесть некуда. Хозяйка засуетилась, сгребла тряпки с дивана, заметалась. На столе две чашки с засохшим на дне вином и мумия яблока. Богемный бардак — и ни следа горя, запах которого Филин чуял за версту, умел замечать рубцы нарушенного уклада. А здесь всегда так!

— Когда вы в последний раз видели дочь?

— Вчера утром… — замялась. — Я не ночевала дома, чтобы Ладушку не беспокоить, она такая нервная в последнее время. Сегодня прихожу, сумки ее нет, вещей самых необходимых тоже. А мобильник лежит на тумбочке. Вот он! — резко встала, споткнулась о длинный подол, чуть не упала.

Макс взял телефон, посмотрел последние номера, только муж и мать, ничего нового.

— Вы, может, объясните мне, наконец, где Лада? Почему Валерка волнуется? И вы ни с того ни с сего приехали! — в голосе капризные нотки с переходом в истерический визг. — Или с ней снова беда, отвечайте!

Что уж тут отвечать? Когда самому все неясно. Описал коротенечко, смягчая, как мог. В глазах матери мгновенно высохли навернувшиеся слезы, сверкнуло хищное любопытство: