Краткая история всего - Кен Уилбер

Вложенные холоны — контексты, уходящие в бесконечность, — попросту означают, что нам всегда нужно с чувствительностью относиться к фоновым контекстам в процессе осмысления. И чем большее количество контекстов мы учитываем, тем богаче становятся наши интерпретации — до самого верха и до самого низа. Интерпретация без человека

В.: Так что же, этот толковательный компонент применим и к существам, не являющимся людьми? Он применим и к нечеловеческим холонам?

К. У.: Если вы хотите узнать их внутреннее измерение, то да, совершенно верно. Если вы хотите осмыслить внутреннюю сторону любого холона, что же ещё вам остаётся делать?

Когда вы взаимодействуете со своей собакой, вы не интересуетесь исключительно её внешним поведением. Поскольку и человек, и собака имеют сходную лимбическую систему, оба наших вида также совместно разделяют и общее эмоциональное миропространство («тифоническое»). Вы можете чувствовать, грустит ли ваша собака, боится, радуется или испытывает голод. И большинство людей взаимодействуют с этими внутренними реалиями. Они хотят совместно разделять эти внутренние реалии. Но это требует чувствительной интерпретации того, что же чувствует ваша собака. Разумеется, речь не идёт о словесном или языковом общении, — речь идёт о резонансном сопереживании22 внутренним реалиям вашей собаки, её глубине, доступной ей степени сознания, которая, может быть, не столь велика, как ваша, но это не значит, что она равна нулю.

Так что вы истолковываете это посредством сопереживания (или эмпатии). И собака делает то же самое в отношении вас: вы вступаете в резонанс с внутренними реалиями друг друга. В эти мгновения вы совместно разделяете общее миропространство (в данном случае эмоциональное миропространство). Вы, конечно же, способны выразить его концептуально, а собака на это не способна. Однако основные эмоции в целом аналогичны, и вы прекрасно это знаете. Вы интерпретируете внутренние чувства своей собаки и соотноситесь с этими чувствами. В этом-то и заключается весь смысл того, чтобы держать дома собаку, разве не так?

Разумеется, чем ниже холон или чем ниже глубина, которой он обладает, тем меньше у него сознания, тем менее глубокое у него внутреннее измерение, следовательно, тем меньше вы можете его интерпретировать и доносить смысл до других.

Конечно же, у некоторых людей замечательно получается общаться со своими домашними камешками, но полагаю, что это всё же кое о чём говорит.

В.: Стало быть, поскольку мы с собакой разделяем нечто вроде общего фона (в данном конкретном случае — эмоционального миропространства), то мы можем в некоторой степени друг друга интерпретировать.

К. У.: Да, верно. Общее миропространство служит общим контекстом, который позволяет совершать интерпретацию, совместное разделение. Как мы отмечали, любой интерпретации требуется контекст, а в данном случае контекстом служит эмоциональное миропространство, представляющее собой ту общую культуру, которую мы разделяем с собаками.

Ещё мы, разумеется, разделяем и все более низкие миропространства — физическое (например, сила тяжести), растительно-вегетативное (жизнь), рептильное (голод). Поскольку мы тоже содержим в себе рептильный ствол мозга, мы также способны делиться кое-какими переживаниями с ящерицами, но это уже не так весело, не правда ли? Всё, вплоть до домашних камешков, с которыми мы разделяем массу и силу тяжести. Чем меньше глубина, тем меньше того, чем можно поделиться. И вправду, всё, чем можно поделиться с камешком, — это совместным падением с одинаковой скоростью.

В.: Стало быть, когда мы добираемся до конкретно человеческих контекстов...

К. У.: Да, когда дело доходит конкретно до человека, тогда в дополнение к более ранним фонам (клеточному стволу мозга пресмыкающихся, лимбической системе млекопитающих) у нас имеются ещё и сложные когнитивные, концептуальные и лингвистические фоны. И мы обосновываем свои взаимные интерпретации в этих общих культурных фонах (нижне-левый). Иначе общение не состоится.

В.: И эти фоны эволюционно развиваются.

К. У.: Да, все четыре квадранта эволюционируют, все они следуют двадцати принципам. Что же касается культурного фона (нижне-левого квадранта), то мы видим, что в человеке он эволюционно развивался от архаического к магическому, мифическому, рациональному и экзистенциальному, причём открыта возможность для появления и ещё более высоких мировоззрений. И каждое из этих мировоззрений управляет типами возможностей интерпретировать Космос.

А ведь правда — как мы с вами будем интерпретировать Космос? Будем ли мы интерпретировать его магическим образом? Мифическим? Рациональным? Или вообще обратимся к надрациональному?

Но вы можете начать видеть, что не существует просто предзаданного мира, только и ожидающего, когда же он будет отражён монологическим взором.

В.: Неудивительно, что науки о человеке разделились на два лагеря — правосторонний путь против левостороннего пути: поверхности можно увидеть, но глубину нужно интерпретировать. Духовная интерпретация

В.: Но какова значимость интерпретации для духовной трансформации или духовного опыта?

К. У.: Можете привести пример?

В.: Скажем, я пережил непосредственный опыт внутреннего озарения — ослепительное, экстатическое, поразительное переживание внутреннего света.

К. У.: Сам опыт и вправду является прямым и непосредственным. Быть может, вы даже станете одним целым с этим светом. Но затем, когда вы выйдете из этого состояния, то захотите рассказать мне о нём. Вы захотите со мной о нём поговорить. Вы захотите поговорить о нём с собою же. И в этом случае вы должны интерпретировать, что же это был за глубинный опыт. Был ли это свет? Был ли это Иисус Христос? Был ли это ум Будды? Или архетип? Ангел? Инопланетное НЛО? Или просто какой-то сбой в мозге? Что же это было? Бог? Кусочек недопереваренного мяса? Богиня? Или аллергия на что-то съеденное?

Вы должны интерпретировать. И если вы решите, что это было какое-то подлинное духовное переживание, то какого оно было рода? Был ли это Аллах? Кетер? Кундалини? Савикальпа-самадхи? Юнгианский архетип? Платоновская форма? Это не является каким-то неважным или вторичным вопросом. Это не является каким-то теоретическим мудрствованием. Это не является исключительно академическим вопросом. Вовсе нет. То, как вы интерпретируете этот опыт, предопределит то, как вы будете обращаться к другим с рассказом об этом озарении, как вы будете делиться им с миром, как вы вместите его в систему своей собственной самости и как вы будете повествовать о нём другим и самому себе. И это предопределит ваше будущее отношение к этому свету!

И, как и со всеми интерпретациями (будь то «Гамлета» или внутреннего света), есть хорошие и плохие интерпретации. И в своей интерпретации придёте ли вы к хорошему или же к плохому результату?

Другими словами, даже если это переживание света и было надментальным или всецело выходящим за пределы слов, вы всё равно остаётесь составным индивидуумом. Вы всё равно состоите не только из этого духовного компонента (каковым, возможно, был этот свет): вы ещё состоите из ума, тела и материи. И в своём умозрении вы должны сориентироваться в отношении этого опыта. Вы должны интерпретировать его, объяснить и осмыслить. И если вы не сможете истолковать его адекватно, то это, вполне возможно, сведёт вас с ума. Вы не сможете интегрировать его с остальными измерениями вашего бытия, ведь вы не сможете адекватно его интерпретировать. Вы не будете знать, что же он означает. Ваша собственная экстраординарная глубина ускользнёт от вас, приведёт вас в замешательство, запутает вас, ибо вы не сможете интерпретировать её должным образом.

В.: То есть интерпретация является важной частью даже и духовных, или надментальных, переживаний.

К. У.: Безусловно, это так. Многие люди сегодня имеют подобного рода духовные, или надментальные, переживания (переживания с более высоких, или более глубоких, стадий эволюции сознания). Однако они не знают, как их интерпретировать. Они имеют все эти интуитивные прозрения, но иногда распаковывают эти интуитивные прозрения неадекватным или неполным образом. И данные неадекватные интерпретации, как правило, затормаживают дальнейшую трансформацию, пускают её под откос, саботируют её.

В.: Так что же, какие могут быть примеры «плохих» интерпретаций? Каким образом мы можем понять, плоха ли интерпретация?

К. У.: Помните, что одно из основных правил интерпретации состоит в том, что все смыслы зависят от контекста. Поэтому в любой попытке истолковать подобного рода духовные переживания нам стоит убедиться, что контекст, в соотношении с которым мы интерпретируем данный опыт, является настолько полным и целостным, насколько возможно. Иначе говоря, нам стоит убедиться, что мы соотнесли свою интерпретацию со всеми четырьмя квадрантами. Мы хотим прийти к «всеквадрантному» видению, к интерпретации, исходящей из контекста Космоса со всеми его измерениями.