Краткая история всего - Кен Уилбер

В.: Надеюсь, это не очень заумно.

К. У.: Скорее в этом больше веселья — больше, чем должно быть положено человеку. Однако можно очень просто всё кристаллизовать и обобщить, — так что вскоре мы получим очень и очень ясную картину.

Тем временем на рис. 6.1 (стр. 164) представлена небольшая выборка различных теоретиков, которые сонастроились с тем или иным конкретным квадрантом, включающим свою специфическую истину. Нам полезно будет рассмотреть некоторые примеры. Разум и мозг

В.: Хорошо, давайте начнём со следующего. Вы приводите разум — прожитый вами опыт, образы, символы, чувства, мысли — в верхне-левом квадранте, а мозг — в верхне-правом. То есть вы утверждаете, что разум и мозг не одно и то же.

К. У.: Мы можем согласиться с тем, что они тесно взаимосвязаны. Однако в настоящее время мы также можем согласиться и с тем, что во многих значимых аспектах они весьма отличаются друг от друга. Нам нужно уважать эти различия и попытаться их объяснить.

Например, когда нейрофизиологи исследуют человеческий мозг, они изучают все его объективные компоненты: строение нейронов, различные синапсы; такие нейромедиаторы, как серотонин и допамин; электрическая активность мозговых ритмов и так далее. Всё это объективные, или внешние, аспекты человека. Даже хотя мозг находится «внутри» человеческого организма, нейрофизиологам данный мозг известен лишь как нечто объективное и внешнее.

Но сами вы попросту не в состоянии увидеть свой мозг в качестве объекта, если, конечно, не вскроете себе череп и не подставите зеркало. Это единственный способ увидеть свой мозг. Однако вы можете видеть и переживать свой разум, своё сознание напрямую, прямо сейчас, глубоко и незамедлительно. Разум — это то, как выглядит ваше сознавание изнутри, а ваш мозг попросту является тем, как оно выглядит снаружи, извне.

В.: И они совсем не похожи.

К. У.: Да. Ваш мозг похож на большой морщинистый грейпфрут. Но ваш разум вовсе на него не похож. Ваш разум выглядит как непосредственный опыт, переживаемый вами прямо сейчас (образы, побуждения, мысли). Быть может, мы и придём в итоге к тому, что разум и мозг в действительности тождественны, или же параллельны, или находятся в дуалистической связи друг с другом, или что бы то ни было ещё, однако начинать-то нам нужно с неопровержимого факта, что феноменологически они весьма отличаются друг от друга.

В.: Но как же насчёт идеи, что они на самом деле представляют собой одно и то же, а мы просто ещё не смогли найти способа это показать?

К. У.: Давайте взглянем на самого эксперта, нейроучёного — скажем, нейрофизиолога. Этот нейрофизиолог может вызнать о моём мозге всевозможные факты: он может подключить меня к электроэнцефалографу (ЭЭГ), он может провести позитронно-эмиссионную томографию (ПЭТ), он может использовать радиоактивные изотопы, он может составить физиологическую карту мозга, то есть он может узнать, чем занимается каждый атом моего мозга, и всё равно он не познает ни одной мысли моего разума.

Это действительно впечатляет. И если он хочет знать, что же происходит с моим разумом, есть один и только один способ это узнать: он должен поговорить со мной. Нет иного способа ему или кому-либо ещё узнать, что я в действительности думаю, не спросив меня напрямую, не поговорив со мной, не вступив со мной в коммуникацию. И если я не хочу вам ничего рассказывать, то вы никогда не узнаете реальные подробности моих индивидуальных мыслей. Конечно же, вы можете подвергнуть меня пыткам и заставить всё вам рассказать. Но в этом-то и смысл: вы заставите меня говорить.

Стало быть, вы можете выведать всё что угодно о моём мозге, и это ничего не расскажет вам о конкретных подробностях моего разума, которые вы можете узнать, лишь поговорив со мной. Другими словами, вы должны инициировать диалог, а не монолог: вы должны начать межсубъективное общение, а не просто изучать меня как объект эмпирического исследования, — как объект эмпирического взгляда извне. Иначе вы ни к чему не придёте.

Как мы далее увидим во всех подробностях, все правосторонние измерения можно исследовать посредством этого эмпирического взгляда, «монологического» взора, этого эмпирического картирования. Ведь вы исследуете только лишь внешние, поверхностные проявления, те аспекты холонов, которые можно увидеть эмпирически, то есть такие правосторонние аспекты, как мозг.

Но левосторонние аспекты, внутренние измерения можно познать лишь через общение и интерпретацию посредством «диалога» и «диалогических» подходов, которые не глазеют на внешнее, а совместно разделяют внутреннее. Не объективное, а межсубъективное. Не поверхности, а глубины.

Итак, я могу сколь угодно много времени потратить на изучение вашего мозга и ничего при этом не узнать о вашем разуме. Я могу познать ваш мозг при помощи объективных методов, однако я могу познать ваш разум только посредством общения с вами. Левосторонний и правосторонний пути

В.: Это напрямую подводит нас к вопросу о различиях между левосторонними и правосторонними путями.

К. У.: Да. Фактически с самого зарождения любого серьёзного поиска знаний как на Востоке, так и на Западе, различные подходы подразделялись на один или два крупных лагеря: противостояние внутреннего и внешнего, левостороннего и правостороннего. Мы видим это в психологии (Фрейд против Уотсона), в социологии (Вебер против Конта), в философии (Хайдеггер против Локка), в антропологии (Тэйлор против Ленски), в лингвистике (герменевтика против структурализма) и даже в теологии (св. Августин против Фомы Аквинского).

Временами можно встретить подход, который подчёркивает значимость и левосторонних, и правосторонних измерений, однако в большинстве случаев мы наблюдаем ожесточённую войну между этими двумя равно важными, но лишь изредка интегрируемыми подходами. Поэтому я считаю, что очень важно осознать тот вклад, который сделали оба эти пути, в наше понимание условий человеческого существования, ибо они оба совершенно незаменимы.

И, как мы вскоре увидим, похоже, что почти невозможно понять высшее и духовное развитие без принятия во внимание обоих путей. Монологический взор: ключ к правосторонним путям

В.: Давайте рассмотрим их по порядку. Итак, правосторонние пути...

К. У.: Всё, что находится с правой стороны, все аспекты правой стороны рис. 5.2 — это объекты, или внешние проявления, которые можно так или иначе наблюдать эмпирически при помощи органов чувств или их продолжений — микроскопов, телескопов, фотографического оборудования и тому подобного. Всё это поверхности, которые можно увидеть. У всех них есть простое местоположение. Вам не нужно с ними общаться. Вы просто смотрите на их объективное поведение. Вы наблюдаете поведение атомов, клеток, популяций, индивидов, обществ или экосистем.

В.: Вы также назвали подобный подход «монологическим».

К. У.: Да. Все аспекты правой стороны, по сути, являются монологическими, то есть воспринимаются в монологе. Вам нет нужды пытаться познать их внутренние измерения, их сознание. Вам не нужен диалог, взаимообмен глубиной, ибо вы смотрите только лишь на внешние проявления.

Если вы делаете компьютерную томограмму вашего мозга, то обслуживающие томограф лаборанты будут с вами разговаривать, только если этого никак не избежать: «Голубчик, вы не могли бы подвинуть голову вот сюда?» Лаборантов совсем не волнует глубина вашего внутреннего мира, так как они хотят лишь заснять ваши внешние и поверхностные проявления, даже если эти внешние проявления и находятся «внутри» вашего тела, — они просто объекты. Когда лаборанты сделают снимок вашего мозга, увидят ли они на этом снимке, каковы вы на самом деле? Вообще, увидят ли они вас?

Нет, к вам относятся исключительно как к объекту, за которым наблюдают монологическим взором, а не субъекту, находящемуся в общении, — именно это и делает эмпирическую медицину столь бесчеловечной. Лаборант просто хочет исследовать ваши правосторонние реалии, а не левосторонние — не ваше сознание, чувства, смыслы, ценности, намерения, надежды, страхи. Только факты, мадам. И это нормально. Вполне уместно. Это и есть ваш мозг.

Но они никогда не смогут увидеть разум, действуя таким образом.

В.: Феминистки постоянно жалуются на то, что женщины являются объектами наблюдения со стороны мужского взора.

К. У.: То же самое и в этом случае. Женщины часто жалуются, что их превращают в объект, сексуальный объект в данном случае наблюдения со стороны мужского взора. Но это, в общем, тот же самый феномен, тот же самый монологический взор: вас низводят от субъекта, участвующего в процессе общения, до объекта наблюдения, тушки мяса, объекта, не имеющего ни малейшей глубины. «Он никогда со мной не разговаривает». И женщины справедливо негодуют по этому поводу. Мужчины, с другой стороны, низводятся до ранга пассивных объектов, когда им приходится спрашивать дорогу, и, конечно же, в такой момент они предпочли бы провалиться сквозь землю.