Краткая история всего - Кен Уилбер

В.: Иными словами, каждое новое мировоззрение сталкивается со своими собственными проблемами, ставящими всё под угрозу.

К. У.: Точнее, создаёт свои собственные проблемы, ставящие всё под угрозу. Решением старой проблемы является создание новой: они порождаются вместе, хотя новые проблемы обычно выплывают на поверхность лишь тогда, когда мировоззрение подходит к своему закату. В этом-то и состоят как удивительный, так и кошмарный аспекты мировоззрений.

И мы находимся в той точке, когда ментальное, рациональное, индустриальное мировоззрение сталкивается с угрожающими всему проблемами, внутренне присущими его собственной организации. Мы столкнулись со своими же собственными ограничениями. Мы встретились с врагом лицом к лицу — и, разумеется, врагом являемся мы сами. Современность мучительно пытается уступить дорогу постсовременности.

Свойственное конкретной фазе, уместное для конкретной фазы мировоззрение модерна, послужив своим целям, теперь живёт, дыша собственной гарью. Мы дышим нашими же собственными выхлопными газами. И то, как мы справимся с этой ситуацией, как мы коллективно с нею справимся, предопределит, возникнет ли новое и более адекватное мировоззрение, чтобы разрешить эти проблемы, или же нам суждено сгинуть, оказавшись погребёнными в собственных отходах.

Дух столкнулся со своими собственными ограничениями на данной стадии своего развёртывания. Этот великолепный цветок модерна расцвёл когда-то в период своей величественной весны, а теперь обречён взирать на то, как его лепестки падают на землю, навстречу росткам завтрашнего дня. И что же расцветёт на этом обновлённом лугу?

18 Диссоциация (англ. dissociation) — в психологии и психотерапии процесс отчуждения от своего опыта, онемения для него; защитный механизм психики по отделению травматического опыта (непереносимых эмоций, душевной боли) от живого воплощённого переживания. В результате диссоциации человек может воспринимать происходящее с ним, словно оно происходит не с ним, а с кем-то другим. — Прим. пер.

5. Четыре угла Космоса

В.: Итак, уместно ли говорить, что, по вашему убеждению, мы подходим к закату рационально-индустриального мировоззрения?

К. У.: Только если мы очень осторожны в том, как это истолковывать. Расцвет современности — и под «современностью» я имею в виду именно рационально-индустриальное мировоззрение и, грубо говоря, Просвещение в общем — послужил многим полезным и величественным целям. Можно отметить: распространение демократии; запрет рабства; возникновение либерального феминизма; крупномасштабное возникновение эмпирических наук, включая науки о системах и науки об экологии; повышение средней продолжительности жизни почти на тридцать лет; введение относительности и перспективизма в искусство, мораль и науку; переход от этноцентрической морали к мироцентрической и, в общем, отмена социальных иерархий доминирования во множестве значимых моментов.

Вам не кажется, что это поистине впечатляющие достижения? Критики-антимодернисты, не занимающиеся ничем, кроме порицания современности, хотя сами купаются во многих её благах, зачастую довольно несправедливы, на мой взгляд.

С другой стороны, легкомысленные защитники современности, не видящие в ней ничего, кроме прогресса, игнорируют настойчиво дающие о себе знать проблемы, которые современность так и не разрешила и, скорее всего, никогда уже не разрешит.

В.: Речь идёт о внутренне присущих современности проблемах, или ограничениях, встроенных в неё.

К. У.: Да, встроенных в рационально-индустриальное мировоззрение.

В.: Стало быть, выход «за пределы современности» — переход в «постсовременность», — что именно для этого необходимо?

К. У.: Что ж, попросту говоря, трансценденция и включение современности — модерна, или рациональной индустриализации — означают (в аспекте трансценденции), что мы должны 1) быть открыты для новых форм сознания, которые выходят за пределы исключительной рациональности, и 2) встроить их в формы технико-экономических структур, которые выходят за пределы индустриализации. Иными словами, необходимо изменение сознания, встроенное в изменение общественных институтов. Если ограничиваться чем-то одним, то, вероятно, мы не преуспеем.

В.: Итак, надрациональное и надиндустриальное.

К. У.: Да, важно помнить, что и рациональность, и промышленность будут включены, однако отныне как просто компоненты более сбалансированной, более всевключающей, более интегрированной позиции, которая интегрирует в себе — и ограничит — рациональность и промышленность. То, что мы сможем назвать рациональностью и промышленностью, следующими принципам устойчивого развития.

Но в некоторых аспектах рациональность и промышленность, предоставленные сами себе, стали раковыми опухолями в теле политической жизни, стремительно растущими в своих злокачественных проявлениях. Они переступают через свои ограничения, превышают свои полномочия и постепенно перетекают в различные иерархии доминирования. Превзойти современность (или модерн) — означает отвергнуть или ограничить эти чрезмерно разогнавшиеся составляющие, в то же время включив их положительные и полезные аспекты. Надвигающаяся трансформация превзойдёт и включит эти свойства современности, вбирая их сутевые компоненты и ограничивая их власть.

И, конечно же, эта новая и чудесная трансформация, которую, как кажется, столь сильно жаждут все вокруг, принесёт с собой тем не менее свои собственные упорно не поддающиеся решению проблемы и жестокие ограничения. Она растворит некоторые проблемы рациональной индустриализации, что чудесно само по себе, но вместе с этим создаст и выпустит на свет божий свои собственные серьёзные трудности.

А посему, если под надвигающейся трансформацией мы имеем в виду именно это (а не некий утопический «новый век»), тогда всё верно, и я убеждён, что данная трансформация, безусловно, нас ожидает. Четыре квадранта

В.: Итак, часть надвигающейся трансформации будет касаться как изменений в сознании, так и изменений в социальных институтах.

К. У.: Да, я так считаю. Она на самом деле будет включать в себя новое мировоззрение, расположенное в контексте нового технико-экономического базиса, причём возникнет новый способ самоощущения, приводящий к новым поведенческим проявлениям.

В.: Хорошо, тогда это напрямую нас отсылает к тому, что вы называете четырьмя квадрантами (см. рис. 5.1). Но, прежде чем мы начнём разговор о четырёх квадрантах, мне любопытно, каким образом вы пришли к этой идее? Мне она никогда ранее не встречалась, так что интересно, каким образом вы её сформулировали?

К. У.: Вы имеете в виду ход моей интеллектуальной мысли, в результате которого я пришёл к концепции четырёх квадрантов?

В.: Да.

К. У.: Что ж, если взглянуть на различных теоретиков «новой парадигмы» (от холистов и экофеминисток до глубинных экологов и системных теоретиков), то можно обнаружить, что все они предлагают различные виды холархий, то есть иерархий. Даже экофилософы, настроенные против иерархий, предлагают свою собственную иерархию, которая обычно звучит как-то так: атомы являются частью молекул, которые являются частью клеток, которые являются частью индивидуальных организмов, которые являются частью семей, которые являются частью культур, которые являются частью общей биосферы. Такова характерная для них иерархия, их холархия, и, за исключением некоторой путаницы в отношении того, что есть «биосфера», данная холархия достаточно верна.

И сходным образом классические исследователи предлагают свои иерархии. Мы обнаруживаем иерархии в моральном развитии, в развитии эго, в когнитивном развитии, в развитии потребностей самости, в защитных механизмах и так далее. И они тоже, судя по всему, преимущественно верны. Мы также обнаруживаем холархии развития во всевозможных дисциплинах — от марксизма до структурализма, лингвистики и компьютерного программирования, список буквально бесконечен.

Другими словами, вне зависимости от того, осознаём мы это или нет, большинство карт мира, предложенных на сегодня, являются в действительности холархическими картами по одной простой причине, что холархии невозможно избежать (ибо невозможно избежать холонов). Мы фактически располагаем сотнями и сотнями подобных холархических карт со всего мира — с Востока и Запада, с Севера и Юга, из древности и современности, и многие из них включали в рассмотрение и самого картографа.

Так что в какой-то момент я просто начал создавать список всех этих холархических карт (конвенциональных и нью-эйджевских; восточных и западных; досовременных, современных и постсовременных), включая всё — от теории систем до Великой цепи Бытия; от буддийских виджнян до Пиаже, Маркса и Колберга; от кош веданты до Лёвинджер, Маслоу, Ленски, каббалы и так далее. У меня получились буквально сотни примеров, сотни подобных карт, написанных на блокнотных листах, занявших весь пол в моей гостиной.