Куклы зазеркалья - Алиса Лойст

– Ну, ничего. Все обойдется. Удачной смены.

– Спасибо. До свидания.

Парень еще смотрел ему вслед, как показалось с подозрением. Ничего показалось.

А вот в том, что он видел из окна, была большая странность… Нет, может всему будет банальное объяснение. Но спросить напрямик, почему-то не решился. Что бы стал делать, если бы понял, что парень юлит, врет? Решить было трудно, ведь «доносчиком» Семен Петрович никогда не был. Черт, в глазах этого на вид хиленького, нудного, бесцветного молодого человека иногда вспыхивал такой огонь ненависти, что было страшно. Это никак не соотносилось с ним, и было в двойне страшно.

И возможное объяснение, которое пришло ему на ум, было не менее ужасным и невероятным на первый взгляд.

Мой план был хорош – сконцентрироваться на выбоине.

Но не удался. С треском провалился, когда на очередном «свидании» – при этом слове, ввязавшимся в мои мысли, меня скривило – Андрей стащил мое ничтожное тело с кровати.

Марина была в другой комнате, слышался ее приглушенный голос. Старалась, как могла, сосредоточиться на ней, но ничего не получалось. Эта трясина, зловонная и засасывающая, поглотила меня.

В какой-то момент вспыхнуло в голове, на что же это похоже. Здесь было жарко не только от системы труб, но и от его тела, дыхания. Вот что. Казнь, описанная в «Божественной комедии» Данте – сицилийский бык. Забыла, из какого сплава металлов отливали «быка», внутри пустого, туда сажали человека и нагревали. Я была этим обреченным человеком, со всех сторон, куда ни сунься, обжигало. Возможно даже, что на теле останутся ожоги. Или нет?

И тут я увидела под моей кроватью на полу что-то лежит. Та часть меня – что еще оставалась на плаву, отвечала на вопросы и даже вот вспомнила о Данте – задумалась и всполошилась немного. Как бы эту штуку незаметно достать. Ее еще надежда не покинула окончательно.

Второй частичке моей души было и здесь хорошо. Не смотря на то, что под коленями и ладонями был какой-то мусор и больно впивался в кожу.

У этой дряни все было отлично! Жизнь таки бьет ключом! Ей плевать даже на то, что мужская рука как-то слишком сильно передавила горло. Для нее существуют лишь его нашептывания о том «как все будет хорошо, что скоро они будут далеко… никто, никто не сможет им помешать…».

Перед глазами поплыли цветные круги, руки немного тряслись и вскоре надломились, я упала лицом на пол.

Момент был переломный. Во-первых, Андрей уткнулся в мое плечо, соответственно ничего не видел. Во-вторых, во мне боролись две половины. Одна кричала: «быстрей бери!». Другая, наоборот, отговаривала и хмурилась: «зачем нам все это…?». И вправду зачем?

Причем эти две половины почти равны. Пресвятая Богородица, что же мне делать?

Рука сама потянулась и взяла железку, маленькую, сантиметра четыре в длину и медленно вернулась на место. Все решено. Не надо поддаваться на его слова, все они яд. Нет во мне никакой «надломленности» или как еще. Нет и все тут!

Меня, как тряпичную куклу, взяли за бока и уложили на кровать обратно. Он лег рядом и тихонько поглаживал мое плечо костяшками пальцев. Хорошо, что лежу спиной и лица не видно. Тошнота так и подкатывала к горлу.

– Лучше бы он убил меня.

Эта мысль вырвалась сама собой, как пушечное ядро. Рука, что нежно гладила меня, замерла. И, похоже, вся благодушность мигом слетела с него. Придвинувшись поближе, Андрей усмехнулся и стал нашептывать мне на ухо:

– Понимаешь в чем дело, этот урод ничего не может. Ни-че-го.

Это слово он произнес четко, по слогам и ладонь накрыла мое горло.

– Совсем ничего. Ни пригласить девушку, разве что по интернету, вживую у него бы силенок не хватило. Ни приударить за ней, ни трахнуть. Нет. Он получает удовольствие только когда мучит их и когда смотрит, как я их убиваю…

Рука чуть нажала на сонную артерию.

– Вот такая незадача вышла с твоим желанием. Только я могу его исполнить. Мы и сошлись в интернете на этой почве. Рассказывали друг другу о своих несбыточных желаниях. Я сразу понял, что этот парень дошел до ручки. Для меня все подобные желания уже сбылись и не раз опробованы. Стало скучновато. Нет уже той первоначальной волны удовлетворения, как раньше. Зато наблюдать за ним это что-то.

Теперь рука переместилась на бедро, стала наглаживать его.

– Я приехал, назначил встречу, и мы неплохо пообщались часа три, наверное. По нему не скажешь, но этот парень форменный псих.

На это я усмехнулась, очень уж хотелось поддеть его:

– А ты нет?

– Я? Нет, – похоже, это ничуть не обидело Андрея, даже рассмешило, – я прекрасно понимаю, что делаю, зачем. И не боюсь себе в этом признаться. И не прикрываюсь всякими детскими теориями о скальпах и «очищении» или как там он называет «преображении» душ. Меня интересует тело, интересуют его реакции. Знаешь, какое это наслаждение, когда оно трепыхается у тебя в руках? Не представляешь… этот наркотик, потом ничем невозможно заменить….

Его ладони впились в мои бедра, а дыхание обжигало щеку.

– Но, в конце концов, и это приелось. И душа потребовала чего-то нового. Вот я познакомился с ним. Он мне рассказал про свою мать и их отношения. Детство у него было полный кошмар. Зато сейчас чувак отрывается. Она парализована, и нежный сын рассказывает ей о своих проделках. Представляю, что с ней творится. Все время держала его под железным контролем, а теперь получи.

Я сглотнула и крепче сжала железку в руках.

– Он с таким упоением смотрит, когда я достаю свой шнурок, накидываю им на шею. Глаза того и гляди выскочат из орбит, очки запотевают. Предсмертные судороги для него просто апогей. Некоторые подробности фривольного характера тебе и вовсе знать не обязательно. Да, это новое чувство контролирования чужих удовольствий, не боли, а именно удовольствия, это просто фантастика…

Надо было что-то спросить, невозможно было больше слушать.

– А когда я тебе надоем, что будет?

– Ты? – Андрей как будто очнулся от забытья, так его увлекли собственные рассуждения и воспоминания, как я понимаю. – Нет, ты мне никогда не надоешь.

– Тебе все приедается. Любые удовольствия. Что тогда?

– Ты не просто удовольствие. Ты как будто часть меня самого. Как же мне может надоесть часть меня? Ты во всех моих мыслях, фантазиях. Ты отравила мою кровь.

«Нет, это ты отравил меня своим ядом. Так, что я даже не знаю как поступить и рассматриваю вариант на самом деле быть рядом