Холод и яд - Виктория Грач

– А суп?

– А его папа пусть ест, – махнула Варя рукой, – я не сомневаюсь, что он вкусный. Но меня и такой ужин устраивает.

Посмотрела на Фила и не смогла не улыбнуться. Сейчас он казался не просто удивительно симпатичным, очаровательным или привлекательным – родным. Он поиграл бровями и кивнул ей головой, ожидая вопроса. Варя с выдохом мотнула головой. Больше не нужно было ничего спрашивать ни у него, ни у себя: после этого его явления с шоколадками и кофе жёсткое напряжение между ними с дребезгом разбилось.

Они наконец-то поняли друг друга.

Неуклюжим поцелуем Варя коснулась уголка губ Фила. Он хохотнул:

– Точно Ледниковый период начнётся.

– Чего? – протянула Варя и тут же смущённо спрятала покрасневшее лицо в ладонях, горько усмехнувшись: – Я совсем не умею целоваться.

– И слава богу! – восклицание вышло обрадованным до издёвки, так что Варя немедленно подняла голову. – В смысле, ну хоть чему-то я могу тебя научить. – Его палец уткнулся в белые буквы «Sherlocked» на толстовке. – Сменишь это на «Phyllocked»?

– Посмотрим! – кокетливо увернулась Варя от ещё одного поцелуя, стягивая со стола кусочек шоколадки.

И хотя Варю так и подмывало спросить, где Фила научили целоваться, она смогла промолчать.

Она всё ещё не верила, что так бывает. И холодный разум твердил, что ей стоит повременить со всеми отношениями-поцелуями, а сперва помочь Артёму, сдать ЕГЭ, поступить в университет. Быть может, сейчас даже нужно шагнуть назад, чтобы было место для разгона. Осознать, действительно ли ей хочется делить с Филом жизнь.

Чувства кричали ловить каждый момент, дышать любовью, впитывать по клеточке мир.

Варя решила взять паузу.

Папа пришёл в десятом часу. Уставший и озлобленный, как сам чёрт. Впрочем, своего настроения он не скрывал и с самого порога громко заявил Варе:

– Я злой и голодный, как волк. Так что если не хочешь, чтобы я пошёл проверять порядок и уроки – накрывай на стол.

Варя с тяжёлым вздохом выключила телевизор и, сгребая в охапку жестяные банки и фольгу, которые так и не удосужилась выбросить после ухода Фила, заспешила в кухню. На пороге ванной столкнулась с внимательно-угрюмым папиным взглядом и содрогнулась. Папа умел смотреть так, что Варя не понимала ни одной его мысли, а он считывал её, как открытую книгу. Торопливо запихав всё в мусорку, Варя вооружилась поварёшкой и с невиданными для неё аккуратностью и проворством накрыла папе скромный стол. Суп-пюре в тарелке, справа ложка, слева блюдце с хлебом.

Папа молчал. Прошёл в кухню, пригвоздил её угрюмым взглядом к месту, и уселся за еду. Варя сидела напротив, чувствуя себя маленьким, загнанным в клетку мышонком. Какое-то время слышался лишь стук ложки о тарелку, тот самый, заставляющий неуютно ёжиться и лихорадочно придумывать оправдания для любого вопроса.

– Вкусно! – папа подал голос, споласкивая за собой тарелку, Варя вздрогнула. – Сама варила?

– Не, ну, а кто ещё? – наигранно возмутилась, но уши вспыхнули, выдавая её с потрохами.

Папа недоверчиво хмыкнул и, небрежно отряхнув руки, парой точных движений поставил на маленькую конфорку кофе в турке. Обернулся на Варю, сверкнув такими же чёрными, как крепкий кофе, глазами:

– Что случилось, Варя?

– Да ничего… – протянула она, поджимая губы. – Так… Мелочи жизни. По географии только два… Но я исправлю.

– Лучше б не получала, – вполголоса отметил отец, но тут же повеселел: – И ты решила заесть горе аж тремя шоколадками?

«Чёрт! Моя лень меня когда-нибудь погубит…» – Варя с самым правдиво-невинным видом воззрилась на папу и даже похлопала ресницами для правдоподобия. Но на это папа лишь несолидно фыркнул.

– Эту мордашку ты можешь строить своим сверстникам. Артёму, одноклассникам. Но не мне. Я ж тебя как облупленную знаю. Что случилось?

– Да всё хорошо, пап, – Варя помялась, облизывая припухшую губу. Слово противной горечью отдалось на языке: – П-р-а-в-д-а.

Папина усмешка не выражала доверия, но Варя всё же решила притвориться наивной глуповатой дочкой и поторопилась покинуть кухню. Под отцовским взглядом она сгорала. И случившееся с Артёмом оставлять в секрете становилось всё тяжелее: это событие горой давило на плечи. Уже на пороге в сознании всплыл мамин звонок, и Варя обернулась:

– Мама звонила. Просила, чтоб ты не сбрасывал её звонки и перезвонил ей. У неё там что-то с проектом, помощь твоя нужна.

– Я перезвоню, – кивнул папа; Варя со спокойной совестью направилась было к себе, но папин голос, пропитанный любовью и просьбой, заставил её замереть на месте, подрагивая от жара: – Варя, пожалуйста, если в жизни что-то пойдёт не так, если ты видишь, что проблема серьёзнее, чем двойка в школе или ссора с друзьями, не лезь никуда. Не подвергай себя опасности. Подойди ко мне и скажи. Я смогу тебе помочь. Дам совет, решу проблему. Я не стану тебя ругать, даже если ты сама в это вляпалась.

Варя вернулась. Скользнула в объятия к отцу, чмокнула его в колючую щёку и клятвенно пообещала, что так и поступит, а пока у неё всё в порядке.

– Мы твои родители, Варь, – папа приобнял дочь, – просто знай, что бы ни случилось, где бы ты ни была, во что бы ни влипла – мы всегда тебе поможем. Пока ещё живы.

– Я знаю, – Варя с усмешкой наморщила носик: – Колючий.

– Воду отключили, заразы, как раз когда ты ушла.

– Тогда сегодня не забудь побриться, да? – Варя хихикнула и беспечно добавила: – А я в одиннадцать лягу, о’кей?

– О’кей-о’кей, – вздохнул папа. – Что в лоб, что по лбу.

– Да я поняла: если что-то случится, я обязательно приду к тебе. – Повысила голос до мультяшного писка: – Честно-честно.

Папа обречённо махнул на неё рукой и легко снял выкипающий кофе с конфорки. Варя закусила губу.

«Глупость какая! Это же маленькое недоразумение. Всё обязательно решится само. Мы только поговорим с Ильёй, и всё выясним», – Варя закрылась в комнате, взбираясь с ногами на кресло и включая любимый сериал.

Герои расследовали преступления, но Варины мысли были от этого далеко. Она вспоминала внимательный папин взгляд и не могла отделаться от ощущения, что ему всё известно. И он просто ждёт, когда она сама признает свою несостоятельность и доверится ему.

Глава 6

Артём всегда думал, что в фильмах про ментов – честных и не очень – всё врут. И что в кабинетах оперов не пахнет кофе, и что сигареты они не выкуривают поминутно, и что не бьют до онемения, и что уголовно-процессуальный кодекс не опускается на головы подозреваемых. Ошибался.

В кабинете пахло дешёвым кофе и