Холод и яд - Виктория Грач

гулко стукнула о столешницу. Кажется, этот день решил пустить Варю по канату над пропастью. Она шумно выдохнула, поднимаясь и одёргивая домашнюю толстовку. Фил напряжённо проследил за ней, торопливо допивая кофе.

– Если ты такой умный, может, научишь? А то критиковать все горазды, а вот на деле показать… – горделиво передёрнула плечами Варя.

На самом деле, ни секунды не сомневалась, что Фил сейчас рассмеётся, подмигнёт ей и скажет, что судил по блюдам, которые ест сам. Однако Фил самодовольно усмехнулся. Эта улыбка, всегда пробуждавшая в Вариной душе чудную радость, сейчас не сулила ничего хорошего: она означала, что Фил уже победил, ещё не вступив в бой. Он торопливо допил кофе, с грохотом отодвинул стул, встал и, замерев посреди кухни, огорошил Варю простым вопросом:

– А где у тебя фартук? Не хочу испачкать брюки.

Варя выпала. Даже переспросила, так ли услышала его вопрос. Фил, расстегнув манжеты, закатал рукава рубашки по самые локти и совершенно буднично пояснил, что во время готовки есть шанс испачкать одежду, а ему и так недавно влетело за порванные брюки.

Варе показалось, что она уснула. Она больше на автомате стянула с крючка огромный фартук с эмблемой футбольного чемпионата и протянула его Филу. Тот был слишком оживлённым. Обрадованно завязал его и потребовал назвать блюдо для готовки.

Оказалось, он умел всё. Вернее, почти всё: его возможности были ограничены возможностями кухни и доступными ингредиентами.

– Папа хотел суп, – пожала плечами Варя, забираясь на подоконник и всё ещё в ступоре глядя в стену. – Никогда не любила супы. Погоди, ты серьёзно?

– А разве я похож на клоуна? – вскинул бровь Фил.

Варя заулыбалась. Он, конечно, нередко выкидывал что-нибудь эдакое, ненормальное, иногда забавное, иногда дурацкое, но сейчас он был абсолютно серьёзен – Варя откуда-то это знала. Фил обаятельно улыбнулся в ответ и под отрывистым руководством Вари стал набирать ингредиенты для горохового супа. Он суетился самозабвенно и активно: набрал картофеля, замочил горох, вооружился ножом и вдруг завис, с наигранным подозрением прищуриваясь.

– Варя… Мне кажется, или ты меня дурачишь.

– В смысле? – Варя оторвалась от чтения главы и посмотрела на Фила самым невинным взглядом, на какой была способна. – Ты о чём?

– Ты ж любишь учиться! – широко улыбнулся Фил, и Варя заблокировала телефон, обречённо настраиваясь на суету по кухне. – Давай научу тебя готовить суп!

– Ну ни-е-ет… Я не люблю учиться, я просто привыкла, – застонала Варя, болезненно морщась и лениво сползая с подоконника. – Ни-и-е-т.

– Да. Да. Да. – С садистским удовлетворением талдычил Фил, пока Варя со скоростью ленивца добиралась до раковины.

Она притормозила было у стола, но Фил вдруг с невиданной решимостью за руки рванул её к себе. Едва не столкнулись носами. Фил тут же отпустил Варю и, словно растерявшись, принялся очищать картофель. Ей коротко приказал нарезать лук и морковь. Якобы у неё лучше получится. Спорить было бесполезно. Варя встала за разделочную доску и принялась медленно нарезать лук. Удары ножа о пластик неприятно колотили по слуху. Фил предложил включить музыку. Варя смело включила свою, заранее подготовив щит: «Да, русская, да рок и альтернативный рок. Да, проскальзывает попса и что?!»

На удивление, Фил, обычно отпускавший язвительные комментарии в отношении русской музыки, промолчал. И работа потекла гораздо веселее. Только вот стоять рядом с Филом было слишком тесно. Он широко работал локтями, то и дело делал замечания Варе, мол, она неправильно держит нож или слишком широкими кубиками режет морковь. А когда ему надо было переместиться – Варя сердито сопела, потому что он как-то ласково и небрежно обхватывал её за талию, двигая туда-сюда.

– Лады, – вдруг выдохнул Фил, – давай я займусь бульоном, а ты пока картофель кубиками нарежь для супа-пюре. Гороховый в пюре вкуснее, чем простой. Отвечаю.

Варя, поджав губы, кивнула. Филу готовка определённо доставляла удовольствие. Он с каким-то возбуждением рассказывал ей, как правильно нарезать картофель, то и дело косился на её ленивые движения, проверял и подгонял. Варе не нравилось. Картошка разъедала обветренные пальцы, руки устали держать так и норовивший полоснуть по коже нож. «Ужасно», – нахмурилась Варя, закатив глаза.

Нож соскользнул. Рука взметнулась вверх. Маленькая ссадина вспыхнула на фаланге.

– Чёрт, – облизывая палец, ругнулась Варя. – Дурацкий суп.

– Ты просто неправильно режешь.

Добродушный тон Фила показался саркастически-издевательским, и Варя во второй раз за день попросила его продемонстрировать свои таланты. Фил второй раз за день согласился. Варя хотела слинять и оставить кулинара на кухне с его стихией, но его рука, крепкая, прохладная, задержала её запястье:

– Я кому показывать буду?

Варя угрюмо встала за разделочную доску. Фил оказался прямо за ней. Варя спиной чувствовала его твёрдую грудь, вдоль щеки стелилось его тёплое дыхание, жёсткие пальцы со сбитыми костяшками накрыли ладони. Он сжимал её руки крепко, но бережно, как в детстве делали родители, пытаясь её научить рисовать или составлять из кубиков слова. Варя коротко вдохнула и смотрела на всё отрешённо, каждой клеточкой впитывая момент близости с Филом.

– Я правильно делаю? – спросила, чуть наклоняя лезвие ножа.

– Почти, – хрипло выдохнул Фил, словно бы его что-то душило.

От него пахло горечью сигарет и чем-то терпким, как апельсин или корица. От него веяло теплом и уверенностью. И Варя скользила взглядом по мелким шрамам на его руках, по сбитым костяшкам и родинкам на предплечье.

Фил осторожно сдавил правую руку, и она ослабла, выпуская нож. А потом его ладонь скользнула на талию, забираясь под худи и холодя полукасанием кожу.

– Ты нереально кайфовая.

Губы приоткрылись в немом вопросе. Варя покрылась мурашками. Она не думала, что три слова могут бить так, как пущенная снайпером пуля. Точно. Стремительно. Смертельно.

– И ты, – зачем-то выдохнули губы, хотя правильного эпитета к Филу Варя подобрать не могла.

Уши давно горели смущением, за ними уже щёки наливались жгучей краской, разъедающей кожу. Варя не понимала, что происходит. Её нервы словно бы обнажились, остро воспринимая пар кухни, запах бульона, тепло Фила, ритмичную музыку. Фил резко двинул рукой, и Варя, словно безвольная кукла, развернулась к нему. Лицом к лицу, глаза в глаза, нос к носу.

Губы к губам.

Фил поцеловал её. Поцеловал её с удивительной для его импульсивности нежностью и словно бы робостью. Варя прикрыла глаза, погружаясь в себя.

Целоваться было потрясающе.

Жарко, горьковато-сладко, безумно. Варя интуитивно скользнула ладонями по груди Фила, сжала его плечи, и всё её тело подалось навстречу ему. Варя позволяла Филу вести, целовать её горячо и чувственно.

Опухшая губа вдруг напомнила о себе нервной пульсацией. Фил её прикусил. Не сильно,