Холод и яд - Виктория Грач

но достаточно, чтобы солёный металлический привкус крови коснулся языка. Варя дрогнула и невнятно простонала. Под её пальцами напряглись мышцы Фила, и он отпрянул, словно испугавшись. Варя раскрыла глаза, покорно отпуская рубашку парня.

Они отступили друг от друга. Палец Вари рефлекторно коснулся кровоточащей губы, руки Фила скользнули в карманы брюк. Взгляды не пересекались: лихорадочно метались по кухонным приборам и крошкам на столе, но снова и снова наталкивались друг на друга. «Что это было?» – заезженной пластинкой крутилось в голове, но голос как будто исчез.

– Я это, – Фил кивнул большим пальцем за спину, – пойду. Покурю.

– Ага, – выдохнула Варя, засовывая руки в карманы; её передёрнуло: без касания Фила вдруг стало как-то пусто и холодно посреди уютной персиковой кухоньки. – Только не дома.

Кажется, это был именно тот ответ, которого ожидал Фил, потому что он смерчем метнулся в прихожую и уже через секунду оказался одет у двери. В ладонь попала пачка сигарет, и Варя сдавленно хрюкнула:

– Фил! Сигареты!

– А… – наполовину перешагнувший порог Фил обернулся. – Блин. Забыл.

Варя торопливо дошла до Фила, впихнула ему в руки пачку и слишком стремительно для той, кто только что с наслаждением целовался, захлопнула дверь. Ноги перестали держать, и Варя, вцепившись в холодную дверную ручку, как в спасательный круг, сползла вдоль двери на пол. Пальцы расцепились и на автомате повернули замок. Дверь щёлкнула, запирая Варю в своей квартире, своём доме, своей крепости.

В кухне гремела музыка о такой сильной любви, которую никто ещё не знает. В уши били частые удары сердца. Оно колотилось о рёбра, кажется, ещё сильнее, чем там, в приёмной у директора, и Варя поняла, каково это: когда сердце хочет выскочить из груди. Сбоку закололо, заставляя сделать глубокий вдох.

Варя потерялась. Её закрутило в водовороте собственных чувств и эмоций, и этот поцелуй с последующим бегством ничего не расставил по местам. Стало только хуже. Если раньше в её душе просто бушевала буря, то сейчас определённо начался Армагеддон, разрушающий все иллюзии. Варе казалось, Фил терпеть не мог её и лишь для виду натягивал иногда маску сочувствия. Варя верила, что испытывает то же самое.

Варя легонько стукнулась затылком о дверь, нервно подрагивая и теребя удушающую толстовку. Под полуприкрытыми веками красочным калейдоскоп проносились причудливые кусочки их с Филом отношений. Случайные и не очень столкновения, заботливые прикосновения, нежно-неловкие улыбки и беззлобно-язвительные подколы.

Слёзы вновь потекли по щекам, разбивая рваный смех и глухое отчаянное постукивание кулаком по двери.

– Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! – жизнь внезапно слишком круто снесла её в кювет. – Я и влюбилась? Ну не-ет. Так ведь не бывает. Это только в кино любовь-морковь. Я не могла… Влюбиться. В Фила. Чёрт, я влюбилась в Фила. Влюбилась!

Варя беззвучно смеялась, не зная, что делать с этими чувствами, вырвавшимися на волю. Их было слишком много. Они кружили, душили, бросали в разные стороны. А без Фила разобраться с ними было нереально.

Варя сидела на диване, поджав колени к груди и без восторга наблюдая за перемещением героев по экрану. Фила не было уже полчаса. Недорезанная картофелина чернела на разделочной доске, в кастрюле остывал бульон, вяли овощи. Варя честно пыталась готовить без него, но ничего не получалось. Нож постоянно соскальзывал, так и норовя оттяпать ей палец, лук прожигал глаза, курица плавала странным куском среди белой пены. «Не мой день», – решила Варя, удаляясь ровно в шесть смотреть любимый сериал.

В дверь позвонили, и Варя торопливо скинула в сторону подушку и едва не опрокинула столик. Папа не любил ждать под дверью. Поворот, нажатие, щелчок. Дурацкая привычка наваливаться на дверную ручку сыграла с ней злую шутку: Варя едва не вывалилась наружу, на холодный подъездный бетон. Удержалась и лишь сдавленно пискнула.

Перед ней стоял Фил, сверкая привычным озорством во взгляде и уверенной ухмылкой. «Обожаю», – тихо пронеслось в сознании Вари на удивление спокойно и размеренно. Варя недоумённо распахнула глаза, хотела было сказать, что не ожидала его увидеть, но вовремя стёрла этот неуместный комментарий с языка. Фил просочился в квартиру как-то боком и, словно набравшись сил, выпалил:

– Короче, – усмехнулся собственным словам, – вообще я знаю, в каком всё порядке. Сначала притирки, подколы, потом там признание-поцелуи. Свидания. Вечер при свечах и завтрак в постель. – Хмыкнул. – Ну там ещё между всяким этим цветы-конфеты. Но ты же не против, если у нас будет экспресс-курс, а?

Фил стремительным жестом выудил из-за спины две жестяные банки кофе и три шоколадки. Варя хлопнула дверью: «Господи… Фил!»

– Не рассчитывай на завтрак в постель так скоро, – многозначительно приподняла бровь Варя, растерянно принимая тёплые банки кофе и шоколад.

– Вот бли-ин, – с наигранным разочарованием протянул Фил. – Ну хотя б на вечер в твоей компании я могу рассчитывать?

Варя кивнула. Фил торопливо разделся и нырнул в ванную, откуда крикнул сквозь шум воды:

– А что там у нас с супом?

– Ничего! – крикнула Варя из гостиной, раскладывая на журнальном столике сладости. – У меня включился режим Насти Каменской.

– В смысле?!

Варя вернулась в кухню и небрежно усмехнулась:

– Это когда ничего не получается, и на продукты смотришь на уровне «что это за явление».

– Ты просто готовишь без души, – подмигнул Фил, затягивая фартук. – Ты втянись. Это ведь круто!

Варя фыркнула. Но не заразиться воодушевлением от Фила не смогла и вернулась к картофелю. Они готовили суп, перешучиваясь, и смущённо улыбались, случайно сталкиваясь в такой тёплой и светлой кухоньке. Обсуждали кино, фильмы, а иногда и семьи. И Варя каждый раз невольно притормаживала работу, слушая, как Фил рассказывает о матери и отце. Об отце он говорил холодно и даже жёстко, сквозь зубы и вскользь, не уделяя ему должного внимания. О матери чуть дольше: всё-таки именно она заразила его любовью к вкусным блюдам и готовке, а потом и невольно заставила учиться готовить постоянным отсутствием дома.

Тёплый суп стоял на плите, на часах было полседьмого, в гостиной телевизор разбивал вечерний сумрак, шуршала фольга и жестяные банки. На небольшом, в общем-то, диване с Филом было не тесно, а очень даже уютно. Варя доверительно склонила голову к его плечу, облизывая испачканные шоколадом пальцы.

– Блин! Надо взять на заметку, – дёрнулся Фил, когда главный герой использовал первую попавшуюся под ноги жестянку в качестве оружия.

Варя немедленно уселась ровно, перекинула косу на грудь и цыкнула, что такими темпами он прописку себе выбьет в травмпункте. Подтянула к животу подушку, устало ссутуливаясь: полчаса лежать на плече парня, конечно, очаровательно и мило, но шея затекла. Съела ещё