Сорока - Элизабет Дэй

«Прекрасно» было неправильным словом. Кейт слишком оторопела от увиденного.

Дверь открылась до того, как они дернули за богато украшенный викторианский звонок.

– Дорогой!

Аннабель вышла и крепко обняла Джейка, прильнув к сыну. Объятия длились несколько секунд, прежде чем она наконец отпустила его.

– А ты, наверное, Кейт.

Аннабель шагнула вперед и взяла ее за обе руки.

– Дай-ка я посмотрю на тебя, – произнесла мать и бесцеремонно осмотрела гостью. – Ты очень худосочная, не так ли?

Джейк рассмеялся.

– Мама, прекрати! Ты слишком много значения придаешь весу.

– О, да я просто шучу. Это комплимент для нас, девочек, верно ведь, дорогая?

Мать крепко обняла Кейт. Ей пришлось закрыть глаза, чтобы они не вылезли из орбит.

– Я так рада тебя видеть, – сказала Аннабель сыну через плечо Кейт. – Входите, входите.

Объятия резко прервались, и мать проследовала в дом.

– Приятно познакомиться, – бросила Кейт вдогонку удаляющейся спине.

В коридоре прохладно. Пол выложен плиткой с красновато-коричневым узором, что напомнило Кейт о школе-интернате. В тусклом полумраке она впервые смогла должным образом рассмотреть Аннабель. Высокая элегантная женщина с прямой осанкой. Тело скорее сильное, чем гибкое. Большие руки с длинными пальцами, увешанными золотыми кольцами. Загорелая. Глаза чистейшей синевы, словно мелководье, через которое можно увидеть песок. Одета в белый струящийся кардиган поверх шалфейно-зеленого жакета, брюки из белого льна и бледно-лиловые тапочки, подвернутые таким образом, чтобы виднелись лодыжки.

– Привет, пап, – поздоровался Джейк, и Кейт заметила в проходе маленькую фигурку. Крис пожал сыну руку, а потом легонько поцеловал Кейт в обе щеки. У него добрые глаза. На нем бордовый джемпер с нашивками на локтях.

– Очень мило, что вы оба приехали, – произнес он, и его голос сразу же затерялся в гулком полумраке дома. Крис поманил их в светлую гостиную с множеством цветов, где стояли пухлые диваны с рисунками ландышей. – А теперь напитки.

Отец поковылял к шкафчику с алкоголем, расположенному рядом с книжными полками. Кейт заметила «Цивилизации» Кларка Кеннета и несколько фотографий детей с растрепанными волосами в серебряных рамках. В руках она все еще держала букет тюльпанов, привезенный из флористической лавки. Стебли прижимались к коричневой упаковочной бумаге, из-за чего та промокла.

– О, я совсем забыла, Аннабель. Это для вас.

Мать странно на нее посмотрела. Потом потянулась и взяла цветы, слегка отставив их от себя, будто они могли ее испачкать. Аннабель улыбнулась, но ее улыбка выглядела слишком натянутой.

– Спасибо, Кейт, – промурлыкала она. – Я как раз собиралась сказать тебе, что мы тут особо не церемонимся, ты можешь называть меня Аннабель, но ты меня опередила. – Она опустила голову и вдохнула аромат цветов. – Ты тщательно их выбирала. Обычно я не заморачиваюсь со срезанными цветами – у нас и так в саду столько цветов, знаешь ли. Ой! – Она усмехнулась. – Конечно, ты не знаешь. Ты ведь никогда раньше у нас не бывала. Прости меня, милая, я совсем позабыла всех друзей Джейки. – Слово «друзья» она произнесла так, будто там подразумеваются кавычки. – Я такая старая. Чуть позже Джейки покажет тебе окрестности, да? Посмотришь на небольшой коттедж среди хозяйственных построек, который мы недавно отремонтировали. Да. Прекрасно. – Она приподняла букет тюльпанов, увядших под натиском ее взгляда. – Но эти просто… великолепны. Теперь нужно найти вазу. Садитесь, садитесь, пожалуйста!

Аннабель указала на стулья.

Они сели. Мать выскользнула из комнаты, попутно потрепав Джейка по плечу и чмокнув в макушку, как будто он какой-то малыш. Кейт поймала его взгляд. Джейк подмигнул. Она медленно выдохнула. Каких-то пара часов, и они выберутся отсюда.

– Вот, держи, – Крис услужливо вложил в руку большой стакан джин-тоника. Она сделала большой глоток как раз в тот момент, когда Аннабель вошла в комнату с бутылкой белого вина и произнесла импровизированный тост. Кейт тихонько проглотила джин.

– Я просто хотела сказать, какое же это счастье, что Джейки дома, а я теперь знакома с Кейт.

– Слушаем, слушаем, – произнес Крис, поднимая стакан джина и улыбаясь. Это был явно не первый его стакан в этот день.

Аннабель села на диван подле Джейка, собственнически положив свободную руку ему на колено. Кейт заняла кресло на другой стороне комнаты, а Крис присел на потрепанный кожаный табурет возле камина. Супруга сразу же его побеспокоила, потребовав:

– Орешки, дорогой!

– О да, моя вина, – пробормотал Крис и встал. Он вернулся к шкафу с напитками, достал большую пачку арахиса и насыпал орехи в крошечную хрустальную вазочку, которую сперва поставил на низкий журнальный столик, заваленный выпусками журнала «Дом и сад». Стол стоял слишком далеко, и Кейт не могла до него дотянуться. Сделала глоток джина и ей стало полегче. Крис налил в стакан слишком много алкоголя.

– Итак, – произнесла Аннабель, откинувшись на спинку дивана и изящно скрестив ноги. Кейт где-то читала, что женщины из высшего общества специально садятся именно так, чтобы на ногах не оставались красные отметины. – Как вы познакомились?

– Я завалился на вечеринку по случаю тридцатилетия Кейт, – с ухмылкой ответил Джейк.

– Боже, – возмутилась мать. – Как грубо!

– Все было хорошо, Аннабель. Он пришел с шампанским, поэтому я позволила ему войти.

Она решила, что максимально часто будет обращаться к ней по имени.

Крис захихикал.

– Разумно, – подметил он.

Аннабель не засмеялась, только спокойно посмотрела на Кейт и слегка скривила рот. Мать молчала. Кейт почувствовала покалывания в области затылка. Отпила еще джин-тоника и решила больше не влезать в их беседы. Чувствовалось, что Аннабель проверяет ее. Молчание длилось до тех пор, пока Джейк не взял вазочку с орехами, а потом подошел к ней и предложил попробовать.

– Отсюда к ним не добраться, – сказал он, и Кейт обрадовалась, что Джейк это заметил.

Обедали на кухне («В столовой нет смысла, если вас всего четверо, верно?» – сказала Аннабель) за длинным сосновым столом, застеленным лавандовой скатертью, которая, как сообщили Кейт, была привезена из очередной поездки в Прованс. Посуда оказалась еще аляпистее, чем та, что была в гостиной. В миске с надписью «ЧАША» лежал нарезанный цельнозерновой багет. Ножи и вилки с бледными ручками из слоновой кости никотиново-желтого цвета.

Аннабель устроила отличное шоу. Она подвязала длинные светло-серые волосы и надела фартук, и только потом взяла дымившуюся тарелку с куриными бедрышками и консервированными лимонами из супермаркета. Блюдо подавалось с картофельным пюре, в нем все еще оставались комочки, но зато с брокколи.

– Красное или белое? – спросил Крис, протягивая бутылки. – Красное оставляет отличное послевкусие. А белое из Сансеры…

– Или розовое. Я знаю, что некоторым нравится розовое, – добавила Аннабель, усмехнувшись.

– Красное, пожалуйста, – выбрала Кейт, а после наблюдала, как все остальные пьют белое.

В