Сорока - Элизабет Дэй

– Слушай, мне нужно идти, там паэлья на плите, но я хочу сказать, что мы хотим пригласить вас, ребята, на обед в выходные. Как вам будет удобно. Я знаю, что вы, молодые, так заняты, поэтому вам не до выбора дат. Но кроме двадцатого. У меня в этот день хор. И не тридцатое. Но любая другая дата подойдет.

– Благодарю, – произнесла Кейт, хотя приглашение не выглядело таким уж любезным. Сложно придумать какое-то оправдание, видимо, никак уж тут не отвертишься. – Было бы здорово.

– Хорошо. Жду вас с нетерпением.

Повисло долгое молчание. Кейт рассматривала свои трикотажные коричневые носки. В окне виднелись верхушки парковых деревьев и тонкий шлейф красновато-розового неба.

– Ты не могла бы передать трубку Джейки?

– Да, конечно, извините.

Она протянула телефон. Джейк поднял брови, но Кейт отвернулась и сделала вид, будто читает журнал. Знакомиться с родителями ей не нравилось. Поэтому она никогда не предлагала Джейку ничего подобного. Родители Кейт – люди из малоэтажных домиков, очень милые, тихие, голосующие за партию тори. Родители не понимали ее, а она не понимала их, но они уважали друг друга. Кейт не доверяла взрослым, которые не могут реализовать себя вдали от своих семейных ячеек. Совершенно не понимала, почему она должна подчиняться условностям и ехать в сельскую местность к львице Аннабель и мышонку Крису – просто ради продолжения отношений с их сыном.

Кровать прогнулась, когда Джейк лег рядом. Он поцеловал Кейт в шею.

– Все нормально? – спросил Джейк. – Я знаю, что ты все это ненавидишь, но я очень ценю то, что ты делаешь.

Плечи Кейт смягчились.

– Мама полюбит тебя. Я знаю.

Она повернулась и поцеловала его в губы.

– Я сделаю это ради нас.

И Кейт сдержала слово.

Три недели спустя они поехали в Тьюксбери. Машина стала их первой серьезной совместной покупкой. Джейк несколько дней просматривал специализированный сайт, пока не нашел подходящий вариант: серебристый «Фольксваген Поло» с небольшим пробегом, продававшийся за две тысячи фунтов из-за небольшой незаметной царапины в передней части. В описании имелась отметка о том, что машиной никогда не управляли «автоледи». Кейт над этим посмеялась.

– Можно ли задать им вопрос, о каких именно женщинах там написано? – спросила она, почесывая затылок Джейка так, как ему нравилось.

– А у какой женщины ты бы отказалась покупать машину? – с улыбкой осведомился он.

– Падшей. Заблудшей. Той, что носит слишком много лайкры и курит сигареты с пассажирской стороны машины лучшей подруги.

Джейк рассмеялся, не распознав отсылку к песне. Он никогда не слушал музыку, предпочитая спортивные подкасты и болтовню по радио, но они разделяли любовь к британской рок-группе «Оазис».

– Мы должны изучить таких женщин, – сказал Джейк, притягивая ее к себе на колени. – И если мы таких встретим, то откажемся покупать машину.

Они поцеловались, и когда она отстранилась и посмотрела на его красивое лицо, то подумала, что ей никто никогда так не нравился. Кейт, конечно, любила его, но бывает и так, что любовь переходит в поверхностную симпатию. К Джейку она испытывала оба чувства сразу.

Когда они оказались в малоэтажном доме пятидесятых годов в Ламбете, чтобы приобрести машину, женщин там не было и в помине. Мужчины передали друг другу деньги и ключи.

– Вот так, милый мой, и работает патриархат, – заявила Кейт, садясь на пассажирское сиденье, когда Джейк задним ходом вырулил с парковочного места.

– Можно хотя бы один день не слышать о патриархате, особенно если только что прошла хорошая сделка? – уточнил Джейк, позволив рулю автоматически выровняться.

– Я не уверена, но раз уж ты просишь, то я не буду подключать тебя к подобным беседам.

Кейт провела кончиками пальцев по веснушкам на его голом предплечье, а потом, во время секса, она кончала и представляла себе, будто раскинулась на капоте машины и под ее спиной жар двигателя.

Она снова подумала об этом, когда они ехали на встречу с родителями. У них не было секса в машине. Слишком тесно и неудобно. Но Кейт знала, что это все же возможно, и ей очень нравилась такая мысль. Немного стыдно предлагать подобное Джейку, ведь он мог назвать ее извращенкой. На секс он смотрел так же, как и на жизнь: чем меньше сложностей – тем лучше.

Кейт повернулась и посмотрела на профиль Джейка. Он лучше в вождении, поэтому всю дорогу просидел на водительском месте. На вчерашнем пикнике в Баттерси у него немного загорело лицо. Тогда они взяли одеяло, бутылку розового вина, багет и хумус из супермаркета и радовались теплому дню.

– Ты в порядке? – поинтересовался Джейк.

Она кивнула.

– Не нервничай. Классно выглядишь.

Кейт совсем не нервничала, хотя предполагала, что должна. Она может быть вежливой и обаятельной, но помимо этого чувствовала, что будет разумным не пытаться склонить на свою сторону мать Джейка и не создавать иллюзию близости. Наверное, Аннабель следует держать на расстоянии вытянутой руки.

Кейт включила радио, чтобы избежать дальнейших разговоров. В машину проник голос поп-звезды. Хоть она и не нервничала, но о внешнем виде все же предпочла позаботиться. Но не для того, чтобы произвести впечатление на Аннабель, ей просто хотелось чувствовать себя уверенно. Поэтому Кейт надела свои любимые укороченные джинсы, туфли на высоких каблуках и шелковую рубашку горчичного цвета. Рубашка расстегнута и видно массивное золотое ожерелье. Утром она уложила волосы феном. Красная помада, темная тушь, немного румян на щеках – вот и все. Она знала, что Джейку нравится красная помада. Он говорил, что с ней Кейт похожа на парижанку, и каждый раз она смеялась над очевидностью мужских желаний.

Они три часа добирались туда через Чилтен-хиллз, бесконечные круговые развязки Суиндона, а потом мимо фермерских хозяйств Котсуолда, прежде чем Джейк наконец указал на короткую подъездную дорогу во двор величественного дома из красного кирпича. Когда Джейк рассказывал о своем детстве, он описывал их дом как «фермерский», но глядя на этот особняк, Кейт поняла, что это далеко не обычный фермерский дом. Она насчитала на крыше четыре дымохода, а вокруг каждого окна имелись каменные украшения. С обеих сторон входной двери красовались идеально подстриженные миниатюрные деревья, чьи ветки послушно поддерживали безупречную сферическую форму. Гравий на дороге выглядел настолько чистым, словно его только что привезли. Дом окружен полями и лесом. Кейт вышла из машины под пение птиц.

– Да ты гонишь, – изумленно произнесла Кейт, когда он протянул ей руку и помог выйти из машины.

– Что?

– Это прекрасно.

Он покраснел.

– Спасибо.

Но она хотела сказать вовсе не это.