Попал по собственному желанию - Данил Коган

— Хм. Кхм-кхм. — Я аж куском дичи подавился. Кассандра, не изменяя выражения лица, лупанула меня ладонью между лопаток. — Спасибо, сестра, — сказал я, отдышавшись, — А по каким признакам определяют одержимость? В смысле ты говоришь, проверят. А как?

— Боюсь, в провинции в ходу старинные методы проверки. Испытание огнем или утоплением. Но в храмах одержимого просто приводят к алтарю. Особый ритуал проявляют эфирную сущность в чужом теле. Ну или можно будет сравнить оттиск твоей пневмы, с образцом в архиве Пыльников. Если он не совпадет… Очищающее пламя примет твою плоть в свои объятья.

— Очень млять поэтишно! — Оттиск пневмы! А он совершенно точно не совпадет! Радует только, что архив Пыльников находится от нас за тысячи километров.

Когда мы закончили есть, я свои деликатесы, а Кассандра свою жуткую кашу, сестра кивнула и снова начала складывать руки в жестах немого языка:

— Ты должен пойти на рынок рабов. Так сказали руны.

— Чего? Мне не особо нужны рабы, знаешь ли. У меня их в собственности столько, что девать некуда. — Это было правдой. Хозяйство моего поместья полностью зависело от рабов. Свободных арендаторов на моих землях было раз-два и обчелся. Так что я был счастливым — спойлер, нет, обладателем почти десяти тысяч душ.

Она возвела глаза к потолку, как бы говоря: Богиня, за что ты связала мою судьбу с жизнью этого шлемазла!

— Ты серьезно потерял в навыках. Я гадала на учителя для тебя. И гадание ответило: учитель рядом, но не может прийти. Тогда после гадания, я кинула руны. И кости указали на раба. Необычного раба. Думаю, тебе следует сходить на рынок, он начинает работать вечером, когда спадает жара.

Я уже открыл рот, чтобы высказать свое решительное нет, но… Я ведь уже один раз посмеялся над ее гаданием. И оказался не прав. А Чингачгук два раза на одни грабли не наступает!

— Спасибо, за совет, сестра. И за то, что заботишься обо мне.

— Я забочусь не о тебе, а о том, чтобы ты прошел путь, предначертанный Богиней. Сам по себе Максимус Доримед меня не интересует, совершенно.

Вот же… Язва прободная. Если она так в монастыре со всеми разговаривала, удивляюсь, как ей череп не проломили благочестивые сестры по ордену. Может, поэтому ее мать так радостно и отпустила со мной? Типа, ура, наконец-то эта стерва свалила к едрене фене!

***

На торги я вновь отправился с веером и под зонтиком. Ну натурально нас снова три раба сопровождали. С опахалом и тентом. Я вдруг понял, что мне остро не хватает одиночества. Раньше я любил один гулять по Питеру, сворачивать в переулки, изучать его улочки, утыкаться в тупики. Теперь роскоши таких прогулок я был лишен. Помимо гостиничных слуг, со мной увязались Кассандра и Черт — тринадцатый. Друз был занят закупками в дорогу.

Рынок рабов — отвратительное зрелище. Я, конечно, теоретически знал, что рабы — это такие люди, которых продают-покупают, да и сам теперь был рабовладельцем. Но, до попадания на рынок как-то… не принимал это всерьез. Большой разницы между рабыней и просто гостиничной обслугой я не видел. Они такие все чистенькие, аккуратные. На большинстве рабов здесь даже ошейников нет. Единственное внешнее отличие рабов от свободных — короткие стрижки. Не налысо, как у патрициев, а такой ежик сантиметра два-три.

На рынке стоял тяжелый смрад немытых тел и испражнений сотен людей. Никаких надсмотрщиков с плетями и прочей экзотики я не заметил. Несколько раз мне на глаза попались типы в чем-то вроде средневекового гамбезона и с дубинками, обернутыми кожаными ремнями. Но это было подобие рыночных блюстителей порядка, а не надсмотрщики.

Рынок расположился на вытянутой треугольной площади, у городской стены. Десятки низких длинных бараков — которые служили одновременно загонами для рабов и витриной товара, в беспорядке заполняли пространство торжища.

Передние стенки на время торгов, откидывались вверх, обнажая узкие длинные помещения, набитые людьми. У каждого павильона был свой зазывала, он же, скорее всего, торговец и хозяин живого товара. Ну как хозяин. Скорее перепродавец. Возле хозяина обычно крутилось несколько помощников, готовых сопроводить уважаемых гостей на демонстрацию.

Я остановился в воротах, осматриваю царящую здесь суету и толчею. Покупателей было не то чтобы много. Но прилично. И как здесь ориентироваться? Кассандра на мой безмолвный вопрос просто пожала плечами.

— Если тебе суждено найти кого-то здесь, ты найдешь.

Охрененно.

К нам подскочил раб, с желтой повязкой на руке. Низко поклонившись, он замер в неудобной позе. Я заметил, что многие помощники торговцев снабжены такими же повязками.

— Ты можешь нам объяснить, что здесь, где находится? — спросил я его. — Мы впервые на рынке Оро-Терра.

— Достойному господину, и благочестивой жрице стоит только приказать. Раб все расскажет.

— Мне нужен… Коротко расскажи, где какой товар продают. — Слово «товар» в моих собственных устах сильно резануло слух. — Или здесь все… вперемежку?

— Нет, достойный господин. Есть павильоны для дешевых рабов — которых можно использовать только в сельском хозяйстве или на тяжелых работах. Они дальние от входа, расположены вдоль стен. Обычно эти бараки пустеют, когда в город приезжают владельцы латифундий, чтобы пополнить состав работников. Если господину нужно…

— Нет, не нужно. Давай дальше.

— Рабу мог бы лучше услужить господину, если бы господин сказал, что именно ищет.

— Мне нужен необычный раб, — я с иронией покосился на Кассандру.

— Не рабыня?

— Не знаю. Необычный.

На некоторое время повисло молчание, которое принято называть «неловким». Наконец «экскурсовод» разродился:

— Мне кажется, этот раб может показать господину необычных рабов. Но пусть господин не гневается, если не найдет то, что ищет. Этот раб готов помочь господину в дальнейших поисках

— Веди.

Мы прошли мимо центральных павильонов вглубь этого «торгового комплекса». По центру возвышалась платформа-сцена, с широкими ступеньками, которая в настоящий момент была пуста.

— А это что? — я кивнул на местный «подиум»

— Это аукционная площадка, для торговли исключительным товаром, господин. Красавицы — девственницы. Мастера. Учителя и художники. Но аукцион не проводился уже почти месяц. Говорят, — он понизил голос, — через неделю у почтенного Патория будет новое поступление и аукцион.

Наконец, мы дошли до ветхого барака, у которого в одиночестве скучал