Попал по собственному желанию - Данил Коган

я играть в эти игры пока не собирался. Сожрут. Да и быть пешкой тоже не входило в мои планы. Слишком часто эту фигуру разменивают во время партии.

Разговор переместился с моих проблем на политику империи и Домов, в которой я ни черта не понимал. Зато юстиарий с удовольствием трепался, пересказывая мне все самые свежие слухи и сплетни из империи. Все, что нужно было до меня донести, он донес. А если Максимус Доримед окажется слишком тупым, чтобы расшифровать все эти намеки и недомолвки, значит, не так уж к нему и благосклонна Богиня.

Две колесницы столкнулись с оглушительным грохотом. Во все стороны полетели обломки. Устанги (аналог скаковых лошадей) корчились на арене, возницы, кувыркаясь, катились по песку. Облако пыли на время скрыло место катастрофы. Приближался финал заезда, и после него мне стоило уйти. М-да. Вот тебе и скачки. Два трупа, а судя по положению тел возниц так и было, на ровном месте. И это я еще местных боев не видел.

Заезд закончился победой синих. В принципе их пара колесниц как начала лидировать в начале заезда, так и продолжила до самого конца. Лишь на последних десятках метров вторую колесницу синих обошла красная соперница.

Мне вручили мой выигрыш — полтора феррума. Я тут же, следуя примеру Мазурия, отдал пятьдесят серебрушек в пользу арены. Видимо, так принято. Ну четыреста пятьдесят монет тоже деньги. Считай из воздуха.

Я уже собирался уходить. Служители споро собирали запчасти колесниц и утаскивали с арены трупы возниц и устангов. Одного из животных, сломавшего ноги, тут же добили ударом в ухо. Как вдруг:

— Приветствую господина Мазурия Эстера из рода Сабин.

— Добрый день, Гектор. Мой гость Максимус Септима Спата из рода Доримед. — ага уже из рода. Не любит юстиарий этого Гектора. — Вломившийся в мою ложу молодой человек носит славное имя Гектора Навтия-младшего. Что тебе нужно, Гектор?

— Значит, я не ошибся. Знаменитый Максимус Септима Спата осенил своим почти божественным присутствием нашу скромную провинциальную конуру! Я слышал, ты чуть не отдал душу своей богине, Максимус? Как же так, неужели она пришлась не по нраву твоей Госпоже?

— Думай, что говоришь, Гектор. — не дал мне ответить на этот наезд охреневшего юного гопника Мазур, — ты оскорбляешь покровительницу рода Августов. И моего гостя. А значит, и меня! Полуденное солнце, видимо, выжгло тебе мозги.

— Чего тебе надо, мальчик, от взрослых мужчин? — на вид засранцу, без приглашения зашедшему в ложу, было лет восемнадцать. Совершеннолетний, но тем обиднее звучало мое ленивое оскорбление. — Иди поиграй в куклы со своими сверстниками.

Лицо Гектора вспыхнуло, как маков цвет. А что ты хотел, щегол? Думал здесь кого-то смутить своей наглостью? Не привык получать ответку?

— Я много слышал о твоем мастерстве мечника, Септим. Но думается мне, большая часть этих слухов — пустой треп!

— Тебе думается? Уважаемый юстиарий прав. Похоже, тебе и вправду напекло голову. Мой титул чемпиона — это слухи?

Надо понимать, что Максимус никогда не встречался в поединке с обладателями первых шести титулов. Тем более, что первые четыре строчки занимали наследники престола. Ранжирование в этом топ десять мечников империи происходило по числу значимых выигранных чемпионом турниров. И еще по каким-то соображениям. Попасть туда можно было, только победив одного любого из чемпионов списка. Максимус умудрился завалить десятого из них.

— Я просто хотел предложить тебе дружеский поединок. Кто первым прольет кровь другого на песок, тот и победил. Твой титул чемпиона заслужен не сегодня. Кто знает, насколько ты на самом деле хорош? Я победитель турнира провинции этого года!

Ух ты! Целый победитель турнира аж провинции Арборея! Усраться можно какое достижение. Но вслух я сказал другое.

— Предлагай.

— Что?

— Ты сказал, что хотел предложить дружеский поединок. Предлагай.

— Максимус, именуемый Септима спата. Я вызываю тебя на бой до первой крови. Здесь и сейчас.

— Отказано.

— Что? Как?

Я глянул на непроницаемую рожу Мазурия. Непонятно, я сейчас молодец или вляпался в жир?

— Отказано, говорю. В бое до первой крови. Помимо проблем с мозгами, у тебя еще и со слухом не все в порядке? Как насчет смертельного поединка? Оскорбление, нанесенное тобой Богине, слишком велико для небольшого кровопускания.

Глава 10. Молитва и меч лучше чем просто меч

в которой я сражаюсь на поединке, молюсь Богине, а потом не следую ее совету, посещаю рынок и нахожу «необычного раба»

Со времени моего попадания в мир Аркнии, мое сознание медленно сплавлялось с памятью Максимуса. Раньше мне, чтобы получить какую-то информацию о мире, требовалось вызвать цепочку ассоциаций. Спустя две недели моя душа достаточно срослась с телом. Теперь, я просто знал, как должен поступить патриций в той или иной ситуации.

А еще, после того, как я здесь очутился, все чаще во мне стал просыпаться тот Денис Щербинин из девяностых, который еще не был ни инженером, ни человеком, старающимся держаться подальше от насилия. Этот Денис был весьма агрессивным и неприятным молодым человеком. Да гопник он был, откровенно говоря. Но, увы, для выживания в империи, пожалуй, молодой Денис-гопник был пока актуальней инженера.

Что произошло? Это самый Гектор оскорбил Богиню-покровительницу Максимуса. Память сразу выдала — такое оскорбление обычно смывается большой кровью. Хуже оскорбления рода, предков или богов… да ничего хуже не было. Что забавно — личные оскорбления здесь проходили по разряду «пикировки».

Вообще, смертельные поединки в империи между альтиорами были большой редкостью. Итого оскорбление, которое нельзя стерпеть, и предложение поединка до первой крови. В этот момент на первый план и вылез «Денис-гопник» со своим предложением смертельной схватки. Его пожилое альтер-эго мысленно рвало волосы на всех частях тела, до которых могло дотянуться. Но слово не воробей.

Ложа почтенного юстиария погрузилась в тишину. Гектор наливался кровью, стискивал кулаки и молчал. Я лениво наблюдал за ним через полуприкрытые веки. Мазур Сабин, хмурился, рассматривая руку, украшенную золотыми перстнями тонкой работы.

— Ты же понимаешь, — Гектор говорил словно через силу, — что для смертельного поединка нужно разрешение властей?

— И оно у вас есть. — Юстиарий щелкнул пальцами. В ложу вбежал раб с писчими принадлежностями. — Я, как юстиарий провинции, разрешаю поединок до смерти. Повод достойный. Вопрос только примешь ли ты вызов, Гектор. Или предпочтешь откупиться.

Вот же сын самки собаки этот Сабин. Мог ведь