Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

КРЕСТ У МОРЯ

Всплеск синих волн. Алмазы пены.Как смоль чернеющие стены.Над пропастью чугунный крест.Бушующий простор окрест.А под крестом в скале могила,Где спит угаснувшая сила:В ячейке каменной поэт,Потухший мирозданья свет.Проснется ль он еще? Кто знает,Но кажется, что он внимаетСимфонии мятежных волн,Небытия блаженства полн.О чем он пел? О чем мечтал?У соловья, у черных скалСпроси о том, спроси у волн,Спроси у облаков: мир полнЕще его святым пеаном,Его душа над океаномЕще кружится, словно стриж.Спроси загадочный Париж,Спроси Флоренцию, Неаполь,Там много ароматных капельЕго души меж облаков,Словесных много жемчугов.Спроси меня: двойник усталыйЕго я, выползший на скалы,Чтобы соленым жемчугомУпиться, словно это ром.Вдали загадочные шкуныТаинственные пишут руны,И растворяюсь я окрест,Схватившись за чугунный крест.

НЕСУЩИЕ

Не закрывай окошка летом,Когда ты беспокойно спишь!Есть в воздухе волшебном этомНе только реющая мышь,Не только звуковые волны,Связующие темный мир:Духовной он стихии полон,Как инфузориями аир.Потоки душ клубятся всюду,Как облаком клубится пыль.Так поклонись смиренно чуду,Как на поле седой ковыль.Подумай лишь о своих мертвыхИ углубленно захоти,Ответят всюду натюрмортыНа самом торенном пути.Они в волнах, в колосьях, в тучах,Они в зыбящемся песке,Они, как Млечный Путь могучий,К твоей спускаются щеке.Их много больше, чем живущих,И мир принадлежит лишь им:Он – царство душ уже не сущих,Хоть мы их изредка лишь зрим.Лишь умирая, мы в стихиюВливаемся бессмертных силДля вечности евхаристии,За рубежом своих могил.Не закрывайте же окошка,Чтоб мог явиться визитерПо голубой небес дорожке,Хоть это, может быть, и вздор.Нет, это явственнее яви!Вот ручка чья­то сединыТвоей коснулась, Боже правый,Вот очи грустные видны...Вот чей­то ротик ледянистыйКасается твоей щеки...Вот чей­то профиль виден чистый...И ты исходишь от тоски...

ЗАКРЫТЫЕ СТАВНИ

Закрыты ставни. Свет потушен.Кромешная в светелке тьма.Контакт с реальностью нарушен,И жизнь совсем уж не тюрьма.Не страшно. Рядом спящий АнгелСпокойно дышит, как дитя,Да и не в том же ль самом рангеЯ сам на склоне бытия?Мне ничего уже не надо,Ни облаков, ни томных звезд:Я опьяненная менада,Я серый, сумеречный дрозд.Я навидался солнца, моря,Они теперь в моей груди,И, никого уж не позоря,Я сплю, как вечность. Не буди!В руке держу я руку спящей,И дышащую мерно грудьК груди своей, мечты творящей,Я прижимаю как хоругвь.Нет у меня священней формы,Нет связи лучшей с божеством:Отсюда отлетают кормыДля жизни в сердце мировом.Лишь захочу, и полог ночи,И хаос превратятся в день:Она откроет снова очи,И вышмыгнет ночная тень.

ГЛАС БОЖИЙ

Та тень, что ползает с кошевкой,Что там торгуется с торговкойИли газетные афишиПугливее читает мыши,То жалкий мой двойник телесныйВ горячечной рубашке тесной,То безобразный автомат,То мой состарившийся брат.Но в сущности совсем не этаКарикатура – дух поэта,Совсем не эта хризалидаТакого нищенского вида.Душа поэта – облак светлый,Блестящий в небе след кометный,Душа поэта – цветик синийИз нежных филигранных линий,Душа поэта – ритм вселенной,Прибоя голос неизменный,Мелодия небесных сфер,В аду горящий Люцифер,Журчанье ручейка в осоке,Слеза в Мадонны скорбном оке,Бесцельное теченье лет.Ничтожнее всего поэт,Но только он умеет с БогомБеседовать в краю убогом,Но только он не знает страх,Когда его хоронят прах:Он знает, что опять воскреснет,Как Феникс на земле чудесный,Он знает, что его мечта –Божественная красота.

УДОД

Ах, зачем мы не удодыС желтым, солнечным чубом?Не дрожали б от свободыМы в Сибири под кнутом.

Лето красное мы б жилиВ русской сказочной степи,Гнезда б на березах вилиПтенчикам своим в кепи.

Враг один у нас – метелицБыл бы снежный хоровод,Но от этаких безделицПестрокрылый бы удод

Улетел чрез желтый КаспийНа священный плавный Ганг,Где шипит в осоках аспид,Где ревет орангутанг,

Где цветет блаженный лотосВ шелестящих камышах,Где дивнее ГеродотаЛетописи пишет Шах.

Там мы проводили б зиму,Солнечным блестя чубом,И не нарушал бы схимуНашу озлобленным лбом

Одержимый там мятежник.Но потом опять веснойПовлекло б в сухой валежникНа болото, в край родной,

На покинутые гнезда,К морю Черному в степи,Где как будто ярче звезды,Где вольготней на цепи,

Где Христос опять повешен.Как разбойник меж других,Где поэт один безгрешен,Создающий странный стих.

Из «Словесных симфоний» (1948 г.)

МОЛЬБА

Ты здесь, трагичная Старуха,С серпом и молотом, ты здесь,Едва лишь слышная для слухаТого, в ком не погасла спесь.Ах, подожди еще немного,Не скашивай и не гвозди:Я потерял в болоте БогаИ светоч загасил в груди.Я сед как лунь, но я ребенокЕще пред тайной мировой,Я запах чувствую пеленокИ мать­голубку над собой.Я всё отверг помимо Бога,Следы которого везде,Но отраженные убогоВ болота мутного воде.Дай написать нерукотворныйМне лик Небесного Отца,И я склонюсь тогда покорныйПеред тобою в час конца.Я долго жил в таких потемках,Что ничего не разберу,И в отдаленнейших потомкахМою не прекратят игру.Я с тайной наигрался в пряткиИ полюбил глядеть во тьму.Пора оставить все догадки,Пора взять посох и сумуИ выйти вновь на богомольеК неведомым еще местамИль в черноморское раздольеВернуться к спящим камышам.Я возвращусь, рыдая, к Богу,Как безрассудный Блудный Сын,И Он укажет мне дорогуВ безбрежности лазурный скрын.

У КРЕПОСТИ

Стены мшистые как в золоте.Времени бессильны молотыПротив генуэзской крепости.Сверху агавы мечистые,Канделябры стен лучистые,Снизу море безграничное,Серебристо­многоличное,Снизу скалы черноглавые,Снизу рыбаки лукавыеНа своих орешках радужных.Много раз сюда являлись мы,В солнечных лучах купались мы,В море голубом плескались мы...В первый раз мы были молоды,На заре любви, как в золоте:Чрез врата пролива тесныеВылетали в море с песнею,Как и пепельные чаечки,И любили без утаечки,И Россия, мать болезная,Как скала еще железнаяСреди льдин стояла полюса,Словно Сфинкс живой без голоса...

Во второй раз к старой крепости,Уж наведавшись нелепостиЖизненной, мы вновь явилисяИ словами окрылилися,И на сизых скалах верилиВ то лишь, что крылом измерили,В то лишь, что себе построили.Но России уж юродивойНе было на свете Божием,Льдины лютые с ней справились,Витязи ее преставились...

В третий раз уже с сединами,Словно выброшены льдинами,Появились мы меж скалами,Меж агавными кинжаламиПод стенами старой крепости.Ради синей моря Библии,Ради облачной симфонии,Ради дивной церемонииСолнечного погребенияВ моря синие владенияМы сюда явились, бедные.И вокруг рельефы медные,Словно в Дантовом Чистилище:Всюду древнее святилищеУкрашают, словно статуи,Наши образы крылатые.Всюду наши песни в воздухе,Всюду наши лики в облаке,Всюду наши тени прежние,Всюду отошедших нежныеЛики с ласковыми пальцамиНад лазурными морскими пяльцами, –И погибшей родины вдалиПроплывают призрачные корабли!

НА БАРКЕ