Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

семьи Бофоров, находясь в двоюродном родстве с казненным после битвы при Тьюксбери герцогом Сомерсетом. Когда Маргарет исполнилось всего двенадцать лет, Гарри Ланкастер выдал ее замуж за своего уэльского сводного брата, Эдмунда Тюдора. На следующий год юная супруга подарила жизнь сыну, названному в честь монаршего дядюшки Генрихом. На данный момент ему уже перевалило за двадцать пять, и он много лет проживал под опекой герцога Бретани. После гибели на Кровавом лугу Тюксбери принца Эдуарда отпрыск Маргарет Бофор и Эдмунда Тюдора внезапно стал относительно значимой персоной, - в его жилах текла вся оставшаяся от Ланкастеров кровь. Поэтому не удивительно, почему король Франции засвидетельствовал серьезную заинтересованность в приглашении молодого человека в свою страну. Эдвард также доказал пылкость в завлечении в руки этого последнего побега ланкастерского дома, но герцог Бретани проявил не меньше сноровки в рассмотрении выгод обладания такой ценной политической пешкой. Таким образом, Тюдор оказался в изгнании при бретонском дворе, тогда как его матушка вышла замуж во второй раз, сочетавшись с сэром Генри Стаффордом, дядюшкой герцога Бекингема. В настоящий момент она соединилась узами брака со Стенли, и собравшиеся 16 июня в тауэрской палате заседаний Совета люди задавались вопросом, являлся ли тот ее добровольным сообщником или же нечаянной жертвой.

'Ваша Милость...' Епископ Расселл склонился к Ричарду через стол. 'Я действительно не знаю, насколько глубоким было участие лорда Стенли, находился ли он в сговоре с Мортоном или оказался повинен не более, чем в недостаточно верно вынесенном суждении, в неспособности сдержать в узде поступки своей супруги. И так как я не знаю, то думаю, нам следует опереться в его отношении на презумпцию невиновности. Реальность слишком неопределенна, дабы выносить здесь какое-либо иное толкование'.

Бекингем нахмурился, создавая впечатление, что он сейчас начнет спорить. Однако большинство других окружающих стол лиц отражали неуверенность Расселла. Если бы для Стенли нашлись оправдания, они ощутили бы значительное облегчение. Потрясение от внезапной казни Гастингса еще не сошло. Ричард мог это понять. Слишком мог хорош понять.

Он коротко кивнул. Ему совершенно не хотелось спорить на эту тему с Советом и требовать еще большего кровопролития. Стенли того не стоил. Почему бы не проявить к нему милосердие, лучшее, в чем ему отказано? Ричард поймал себя на изучении вида из окна. Внизу в лучах солнца и тенистых овалах лежал тихий тауэрский луг, и он несколько мгновений наблюдал, как, предшествуя грядущим сумеркам, свет намечает дорожку на траве. Вокруг щедрой рукой был насыпан песок, скрывающий кровь, тремя днями ранее алой рекой пролившуюся на почву. Ричард сглотнул и отвернулся.

'Хорошо, это относится к Ротерхэму, Стенли и Мортону', - живо вмешался зять Ричарда, герцог Саффолк. 'Все, что должно сделать затем, - ввести в силу Билль о лишении гражданских и имущественных прав в отношении Гастингса на собрании парламента-'

'Нет', - ответил Ричард так резко, что все головы повернулись в его сторону. 'Я не собираюсь лишать Гастингса прав'.

Саффолк был захвачен врасплох. 'Это будет самым великодушным для его семьи наказанием, но, одновременно, составит значительную денежную сумму. Гастингс обладал большим состоянием, и реквизиция его владений поспособствовала бы наполнению опустошенных набегом Вудвиллов на казну сундуков...'

'Я не собираюсь лишать Гастингса прав', - сжато повторил Ричард. 'Не хочу заставлять расплачиваться за его измену вдову и детей'. Прозвучавшая интонация на корню убила возможность дальнейших обсуждений. Воцарилось внезапное молчание, которое нарушил Бекингем.

'Осталось разобраться с еще одним вопросом, мои господа. Накануне мы проводили голосование, предъявлять или нет обвинение в государственной измене Энтони Вудвиллу и Грею. По настоянию епископа Мортона обвинение отклонили. Сейчас мы знаем, что у него был скрытый мотив, выражающийся в тайной поддержке королевы, рожденной в семье Вудвиллов. Поэтому, я бы предложил снова провести это голосование'.

Бекингем замолчал, ожидая увидеть, не подумает ли кто с ним спорить. Никто не решился. Ричард окинул взглядом сидящих за столом и заметил, что все глаза устремлены на него, в надежде, что ответ останется за ним. Он может проследить, чтобы Энтони Вудвилл и Дик Грей заплатили ценой своих жизней за предательство Елизаветы Вудвилл, или же даровать им помилование, которого верил - они не заслуживали.

'Мой господин Бекингем говорит от моего имени', - мрачно добавил Ричард. 'Лично я бы предъявил им обвинение'.

Последовавшее голосование стало подтверждением воли Ричарда. Энтони Вудвилл, Дик Грей и Томас Вон были обвинены за время меньшее, чем потребовалось бы для обхода стола, чтобы от каждого услышать его согласие на постановление или же отказ в нем.

Бекингем отодвинул свой стул, взглядом ища глаза Ричарда. Тот кивнул, и герцог улыбнулся.

'А сейчас, мои господа', - объявил он, - 'к Совету желает обратиться доктор Стиллингтон. Он намеревается совершить признание, какое вам было бы крайне интересно выслушать. Я обещаю'.

Глава десятая

Лондон, 1483 год

22 июня монах Ральф Шаа, брат нынешнего лондонского лорда-мэра, поднялся по ступеням к проповедническому возвышению у креста святого Павла и начал свою речь перед притихшей в ожидании толпой. Он избрал для выступления библейский текст: 'Незаконное семя не должно взойти' и, в сиянии летнего солнца, открыл столичному люду подробности тайной помолвки, сообщенные шестью днями ранее Совету епископом Стиллигтоном.

Они мало удивили прихожан, город несколько дней пылал слухами. Некоторые обрадовались. Другие, циничные и надеявшиеся обогатиться в беспорядке правления юнца, позубоскалили над злосчастным обручением, как над затеей, сказкой, сочиненной, чтобы узаконить присвоение Ричардом короны племянника. Большая часть лондонцев осторожно свершившееся одобрила. Герцог был взрослым претендентом, доказавшим свои способности, обладавшим славой благородного и справедливого человека, тогда как Эдвард представлял собой неопытного юнца, воспитанника и выдвиженца Энтони Вудвилла. Ему сочувствовали, но общей реакцией стало облегчение, - еще не потускнели воспоминания о смутных временах, пережитых Англией при последнем короле-мальчике.

Через три дня в Вестминстере состоялось объединенное заседание палаты лордов и палаты общин, единодушно одобрившее обращенное к Ричарду ходатайство принять корону. На следующий день делегация знати, духовенства и горожан собралась в замке Байнард. Как раз здесь двадцатью двумя годами ранее единообразное посольство предлагало взойти на престол брату Ричарда, сейчас это предложение адресовалось самому Ричарду. Он согласился, назначив начало своего правления на четверг, 26 июня.