Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

хотя слишком часто они так жадно погружаются в почву, что оттесняют окружающие растения в глубокую тень. Тем не менее, Вероника должна была признать за Бекингемом чутье на способы притягивания к себе внимания. Разве не взял он слуг Уилла Гастингса в свой дом, не прошло и нескольких часов после смерти их господина? Такому драматичному яркому шагу мог бы позавидовать сам Делатель Королей. Как же он, наверное, страдал из-за долгого запрета покойного короля занимать принадлежащее ему место под солнцем, подумала Вероника и выпалила: 'Френсис считает, за всплеском нелепых сплетен о вашей госпоже свекрови, как о неверной супруге, может стоять Бекингем'.

Увидев, как Анна нахмурилась, Вероника поспешила прибавить: 'Мы не ставим под сомнение его верность. Френсис первым признает стойкость Бекингема в поддержке Ричарда. Но, вместе с тем, он является человеком, обладающим бешеной гордыней и всеми причинами для неприязни к его брату, покойному королю. Не думаю, чтобы герцог очень сожалел о замаранности имени Эдварда, в самом деле, не думаю'.

'Френсис не любит Бекингема', - с вызовом отметила Анна, но Вероника отказалась хвататься за наживку.

'Нет', - легко согласилась она, - 'не любит. А вы, Анна?'

Анна ответила не сразу. 'Я обязана ему жизнью моего мужа', - произнесла она, в конце концов, - 'обязана настолько, что никогда не сумею расплатиться. Но нет, Вероника. Нет, я не люблю его'.

Вероника была вынуждена спросить: 'Любит его Ричард?'

'Не знаю', - задумчиво ответила Анна. 'Сомневаюсь в этом, даже не думала задать ему подобный вопрос. Ричард всю жизнь верен достойным того людям, а Бекингем находился на его стороне, когда данная приверженность могла обойтись очень дорого'.

Вероника тут поспорить не могла. Она кивнула, наблюдая, как Бекингем совершает свой яркий отъезд, сопровождаемый столь многими сподвижниками, что внутренний двор показался объятым цветными всполохами узла Стаффордов.

'Хотела бы я', - произнесла вдруг Вероника, 'чтобы ваш муж не ходил сегодня в Тауэр. Боюсь, как бы он об этом не пожалел'.

Анна посмотрела на нее. 'Я тоже, Вероника'.

Джон Арджентайн являлся единственным из слуг, выбранных Энтони Вудвиллом, которому позволили остаться с Эдвардом. Он приветствовал Ричарда с почтением, но глаза его дружелюбием не светились, свидетельствуя об оскорбленности, что не предоставлялось возможным предъявить вслух.

'Ваш племянник наверху, в спальне, Ваша Милость. Желаете, чтобы я его к вам позвал?'

'Да, доктор, пожалуйста', - отрывисто произнес Ричард, реагируя себе вопреки, на чужую невысказанную враждебность.

Обнаружив, что остался в комнате один, Ричард уже начал присаживаться, но потом передумал. По столу задул сквозняк, разметав вместе с гусиными перьями листы бумаги и несколько открытых на середине книг. Это были тома, предназначенные совсем не для детей, как увидел герцог. По всей вероятности, Эдвард являлся для своего возраста очень начитанным. Но он - сын короля, значит, с рождения воспитывался ради дня, когда наденет корону.

Ричард резко направился к окну, распахнул ставни и воззрился на расположенные внизу сады коннетабля. Его нервы были настолько натянуты, что он слишком круто обернулся, когда за спиной хлопнула дверь.

Дикон родился почти на три месяца позже, чем сын Ричарда, Нед, но обгонял кузена, как в росте, так и в весе, обещая унаследовать отцовский гигантизм. Не менее симпатичный подросток, сейчас он выглядел основательно перепачканным, покрывшись до колен грязью, измазав лицо и набрав волосами солому.

'Боже Милосердный, Дикон! Что ты делал?'

При звуке голоса Ричарда мальчик вздрогнул, с испугом оглянувшись. Он дергал за длинный поводок, вталкивая в дверной проем сопротивляющегося спаниеля. Наконец, он позволил псу расслабиться, произнеся: 'Дядя!' Выдавая в интонации поражение, но ни на секунду не встревоженность, Дикон осторожно вытер руки о полы камзола и подошел вежливо поприветствовать Ричарда.

'Я был внизу - в Львиной Башне. Они кормили больших кошек. Огромными кусками вот такого сырого мяса...' Он широко развел руки. 'Мне разрешили бросить немного в клетку к тигру, но Робин-', - указывая на спаниеля, - 'Робин испугался, начав скулить, будто боялся, что окажется следующим пунктом в меню!'

Дикон облокотился на стол, принявшись перемещать нарисованных человечков и нагромождать их друг на друга, пока не соорудил кривобокую башню, не сводя все это время глаз с Ричарда. 'Вы здесь, чтобы увидеть Эдварда?'

'Да'.

'Могу поспорить, он не захочет встретиться с вами, дядя. Эдвард утверждает, что вы с самого начала планировали забрать его корону и убить нашего дядю Энтони'. Это было сказано крайне спокойно, но не выглядя обвинением, скорее просто констатацией веры брата. Голубые глаза с пронизывающим любопытством взирали на Ричарда, не выказывая ничего иного, кроме интереса к ответу.

'Да', - медленно ответил Ричард. 'Думаю, так он это и видел. Но данное убеждение - ложь, Дикон, и оно не может быть дальше от правды, чем сейчас. Ты веришь мне?' Он сразу понял, что не справедливо задавать такой вопрос ребенку, но также осознал его правомочность, предоставив Дикону необходимую ему возможность для начала разговора.

'Я не знаю, чему еще верю. Как только папа умер, все потеряло свой смысл. Папа назначил вас Лордом Регентом, значит, он не смог бы поверить, что вы отнимите у Эдварда корону. Понимаю, мама никогда вас не жаловала, но папа сказал мне, что вы - единственный человек в мире, кому он действительно доверяет. Бесс и Сесилия тоже вам доверяют. Бесс заявила, - для нас глупо было отправляться в убежище, ведь для этого не существовало необходимости'.

Мгновенно отвлекшись, он признался: 'Терпеть не мог жилище аббата. Там совсем нечем заняться, и Бриджит заболела, постоянно рыдая. Мама тоже плакала, но не разрешила бы нам выйти, пока Бесс и архиепископ на прошлой неделе не уговорили ее позволить мне присоединиться к Эдварду'.

Дикон бросил быстрый взгляд на Ричарда и увидел, что дядя слушает его с вниманием, которое мало кто из взрослых когда-либо ему уделял, после чего успокоившись, мальчик ощутил свободу добавить: 'Я так запутался во всем этом, дядя. И Эдвард мне тут не помощник. Он не хочет играть или стрелять по мишеням. Единственное, что ему требуется, - говорить о грядущей казни нашего дяди Энтони и о вашей претензии на корону. Конечно, она принадлежала Эдварду, поэтому он