Дневники и письма - Эдвард Мунк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я пролежал около трех недель, и только дней десять как снова начал вставать.
Доктор Дидриксон отнесся к моей болезни очень серьезно и навещал меня почти каждый день. На редкость приятный человек.
Теперь я с каждым днем чувствую себя все лучше, так что ждите меня домой дней через восемь.
Болезнь была точь-в-точь как два года назад, и лечили меня таким же образом. Мне несколько недель почти не давали есть.
Дёрнбергеры[151] были ко мне очень добры, пока я болел.
Художник Дёрнбергер собственной персоной приходил ко мне через день.
Твой преданный
Эдвард Мунк
1889, Осгорстранн
[приписка другой рукой: В этом доме Эдвард Мунк нарисовал Сигурда Бёдткера[152] и меня, сидящую у моря]
Дорогие Ингер и тетя!
Я не смог найти такое место, о котором мы с вами говорили – зато я снял дом – очень милый домик с садом у самого моря, в стороне от самого Осгорстранна… Цена его 70 крон за все лето, и в нем три отличные красивые спальни. Девушка из соседнего дома может нам помогать по хозяйству, а хозяйка с хутора будет готовить для нас еду весь месяц, что мы будем одни. Когда вы с Лаурой приедете, вышеупомянутая девушка поможет вам устроиться.
У нас будет три кровати с матрасами, и весь двор будет в нашем распоряжении.
Здесь ужасно мило и красиво.
Пусть Ингер и Андреас приезжают поскорее, здесь потрясающий воздух.
Пришли лодку как можно скорее.
Твой преданный
Э Мунк
В кухне прекрасная печь.
Не забудь гамак и дождевик.
30/11 89, Париж
Дорогая тетя!
Спасибо за письмо и за деньги. Они оказались очень кстати. Деньги довольно быстро закончились – зато я купил множество необходимых вещей – принадлежности для живописи, обувь и так далее – Погода довольно неприятная и очень сырая, хотя морозов пока еще не было. В доме очень холодно, и его почти невозможно прогреть, покупая дров на полфранка в день. В остальном у меня все обстоит неплохо. Я рад, что в доме[153] стало приятно – только большая комната, насколько я понял, не очень удалась. Жаль, что ее не выкрасили в светлый цвет. Наверное, теперь, с наступлением осени, в ней довольно уныло. Дорога до станции, должно быть, не самая приятная; но когда выпадет снег, должно стать получше. Я, кажется, снова буду переезжать, потому что в моей нынешней комнате в Нёйи очень сыро и холодно. Пока не знаю, где я буду жить – посылай пока что письма на адрес «Ателье Буве, рю Фобур-Сен-Оноре 233» – Я пришлю открытку после переезда.
Несколько дней назад я побывал в Большой Опере. Вокруг нее происходит самая блестящая жизнь во всем Париже. По вечерам она освещена бесчисленными электрическими лампочками. Это выглядит особенно величественно, когда сидишь на крыше омнибуса. Иногда омнибус не может проехать из-за скопления экипажей. Все повозки и лошади сбиваются в один большой клубок. Порой приходится сидеть и ждать по нескольку минут. А если решишь сойти, то оказываешься вынужден прибегать к разным уловкам, чтобы проскользнуть целым и невредимым между всех этих колес и лошадиных копыт. А у меня в Нёйи совершенно тихо, даже не верится, что ты в Париже. —
Передавай всем привет
Мне пора домой, собирать вещи – я завтра переезжаю, но пока не знаю, куда. Написал это письмо в Кафе де ля Режанс – старом местечке, где собирались революционеры. За столиком напротив меня сидят очень азартные игроки в шахматы – некоторые известны во всем мире.
Твой преданный
Э Мунк
4/12 89 Париж
Дорогая тетя!
До меня только сегодня дошло известие о его смерти[154]. Я сразу же отправил телеграмму, чтобы узнать, успею ли я приехать к похоронам. Но после я прочел в «Моргенбладет», что уже слишком поздно, и они состоятся сегодня.
Твои письма я получил только сегодня. Надеюсь, скоро ты мне напишешь опять, и я узнаю побольше о том, как он провел последние дни. Я боюсь, что это переезд так плохо сказался на нем. Наверное, в новом доме было слишком грустно и темно.
Так странно, я боялся заглядывать в газеты – опасался, что увижу там объявление о смерти. Хорошо, что я получил твои письма прежде, чем прочел об этом в газете. Я так ждал встречи с вами всеми – было бы чудесно приехать домой. – Очень жаль, что раньше мне не удавалось написать домой, это потому, что я ждал определенности с моим новым местом жительства.
Вы не должны за меня переживать, у меня все хорошо, и комната достаточно теплая. Скоу[155] прислал мне 400 крон – я написал ему и попросил взаймы.
Какое решение вы приняли – останетесь ли жить на том же месте? Оно какое-то темное.
Напиши, сколько сможешь, о папе, как он провел последние дни до и после того, как заболел.
Передавай всем большой привет от меня.
Твой преданный Эдвард Мунк
Стоит ли мне приехать домой? Как ты думаешь?
2/1 90, Сен-Клу
Дорогая тетя!
Я вынужден просить тебя прислать мне двести франков из моей стипендии. Дело в том, что деньги Скоу у меня в норвежских купюрах, и я не хочу обменивать их в Париже, потому что много на этом потеряю. Гораздо выгоднее получить их так же, как в прошлый раз, когда ты присылала мне через банк.
Как видишь по адресу в начале письма, я снова переехал.
Мне не понравилось в Париже в это время, и я перебрался сюда.
У меня здесь комната гораздо больше и лучше, да и воздух гораздо чище.
Хозяева очень приятные, они держат на первом этаже ресторацию, где я покупаю все необходимое.
Можешь себе представить, как тут красиво – Сена течет прямо под окнами – и я вижу башни Парижа на горизонте.
Совсем рядом находится большой городской парк с развалинами старого замка.
Утром я еду в город на пароходе и работаю в ателье.
Из газет ты знаешь, что здесь распространился опасный грипп[156]. Меня он счастливо миновал – я пролежал всего полдня, в сочельник. Смертность от него такая же, как во время сильной эпидемии холеры. Я встречаю на улицах по 3–4 похоронных процессии за раз, и похоронные бюро так перегружены, что работают даже по ночам.
Ли[157] очень гостеприимны – снова приглашали всех в новогоднюю ночь, и я там тоже был. Еще меня звали на новый год к фру Гутцейт[158], но туда я не пошел. Фрекен Гутцейт с невесткой заходили ко мне и застали меня за варкой яиц —
Молоко выкипело и разлилось
