Характер победителя - Михаил Нестеров

Открылась дверь. Черные глаза охранника обшарили помещение, затем остановились на арестованном. Вслед за ним в помещение шагнул другой охранник. Он помог Артемову подняться с койки, подставил свое плечо, тихо бросил: «Пойдемте».

Поджимая ногу и морщась от боли, Артемов с помощью охранника вышел в коридор.

– Спиной к стене, – последовало распоряжение.

– Спиной к стене – это что-то новенькое, – рискнул заметить Артемов.

С какой целью его вывели из камеры, он скоро узнает. Его точил другой вопрос: связано ли это с недавними выстрелами? Он полагал, что да. И не ошибся.

Раздались шаги нескольких человек. Они спустились по лестнице. Двое несли пустые носилки. Третий шел впереди с длинным ключом наготове. Он остановился напротив соседней камеры, вставил ключ в замочную скважину и с усилием провернул его. Лязгнула рейка, скрипнули петли. Старший зашел в камеру, и Артемов уловил запах пороха. Сомнений не оставалось: три выстрела прогремели в этой камере.

Артемов проводил глазами военных с носилками и приготовился к самому худшему, что мог себе представить в эту минуту. И заранее то ли накручивал себя, то ли таким образом успокаивал: «Только не так, Сергей. Только не ты». Ему было жаль и самого Марка, но больше всего – обещаний, которые он так и не выполнит: «Я вытащу тебя, Михаил Васильевич. Только не сдавайся. У меня за плечами пять побегов из тюрем».

Сердце Артемова заколотилось глубоко и часто. Где-то за грудиной родилась и нарастала с каждым ударом боль. Его резко отпустило, когда в трупе, который вынесли вперед ногами, он узнал Мастера.

Дежурный кивнул напарнику, и они вдвоем помогли Артемову войти в новую камеру, откуда только что вынесли покойника.

Глава 18

Амазонка

Тбилиси

«...Минометы с установленными следственной группой заводскими номерами ранее принадлежали отдельной мотострелковой бригаде в Урте... Следственные органы провели первый допрос полковника ГРУ Генштаба Михаила Артемова. В обмен на гарантии политического убежища в Грузии он дал следующие показания. Диверсионная группа, которой командовал Артемов, взяла на вооружение так называемое изделие 2И27, которое представляет собой «комплект приспособлений, предназначенный для установки, укладки и транспортирования двух 82-миллиметровых минометов, возимого боезапаса на автомобиле «УАЗ-469» с целью повышения маневренности и боевых возможностей подразделений быстрого реагирования – парашютно-десантных, десантно-штурмовых»... Диверсионная группа Артемова насчитывала девять человек и была разбита на две подгруппы. 1 подгруппа передвигалась на автомашине «УАЗ-469»; расчет с водителем – 4 человека. Боезапас мин – 76 штук, из них 36 с химическим боезарядом в двенадцати лотках и 40 фугасных в четырех парковых ящиках...»

Гвидо Терон оторвался от письма. Когда закончится операция «Метро», он перешлет его в посольство на корректировку; также над ним поработают собкоры и прочая журналистская братия, и авторство Гвидо Терона исчезнет бесследно. Как исчезнут листы бумаги с его стола. У него давно вошло в привычку работать на бумаге, а в конце рабочего дня переделывать материал в электронный формат. Он потер переносицу, снимая напряжение с глаз, и прикинул, что еще можно добавить к написанному. Он прошелся по комнате, не обращая внимания на жену.

Грузия получила вооружение и военную технику, принадлежащие ранее Закавказскому военному округу. В вузах Минобороны России учатся больше грузинских военных, чем в США, Германии, Украине и других странах, вместе взятых. И это очень хорошо, считали и до сих пор считают в Пентагоне, Белом доме; ЦРУ так вообще готово аплодировать русским добрякам. Счет в десять миллиардов долларов за вывезенное из Грузии вооружение бывшей Советской армии, использование воздушного пространства «за деньги» – это не только нормально, этого мало[1]. Так считал и Гвидо Терон.

Он не без воодушевления работал с документами. С каждым годом, с каждым днем ему такая работа, которую он сам назвал аналитической, нравилась все больше. По российскому вооружению в ГРВЗ он имел массу документов и мог пополнить их в базе данных ЦРУ. Отложив бумаги и включив свой «Макинтош», он с ловкостью офисного работника переходил от одного документа к другому, используя сочетания «горячих» клавиш. В конце концов у него родилось досье на командование Группы российских войск в Закавказье. Он постарался набросать его в журналистском стиле, поскольку этот текст тоже станет частью большой редакторской статьи, а также будет процитирован в грузинских, европейских и американских средствах массовой информации, станет продолжением первой статьи о «спецоперации ГРУ и полковнике Артемове», и плевать, что черновое название походило на «Сказку о старике и Золотой рыбке». Он умело сочетал подлинные документы и фальсифицированные. И мог поклясться, что сам верит в только что рожденный «полуфабрикат».

«Февраль 1994 года. Степанакерт. Отмечено появление зенитных комплексов «Тунгуска», ранее не состоявших на вооружении в Вооруженных силах Армении и не имевшихся в соединениях и частях Закавказского военного округа. В 1995 году двенадцать танков были отправлены из 62-й военной базы в Ахалкалаки на 102-ю базу в Гюмри с целью их перепродажи. В марте 1995 года из Грузии в Армению проследовал воинский эшелон с 22 единицами бронетехники. 14 мая 1995 года 48 БМП-2 из Вазиани были переброшены в Ахалкалаки, а затем в Гюмри. Объяснением их передислокации послужило превышение квоты обычных вооружений российских войск в Закавказье, выявленное комиссией ОБСЕ. В действительности оказалось, что эта техника была закуплена вооруженными силами Армении. В конце мая 1995 года в Гюмри были отправлены 7 вагонов с боеприпасами. Затем в июле-августе того же года со складов в Вазиани в Армению была отгружена большая партия стрелкового оружия. 27 января 1996 года 4 танка были направлены на Тбилисский танкоремонтный завод, а оттуда после проверки их технического состояния армянскими специалистами переброшены в Армению. Для поставок вооружения, боеприпасов и обмундирования использовалась также военно-транспортная авиация с аэродромов Вазиани и Алексеевка. Также бесследно исчезли из 62-й военной базы два «изделия 2И27». Итого вместе с «изделиями» из российской военной базы бесследно пропали 72 химических боезаряда. В Армении, куда российскими военными была продана «большая партия тяжелой техники», следов «изделий» не обнаружено. В Генпрокуратуре Грузии уверены, что «изделия 2И27» с химическими боезарядами были законсервированы российскими военными на территории Грузии либо с целью продажи, либо – диверсии... Стоит также напомнить, что сотрудник госдепартамента США, Адам Эрели, заявил о том, что до войны в Ираке Россия поставляла свое оружие этой арабской стране, нарушая тем самым международные санкции и ставя под угрозу жизни американских солдат. В Вашингтоне полагают, что среди российских военных поставок были самонаводящиеся противотанковые ракеты и химические мины...[2]»

Гори

Артемов не стал строить из себя партизана. Тем более что допрос был построен умело: вопросы касались только дела о покушении на полковника Шавхелишвили. Гвидо Терон, взявший на себя функции доброго и активного следователя, не интересовался (пока, во всяком случае) его службой в Главном разведывательном управлении. Несомненно, это большой успех. Терону еще только предстояло выжать из подопечного как можно больше и с привлечением к процессу сотрудников ФБР в Тбилиси. Но участь Артемова решена. Даже если он выразит желание сотрудничать со спецслужбами США. Впрочем, обстоятельства, при которых он оказался в руках грузинской госбезопасности, позволяли использовать его и дальше.

Второй допрос длился дольше первого – восемь часов. За это время Шавхелишвили успел сделать запрос в управление и получил ответ. И он обескуражил его. Сергей Марковцев и Серго Ашуба по меньшей мере однажды встречались. И пусть даже обстоятельства их встречи носили особый характер. Просто трудно представить вторую встречу запланированной.

Сергей Марковцев получил задание от руководства военной разведки ликвидировать группу боевиков, экстрадированных в Грузию; в этой стране им была гарантирована свобода. Диверсионная группа прибыла в Грузию под видом специалистов по светосигнальному оборудованию. Самолет с преступниками должен был приземлиться в аэропорту двойного назначения «Северный», однако планы изменились, и самолет перенаправили в столичный аэропорт. Этот ход спутал карты Марковцева, и его последующие шаги демаскировали группу. Среди прочих Шавхелишвили получил на руки следующий документ:

«Принять меры к задержанию всех подозрительных лиц предположительно славянской национальности в возрасте от двадцати до сорока лет. Они могут передвигаться группами до трех человек и поодиночке. Преступники вооружены и представляют угрозу безопасности Грузии. При задержании применять огнестрельное оружие и стрелять на поражение. Передать экстренное сообщение по всем радиочастотам, включая диапазон FM, телеканалам местного и государственного телевещания. Привлечь население к бдительности и содействию службам безопасности и полиции; не вступать в контакт с подозрительными личностями; о всех подозрительных случаях немедленно сообщать по телефону или обращаться в ближайший полицейский участок. Проверять весь автотранспорт без исключения. Преступники могут использовать поддельные документы граждан Грузии, включая паспорта, водительские удостоверения и удостоверения личности, справки регистрации и временного гражданства. Председатель чрезвычайной комиссии полковник Министерства госбезопасности Зия Селиани».