Характер победителя - Михаил Нестеров

Двое из пяти спецназовцев, не слыша призывов командира, пользуясь грохотом перестрелки, выбили сначала подъездную дверь, а потом дверь в гостевую половину на втором этаже. Не успела она распахнуться, как они открыли огонь.

Марк головой вперед ушел с линии огня, успев за рукав схватить Артемова. Прижавшись боком к стене, он толкнул холодильник, опрокидывая его. Под свист пуль, выбивающих из стены куски штукатурки, Марковцев взял у Артемова пистолет и сунул ему винтовку. Их от пистолетных пуль «хеклеров» пока что надежно защищала толщина холодильника. Спецназовцы лупят вслепую, дернул глазом Марк и решил приободрить Артемова:

– Они просто поливают огнем комнату.

– Еще немного, и они польют соседей, – отозвался неунывающий полковник ГРУ. Он продолжил мысль Сергея Марковцева: сейчас место двух стрелков, опустошивших магазины, займут другие, и все повторится сначала. А потом они войдут в помещение.

Лучи фонарей, установленных на скорострельном оружии, метались по комнате, вырывая все новые облака пыли, обломки миниатюр, сбитых со стен, стеклянную крошку, обрывки бумаг. Секунда затишья, от которой заложило уши, – и накатила вторая волна. Переждать ее означало погибнуть. Уже сейчас спецназовцы были хозяевами положения и всем составом готовы войти в помещение.

Они поливали его в одной плоскости, на уровне полутора метров. И Марк получил возможность выглянуть из-за временного укрытия. В глаза ему ударил настоящий клубный стробоскоп: свет фонарей, вспышки выстрелов. Вот сейчас, в эту секунду, у этой пары стрелков закончатся патроны. Они уступят место второй двойке, успевшей перезарядить оружие, и сами поменяют магазины. Их уже ничто не остановит. Они давно усвоили, что каждый поединок с противником для них может оказаться смертельным.

Отстрелявшиеся бойцы освободили проход, с шагом в сторону разворачиваясь спиной к двери. Отработанные магазины полетели на пол, и первая двойка вошла в помещение – «растекаясь»: первый шагнул вправо, второй влево.

Марк использовал затишье как единственный шанс остаться в живых. Лежа на спине, он выстрелил в одного грузинского спецназовца, потом в другого, инстинктивно подергивая головой. Они одной ногой попали в собственные силки: в пороховой дым, не имея четкого обзора. Они могли стрелять во что угодно, но под ослепительными лучами двигались все предметы в этой комнате. Защищенный бронежилетом спецназовец ощутил сильный удар в грудь. Качнулся. И луч скользнул по торшеру. Он машинально выстрелил по метнувшейся мертвой тени.

Сергей сделал ставку на скорость. Он стрелял поверх слепящих лучей, которые для него стали целеуказателями. Спецназовцы вели огонь, прильнув к оружию, и панорамы по сути не видели, только узкие освещенные сектора. Марк отстрелял в одного, в другого. Нажал на кнопку, выбрасывая магазин, точным движением вогнал на его место запасной.

В пылу атаки вторая пара, не имея возможности видеть партнеров по команде, «растекшихся» по стенке, повторила их маневр. Марк отдал им должное, отстреляв по своей схеме.

Выстрелы прекратились. Им на смену пришли крики раненых. Сергей предотвратил возможную попытку противника ворваться с пожарной лестницы: несколько раз выстрелил в проем. И снова перезарядил пистолет. Он посчитал штурмовиков, раздав каждому по контрольной пуле. Бросил беглый взгляд на Артемова, покинувшего укрытие.

– Как ты, Михаил Васильевич?

– Нормально.

– Вот так мы это делаем.

Они, спина к спине, отошли к двери. Сергей, держа пистолет наготове, оглядел широченную лестничную клетку. Артемов, закашлявшись от пороховых газов, пару раз выстрелил в балконную дверь.

Где-то здесь был пятый спецназовец.

Лейтенант по имени Шалва занял удобную позицию: напротив окна во двор и в паре метрах от входной двери. Сверху его не видно. Кто бы ни спустился по лестнице, он сначала увидит его ноги. Он перекинул винтовку за спину и взял на изготовку пистолет-пулемет, загодя выключив фонарь.

По лестнице вниз – самый короткий путь. Противник изберет только его. Шалва по себе знал, что в такие моменты других путей, кроме самых коротких, не ищешь.

Он услышал скрип двери, голоса.

Неужели русские выбрали другой, более длинный, путь? Невероятно, что осажденные чувствуют себя хозяевами положения.

Слева никого. Справа тоже. Взгляд Марка скользнул вниз по деревянной лестнице.

Он в два шага оказался у противоположной стены и толкнул дверь в половину Ломая. Георгий и Тамара забились в угол, и было непохоже, что в них, затаившись, кто-то целился из оружия.

– Оставайтесь здесь, – распорядился Сергей. – Если выйдете из дома – вас убьют.

– Нас убьют, даже если мы останемся, – обронил хозяин, обнимая жену.

Марковцев кивнул им в знак прощанья.

У лейтенанта губы свело и ком подкатил к горлу, когда после перестрелки, показавшейся ему долгой, раздались крики его товарищей. Он узнавал каждого по голосу... Прозвучал одиночный выстрел, впервые не утонувший в хоре других выстрелов, и одним криком стало меньше. Когда смолк последний, Шалва стиснул зубы. Вызвал по рации командира и даже не успел доложить. Ему пришлось ответить «Есть!» на приказ Шавхелишвили примкнуть к «передовой подгруппе».

Наверху творилось что-то непонятное, невообразимое. Как будто к одержимому вызвали экзорциста.

Лейтенант не мог вот так сразу откликнуться на приказ командира. Он мог попасть под огонь противника, выдав себя. Нет, пока его место здесь. Ничего не изменится, если он останется на месте, а противник уйдет через окно. Но он мог переломить ситуацию.

Деревянные перекрытия скрипнули. Старые доски выдавали русских с головой. Они подошли к лестнице. Секунда – они ступят на первую ступеньку.

Пятый спецназовец мог оказаться внизу; не факт, что Шерхан отзовет его. Один он мог сдержать противника до прибытия подкрепления, как сдерживал и остановил натиск основной группы Сергей Марковцев. Он вспомнил о гранате работы Золтана, она была бы кстати.

Марк поменялся с Артемовым оружием и, прицелившись из винтовки, выстрелил в газовую трубу, видневшуюся между балясинами перил. Пуля разворотила трубу, и газ зашипел под давлением. Марк выждал несколько секунд и выстрелил в электрощит, буквально выбивая из него искру.

Грохот раздался в метре от лейтенанта. Он инстинктивно втянул голову в плечи. Шипенье газа он принял за отголосок металлического звука, и только характерный запах сказал ему все. Шалва повернулся лицом к окну, выбирая самый короткий путь к спасению. В это время сверху раздался еще один выстрел и синхронно с ним еще один где-то совсем рядом. Отражаясь от оконных стекол, огненный шар ослепил лейтенанта. Он видел его изображение впереди, тогда взрывная волна накрыла его сзади. Он полетел навстречу огню. А тот пропал вместе с разлетевшимся стеклом. Лейтенанта выбросило в палисад, прямо на острый штакетник. Деревянная планка, словно смазанная салом, вошла ему под ребра, скользнув по краю бронежилета...

Шерхан вздрогнул, когда в доме будто взорвалась граната. Они мощно, очень мощно вооружены. Он не смог по слуху определить марку пистолета, но у него на этот счет сложилось странное представление о нем: без рамки. Как мотоцикл без глушителя. Страшный грохот.

– Шалва! Лейтенант, ответь.

Тишина.

«Я перекрою весь город».

Шавхелишвили тотчас связался с полицией и только потом поднял на ноги личный состав «Филиала».

Марковцев сбежал по лестнице, увлекая за собой Артемова. Никакого огня внизу не было. Только потрескивали провода в развороченном силовом ящике.

– Чисто, – ответил Марк, первым выходя из подъезда.

– Ничего себе проверка. Удивляюсь, что ты дотянул до пятидесяти.

– Мне сорок девять. Я стал бережно относиться к календарю и часам.

Глава 16

Роковой выстрел

Гвидо Терон оставил сладкую парочку – живого педика и мертвого гетеросексуала – на площадке и сбежал вниз. Повернул за угол и чуть не напоролся на лейтенанта. Из его спины торчала окровавленная планка. Она прошла аккурат поверх ремня от винтовки «SR-25 Battle Rifle» – «боевая винтовка» с телескопическим прикладом. Это была едва ли не копия той, из которой стрелял Марковцев. Винтовка для Терона была гораздо более живой, чем умирающий на колу спецназовец. Во всяком случае, с ее помощью можно было защититься, и в этом плане она олицетворяла жизнь. Он чуть было не спросил: «Что это у тебя такое?» Винтовка почудилась ему минометом – на всю группу была одна. Перед глазами Терона промелькнули картинки из далекого прошлого. Спиртовой кризис. Зачатки противостояния с Россией. Огневая позиция. Он в паре с Джемалом, в руках – снайперская винтовка.

Он вынул из кармана нож и перерезал винтовочный ремень, взял винтовку в руки.

Он запутался оттого, что жильцы, сделав пожарную лестницу основной, поменяли фасад на тыл. Гвидо вышел к парадному, дверь которого была открыта. Здесь было темно. Темнее, чем на «законных задворках». Но впереди – метрах в ста, не больше, – светлым пятном выделялся участок улицы. Не факт, что русские попадут в него, как мотыльки. Но вдруг?