Дитя минувшего - Кристина Веда

Мы спустились на первый этаж, прямиком к стойке регистратора. Мужчина даже не посмотрел на нас, увлеченно просматривая рябивший телевизор. Следуя за другими гостями небольшого гостиничного дома, мы завернули за угол стойки и перед нами открылась стеклянная дверь, что выводила на задний двор отеля. Это было небольшое пространство, где стояли деревянные беседки с купольными крышами. Там же находились простые деревянные столы и длинные лавочки. Но вот, что удивляло. Вид выходил на уже знакомый мне лес и словно застывшее во времени небольшое озерцо. На его глади отблескивали солнечные лучи, ветер пускал мелкую рябь, колыхался высокий камыш. Вдалеке пели и щебетали птицы.

Соскучившись, ветерок направился в нашу сторону, скользнул под моей футболкой и игриво подтолкнул к беседке. Все чаще я стала замечать, как ветер и природа оживали для меня, разговаривали и делились переживаниями. Так и сейчас, донося ропот деревьев, ветерок направил меня к беседке, где сидели за столом Витя и Марк.

Кроме нас, за другими беседками сидело еще несколько мужчин, со смуглой загоревшей кожей, в легких майках, видимо водители КАМАЗов, и одна семейная пара. Ребенок с интересом уставился на нас, показывая пальцем на Касима, его мать как раз вовремя вложила кусок сосиски в раскрывшийся от удивления рот. На столах у всех стояли тарелки с картофелем в мундире и пару сосисок.

Они источали изумительный аромат. Горячие и румяные. Мой желудок издал жалобный писк, и я проглотила подступившую слюну.

Мы с Касимом присели за стол.

Какое-то время все сидели тихо и с аппетитом обедали, даже Касим не отказался от сосиски и клевал её. Не червяки, конечно, но что поделать… Изредка он посматривал на паука в верхнем углу беседки, что умиротворенно покачивался на своей паутинке. Заметив взгляд Касима, паук подозрительно быстро ретировался. Но вот люди разошлись, мы остались одни на заднем дворе, и я решилась начать разговор:

– Я предлагаю, выбить из Тамары Пет… точнее Кикиморы, все, что ей известно о дедушке.

– А как выбить? – поддержал Вихрь, чья тарелка у единственного осталась не тронутой. Я и забыла, что он дух и ему питаться не нужно, – ты предлагала чесноком.

Касим наклонил голову вперед, гаркнув от смеха, и я обиженно на него покосилась.

– Да поняла я уже, что на эту нечисть чеснок не действует! Лучше бы не смеялся, а рассказал, чем её можно напугать.

– Я могу напугать, – вмешался Марк, оставив тарелку и вытянув под столом ноги так, что случайно задел мои. Или не случайно? Накатило странное волнение, и я отпрянула, сев ровно на лавочке. Марк не заметил и продолжил. – Дайте мне полчаса наедине с Кикиморой, и я заставлю её говорить. А если нет, то мой клинок заставит.

– Я не думаю, что вас стоит оставлять один на один. Мы не знаем, что еще она подготовила.

Повисла тишина. Только комары закружились вокруг.

– Какая гадость, этот ваш корнеплод, – вмешался Касим, откинув лапкой дольку картошки, которую я специально для него очищала. Вот же вредный ворон, все ему было не так.

– А что ты скажешь, птичка? – спросил Вихрь и подсел поближе к Касиму.

– Я скажу, что Кикимора не лыком делана, она могущественный дух Нави и кинжалом её не напугать.

– Я бы поспорил, мой кинжал выкован из тьмы Нави, – процедил Марк, с обидой посмотрев на Касима, но тот был непреклонен:

– Поспорь, но я больше знаю. Навь и Явь всегда сохраняют баланс, а значит на каждую тварь Нави есть свое оружие в Яви. К примеру, в древности, чтобы избавиться от колдовства Лешего, достаточно было переодеть свою одежду наоборот, тем самым спутав его, либо послать его грубой бранью.

– Можно я? – с озорством вскочил Вихрь, в глазах заплясали чертики. – Так хочется сказать то, за что все ругают.

– Тебе нельзя, – возмутился Касим, – ты же дух ребенка, куда собрался портиться, аль на солнце забродил? Миша, и ты не смотри так, браниться здесь можно только мне. Теперь собрались и слушаем дальше! О чем это я?

– Как напугать Кикимору, – подсказал Марк.

– Ах, да. По древним сказаниям, Кикиморы боятся можжевельника. Говорят, что кожа её начинает плавиться от соприкосновения с травой. Но есть еще один вариант. Старики шептались, чтобы справиться с кикиморой, её нужно ударить наотмашь мужскими штанами.

Все взгляды сошлись на Марке. Он сначала не подал виду, а потом замотал головой и схватился за свои штаны, на всякий случай:

– Свои не отдам, у меня больше нет!

– Нам только один разок ударить, – мягко пропел Касим, – а ты пока в кустах посидишь, с природой воссоединишься.

Повисло молчание, нарушаемое только шелестом ветра в деревьях.

А затем все взорвались смехом. Он покатился по беседке, развеивая тревогу и беспокойство, копившиеся последнее время. Я просмеялась до слез, пока Касим не уверил Марка, что тот может оставить штаны себе.

Так мы и сидели, пока солнце не начало клониться к земле. Обдумывая наши планы и путь к Питеру. Единогласно решили, что сегодня, пока мое лицо крутится на всех телеэкранах, выходить из номера не стоит. Нужно подождать пару дней. И хоть мне и было больно это осознавать, и я всей душой хотела искать дедушку, ничего поделать не могла. Касим был прав, мы должны были затаиться. Под конец разговора уже солнце скрылось за горизонт. Комары закружили с новой силой, кусая то шею, то руки, пришлось возвращаться в номер к Кикиморе под скрипучий визг комариной оперы.

Вихрь по обычаю полетел на поиски можжевельника, а мы поднялись наверх, сопровождаемые тихим голосом из телевизора, напоминавшего о событиях прошедшего дня. Мужчина за стойкой проводил нас внимательным, подозрительным взглядом, но ничего не сказал.

Пахло нафталином и пылью.

Руны оставались на двери, но с приходом тьмы засветились сильнее, даже Марк заметил их еще в начале коридора и потом с интересом разглядывал. Я же сразу проследовала в ванную комнату, раскрыла её и нашла Кикимору в углу, на кафеле. Она прижималась к стене и все меньше походила на человека. Нос её удлинился, кожа ссохлась и сморщилась, позеленела. Волосы превратились в гнездо, а глаза тут же начали рыскать по полу, пока не наткнулись на мой изучающий взгляд.

– Воронова, – прохрипела с издевкой Кикимора, – что, чеснок принесла?

– Лучше, – я присела на корточки, напротив бывшей учительницы и посмотрела ей прямо в глаза, – скажи, что ты хочешь в обмен на информацию о моем дедушке? Есть ли что-то, что тебе от меня нужно?

С громким звуком Кикимора втянула воздух длинным носом,