Дитя минувшего - Кристина Веда

шаре. Тело застыло во времени, оледенело. В висках только пульсировали слова Тамары Петровны:

«Она же подожгла свой дом».

Но ведь это была не я. Она оболгала меня на всю страну.

С громким звоном шар лопнул. Все звуки вдруг свалились на меня, подхлестнув в спину. Я сорвалась с места и вбежала в душевую комнату, открыв её с ноги. Тамара Петровна сидела в самом углу, опустив голову на грудь, но услышав мои шаги, посмотрела вперед. Её длинные, трухлявые губы растянулись в широкую ухмылку:

– Что, Воронова, вляпалась?

И я кинулась на неё, схватив за шкирку и тряхнув:

– Как вы могли так со мной поступить? Вы оболгали меня, вы разрушили мой дом, выкрали дедушку!

Кто-то попытался схватить меня за плечо, но я одернулась, крича:

– Не трогайте меня! Это не я всё устроила, а она. Почему тогда вы все лезете ко мне?! – с этими словами я опять тряхнула Тамару Петровну, собираясь с силами и выплевывая слова, – Либо вы сейчас рассказываете, что сделали с дедушкой, либо я… я окачу вас святой водой и засуну чеснок в ваш длинный, везде сующийся нос!

Я была на взводе, говорила дрожащим голосом, но Тамара Петровна неожиданно прыснула смехом. Это подействовало словно пощечина, и я безвольно завалилась назад. Тяжело дыша, оглянулась на вставших в дверях Витю, Марка и Касима.

Неужели это все могло быть правдой?

10 Глава, где окружают блуждающие огни

Мое сердце отбивало барабанную дробь в висках. Я вцепилась пальцами в края кровати и пыталась удержать себя в пространстве. Время неслось с ужасной силой, и я боялась, что оно снесет меня с ног.

Стены гостиничной комнаты давили с четырех сторон, словно заскучавшие старушки склонились за сплетней. Но кроме тихого шепота они ничего от меня не слышали. А я продолжала бормотать что-то несвязное, при этом держась за сердце и поглядывая на злополучную дверь ванной комнаты.

– Надо же… я угрожаю, а она! Она смеется. Надо же… – в который раз произнесла я, озадаченно качнув головой.

Карканье Касима звучало со мной в унисон откуда-то сбоку, но самого Хранителя я не видела. Только ощущала легкое касание перышек по спине.

С очередным «надо же» передо мной мелькнула зеленая фляга, затем терпкий запах ударил в нос. Я скривилась, точно от нашатыря, и отпрянула, но запах только усилился. Чья-то сильная рука поддержала меня за затылок и заставила выпить горький напиток, приставив горлышко к губам. Варево стекало по горлу, обжигая и бодря. Мозг напрягся, натянулся как струна. Телу стало тепло-тепло. Напряжение и шок сменялись спокойствием и удивительной уверенностью в себе.

– Все, ей хватит.

С этими словами меня отпустили, флягу убрали от губ. Витя встал напротив, обеспокоенно заглядывая в глаза и прижимая этот элексир к широкой груди.

– Что чувствуешь? – спросил он, перехватив мой удивленный взгляд.

– Жизнь. Она больше не убегает.

– Это хорошо, – каркнул Касим и выглянул из-за моего плеча, – все еще хочешь засунуть в нос Кикиморе чеснок?

– Какая гадость, – прошептал Вихрь, накрыв свой нос ладонью.

– Согласен с духом, но дело не в этом. Она же не упырь, Миша. Это как пугать пчел медом, реакция совершенно не та. Тем более святая вода, совсем не по адресу.

Я отмахнулась, спрятав раскрасневшееся лицо. В поле зрения попал диван, на котором как-то странно сидел Марк. Он сгорбился, склонив голову и придерживал одной рукой плечо. Темные волосы свисали на лоб, но даже так, я видела испарины на бледной коже.

– Марк, с тобой все хорошо?

Раздалось мычание, а потом Марк ответил, заставив себя выпрямиться:

– Все отлично, обсуждайте чеснок. Может болеть не будем.

– Я же вижу, что-то не так.

С этими словами я встала с кровати. Даже не встала, а спрыгнула, чуть не налетев на Вихря. Сколько же неконтролируемой силы сейчас струилось по моим венам, бурлила как могучая река?

Стоило подойти пружинистой походкой к Марку, как он попытался отвернуться.

– Сказал же, все хорошо.

– А ну, не возмущайся, – перехватив его за плечо, я подсела ближе, – убери ладонь, нужно посмотреть.

И мы встретились взглядом. В его глазах, словно в глубинах Байкала, скрывалось что-то темное. Но я не боялась. Так действовало на меня зелье Касима, которое мы сварили на поляне.

Заметив что-то в моем взгляде, Марк отступил. Он убрал ладонь и позволил закатать рукав черной кофты. Ткань была мягкой, тонкой, и влажной. Прилипала к коже. Пахла гарью.

Стоило оголить плечо, как мой громкий вздох пронесся по комнате. Я отпрянула, зажмурившись. Затем с опаской посмотрела на окровавленное плечо и вновь отвернулась.

– Помощница, – странно прыснул Марк и по шороху я поняла, что он опускает рукав.

– Нет-нет, я сейчас… просто не ожидала.

Собравшись, я вновь посмотрела на плечо. Оно было испачкано кровью, а где-то и почернело, словно обуглившись. Присмотревшись, я поняла, что вижу глубокие следы от зубов, из которых все еще вытекает кровь.

– Я попрошу лекарства, – сообразил Вихрь и двери за ним тут же захлопнулись. Ему тяжело было видеть страдания живых людей.

Касим взлетел на спинку дивана, заглядывая в рану:

– Волколак укусил? – Марк кивнул и Касим задумчиво протянул. – Это плохо. Скорее всего яд уже в твоей крови, но еще не дошел до сердца.

– Яд?

Я с ужасом в глазах посмотрела в черные бусинки глаз, а затем на Марка. Он сидел сгорбленный, бледный. Больше не мог храбриться и его грудь тяжело вздымалась, дыхание было хриплым, обрывчатым.

– Благодари своего отца, сын Морока, если бы не его кровь, ты бы давно сгорел изнутри. Думаю, только потому ты и продержался так долго, ведь волколаки отдали свою душу тьме, а кто как не твой отец, породил эту тьму.

– Как я рад.

Марк огрызнулся, но его губы тут же поджались в тонкую линию. Он откинулся на спинку дивана. Челка прилипла к влажному лбу, и Марк перевел отстранённый взгляд на плечо, а затем на меня. В его глазах читалось что-то важное, то, что он не мог сказать, но очень хотел попросить.

Он просил моей помощи?

– Что я могу сделать? – обратилась я к Касиму и подсела вплотную к Марку, мягко обхватив кровавое плечо пальцами. Меня замутило, но я сосредоточенно посмотрела на Хранителя. – Ну же, я готова!

Тот удивился, но через мгновение отдал указание.

– Ты дочь бога времени, воплощение луны на звездном небе. Потоки времени вплетены в твои косы с самого рождения, они слились с твоей кровью и также подвластны тебе, как и твоем отцу, Коляде.