Дитя минувшего - Кристина Веда

Он рывком оттолкнул меня в кресла, развернулся и с точностью воина вонзил кинжал в грудь твари. Волколак взвизгнул и затих, рухнув на плечо Марка, словно хотел обнять его в последний раз. С его рта потекла струйка крови, стекая к ногам. Тень заклубилась вокруг тела Марка – густая, живая. Облепила его.

Со звоном он выдернул кинжал и спрятал у пояса.

Мы переглянулись. Я хотела сказать спасибо, но дыхания не хватило. А потом…

– Осторожно! – раздался голос, но уже с другой стороны.

Мы посмотрели туда и увидели Витю, который терял человеческий облик. Он расставил руки в стороны и начал кружиться вокруг своей оси, как волчок, а пыль притягивалась со всех концов автобуса и клубилась у его ног. Последние пассажиры как раз пробегали мимо него и с очередным поворотом Витхрь угодил ладонью по лицу мужчины, дав пощечину.

– Извините… простите… – раскидывал он извинения направо и налево, пока люди бежали на выход, а мужчина ошалело накрыл горящую щеку и также побежал на выход.

И закрутившись сильнее, Витя превратился в Вихрь. Он стал настоящим ураганом. Срывал сиденья, закрутив в себя третьего волколака, поднимал пыль и ветер. Автобус дрожал. Его стены скрипели, словно в мольбе.

– За мной! – крикнул Марк, хватая меня за запястье.

Вихрь и Касим должны были последовать за нами.

Мы вдвоем вылетели наружу в раскаленный день, где люди толпились, вопили, кто-то падал на колени. А в следующую секунду автобус… взорвался.

Пламя поднялось к небу. Горячая волна ударила в грудь и я пошатнулась, прикрыв лицо руками.

Позади кто-то закричал.

– Нет… – вырвалось у меня. Я стояла, сжав голову руками, и не знала – от страха, боли или потому, что мир вокруг рушился. С черным дымом огонь принялся пожирать стены автобуса, словно оголодавший хищник. Толпа окружила его, все вдруг достали телефоны, водитель бегал позади, что-то крича. Суматоха.

В моих глазах всё помутилась.

Касим. Витя. Неужели все они погибли?

Рядом кто-то застонал.

Я резко обернулась. У самого автобуса, среди разбитых стекол и обугленных тряпок, стояла, пошатываясь, обгоревшая Тамара Петровна. Одинокая, искореженная фигура с обломком руки. Она цеплялась за воздух, отряхивалась обрубком, будто ничего не произошло. Как будто была всё той же грозной учительницей биологии.

Что-то внутри меня сорвалось. Ком в горле распух, захлестнул, вытолкнул меня вперёд.

Я сначала шагнула, потом побежала – а в следующее мгновение уже налетела на неё. Прыжок сверху, и я сдавила её шею.

– Это вы! Это все вы! – кричал кто-то сверху моим голосом. – Ненавижу!

Мои пальцы вцепились в её тонкую, морщинистую, зеленоватую шею, как стальной капкан. Я ничего не видела, только мутные болотные глаза, в которых не было ни капли раскаяния. Она забила по моим плечам, царапаясь, выдирая волосы маникюром, похожим на ножи.

И вдруг рывок. Кто-то дёрнул меня назад. Я вырывалась, как разъярённая кошка, готовая рвать и кидаться снова, но…

– Все снимают, полоумная девчонка! Очнись!

Голос стал пощёчиной. Я моргнула. Сквозь багровую пелену ярости проступил образ Касима. Он прыгал по земле, хлопая крыльями, как вратарь на линии ворот.

Марк держал меня сзади, крепко, не давая сорваться снова. Я повисла в его руках безвольно, будто выжатая тряпка.

И тут появился Витя. Обугленная рубаха, пепел в волосах, но живой. Живой!

Сердце сорвалось в пляс от облегчения. Ноги дрожали. Я только разрыдалась.

– Нужно уходить отсюда, – тихо сказал Марк, отпуская меня. Я попыталась удержаться на ногах, но рухнула, и он приподнял меня за плечи. – На нас смотрят, – шепнул он мне на ухо, то ли ругая, то ли возвращая в реальность.

Касим вспорхнул и уселся на моё плечо, клювом ловя слёзы. Он заговорил спокойно, как взрослый обращается к ребёнку:

– Все живы. Соберись, Миша. Нам нужно бежать. Прямо сейчас.

Его голос стал почвой под моими ногами. Сильный, твёрдый. Он снова вернул меня к жизни.

Я выпрямилась, глубоко вдохнула дымный воздух и огляделась.

Люди стояли в отдалении, ошарашенные, оцепеневшие. Кто-то выбежал из здания заправки, кто-то держал телефон и снимал нас, раскрыв рот. Толпа дрожала, но ничего не предпринимала.

Я отвернулась от камер, от толпы взглядов, и посмотрела на Тамару Петровну.

– Если оставим её тут, она вновь пойдет по следу и нападет? – задала я вопрос, что мучал меня.

– Согласен, она помешалась на твой крови, – подтвердил Касим, – если её не станет, то тебя не смогут вычислить. Потому что она хочет, чтобы ты выдала себя.

– Тогда мы берём её с собой. И уходим.

Витя шагнул вперёд, легко подхватил старуху за шкирку, как тряпичную куклу. Она повесила голову и оглушённая, сломанная, безвольно зависла у него на руках.

Мы зашагали прочь, быстро, почти бегом, растворяясь в чёрном, густом дыме пожара. Назад мы не оборачивались. Я шла за Марком, а сама без остановки гладила Касима по крылышкам, прижимаясь к перышкам щекой.

Как же я была благодарна, что мой побег не удался.

В суматохе, я надеялась, что никто не заметил толпу странных детей, уводивших скрученную старушку, и огромного попугая, подбивавших улететь отсюда. Именно так действовал морок – дымка, скрывающая от обычных людей мир Нави. Хотелось бы мне, чтобы морок накрыл и мои глаза, стерев многое из памяти и смягчив настоящее.

Но то были лишь иллюзии, правда была в том, что мы вновь бежали по дороге, подгоняемые ветром, пока не набрели на небольшую гостиницу вдоль дороги.

Пространство перед ней было заставлено огромными КАМАЗами, которые проросли словно грибы после дождя. Мы прошли по гравию, поднимая пыль, и вошли в большие двери из темного дерева. Над нашими головами послышался звон колокольчиков, переливчатый, приветливый. Узкая комнатка, больше походившая на коридор, пахла свежестью. Деревянные стены блестели от темного лака, там же располагались картины леса и оленей, сделанные из цветных камней. Белая тюль легко поднималась, продуваемая из открытого окна.

Я обернулась на тихое кряхтение, это Витя сильнее сжал Тамару Петровну, так, что она перестала двигаться совсем. Как раз вовремя, ведь к нам обратился мужчина за стойкой регистрации:

– Добрый день, вам нужен номер?

Я переглянулась с Касимом и Витей, вряд ли кто-то из них мог забронировать номер. Да и на счет денег я не успела подумать, ведь те, что я одолжила у пожарных, закончились. Интересно, принимают ли тут одолень-травой?

Но спросить не успела, вперед вышел Марк, держась за плечо:

– Номер на четверых, пожалуйста.

– Вы родственники? – спросил мужчина и исподлобья посмотрел на нашу пеструю компанию.

– Да, – тут