Лишний - Дмитрий Болдин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Блядь! — говорю я. — Ты чего?
— Ха-ха! — смеется Ксюша. — А ты чего? Я мимо шла и увидела, как ты куда-то идешь. Ты куда?
— Думал, домой.
— Так рано же.
— Мне вещи собирать, — говорю я.
— Когда улетаешь?
— Послезавтра, — отвечаю я и убираю телефон в карман.
— Ну так не завтра же. — Ксюша смотрит по сторонам. — У тебя еще день есть. Может, кофе?
— Я только выпил, Ксю, — говорю я, — а ты куда бежишь?
— У меня встреча на Кузнецком, — она кивает в сторону Кузнецкого Моста.
— Хочешь, провожу тебя? А там я прыгну в метро, — предлагаю я.
— Давай, — говорит Ксюша, и мы смотрим на красного человечка на светофоре, а когда он становится зеленым, идем через толпу, шагающую навстречу нам, и кто-то задевает меня плечом, а когда я оглядываюсь на него, то вижу, что из его уха течет кровь, а Ксюша мне говорит:
— Ты завтра где?
— Я… — Отворачиваюсь от парня с кровью. — Катя хотела завтра всех вместе собрать — думаю, буду там.
— А где?
— Еще не знаю. Завтра поймем.
— Ну да, что торопиться-то, все и так стало очень быстрым, — говорит Ксюша и надевает темные очки.
— В смысле? — спрашиваю я.
— В прямом. Мы даже идем быстрее других, ты не замечаешь?
— В Москве все так ходят. Ты в Нью-Йорке не была еще, — говорю я.
— Была, Андрей. Даже звонила там тебе, но ты не ответил, но не об этом сейчас. Мы быстрее остальных стали. У нас солнце быстрее встает и быстрее садится, — Ксюша это говорит, не сбавляя шага. — У нас часы идут быстрее, у нас дни пролетают так, что мы даже не понимаем, какой сейчас день недели, а про числа вообще перестали думать. Все так быстро, что… что мы и уходить стали раньше остальных. Сейчас. А не потом. Мира, Алекс, кто дальше?
— Ксюш! Перестань! — говорю я.
— А что перестань? Андрей, я не нагнетаю, я просто думаю об этом все чаще.
— И я, Ксюш.
— Ну, ты должен понимать, о чем я. Просто мы должны все умереть, наверное, — говорит она, и мне становится неуютно, — чтобы снова быть вместе…
— Не пори хуйню, Ксюш. Никто не должен умирать.
— Андрей, — Ксюша поворачивается ко мне, — мне просто кажется, что что-то еще произойдет, — говорит она, а потом добавляет: — Что-то…
— Что должно произойти?!
— Не знаю, просто так сказала…
Ксюша забегает в кафе, а я остаюсь один на оживленной улице, и мне кажется, что многие прохожие почему-то смотрят на меня, а я начинаю тереть руки, чтобы немного согреться.
Приходит сообщение в телеграм от пользователя nemesis: «Хочешь просто все оставить вот так?»
Я свайпаю вправо уведомление и перехожу в режим диалога, замечая, что вся прошлая переписка стерта, отвечаю: «Что оставить?» — сообщение отправлено и двумя галочками отмечено, что прочитано. Приходит ответ: «Все оставить».
«Кто вы и что вам нужно?» — со страхом интересуюсь я и отправляю.
«Чтобы таких уродов, как вы, не было», — приходит сообщение, и у меня начинают трястись руки, но я все равно печатаю сообщение:
«Я не понимаю ничего».
«А ты попробуй. Может, твои друзья помогут?» — загорается на дисплее.
«В чем?»
«В воспоминаниях».
«В каких?»
«В ваших. Вам есть что вспомнить», — горит на дисплее, а потом пользователь выходит из сети, и я ничего больше не спрашиваю, а просто лежу на кровати, окутанный чувством страха, а в фейсбук приходит уведомление, в котором говорится, что два года назад у меня было событие, связанное со Светой, Катей, Артемом, Ксюшей, Алексом и Мирой. Я нажимаю на уведомление, и телефон переносит меня на страницу с фотографией: загородный дом Светы, на его фоне мы стоим всей компанией и улыбаемся, глядя в камеру. На фотографии нет только Светы — видимо, потому, что она и сделала этот снимок, а после выложила у себя на странице, отметив нас всех. Я откидываю телефон в сторону и долго тру лицо, а когда убираю руки, то вижу на них слезы, а потом долго смотрю в белый потолок с чувством, как будто стою на краю пропасти.
Я смотрел на уведомление на дисплее телефона, в котором Катя снова напоминала, что сегодня у Светы будет большая вечеринка, но я не открыл сообщение, чтобы Катя не увидела, что его прочитали, но не ответили. Мне не хотелось никуда ехать, а вариант слиться, чтобы никого не обидеть, с утра всегда трудно выдумать. Я положил телефон на стол и сделал глоток черного кофе, а потом посмотрел, как отец в свете солнца на диване читает газету и чему-то улыбается. А потом я заметил руку Юли, которая трепала его волосы. Он сказал, что из-за нее он не может ничего прочитать, и обнял, прижав к груди, и поцеловал в макушку, а Юля лежала на нем и улыбалась мне. Телефон снова провибрировал, и я посмотрел на новое сообщение, в котором Алекс говорил, что сегодня у Светы будет много всего, что способно оторвать от земли, не теряя при этом понимания того, где ты и с кем ты.
— Ты что там читаешь? — спросила Юля.
— Да так, новости всякие. Что сегодня в Москве ожидается шквалистый ветер, — сказал я первое, что пришло в голову.
— Порывы ветра? — поправил отец.
Я сделал вид, что читаю на дисплее новость, и в этот момент пришло сообщение от Кати: «И-и-и?»
— Не сказано! — ответил я отцу и положил телефон в карман шорт, повернувшись на стуле в сторону окна, за которым не было облаков.
В гостиную вошла мама в белом шелковом халате. Ее лицо было заспанным, а волосы взъерошены. Она обвела глазами всех нас, а Юля, лежа на отце, повернулась в ее сторону и громко сказала:
— Доброе утро, мам! Ты все проспала!
— Что я проспала? — спросила мама.
— Ничего, — тихо ответил я, но кажется, что это услышал только отец, который повернул голову в мою сторону. Мама подошла к нему и поцеловала в макушку, Юлю в щеку, а потом подошла ко мне, поцеловала в висок и глотнула кофе из моего стакана.
— Сделай и мне, — попросила она.
— С молоком? — спросил я.
— Все равно.
Я достал картонную коробку, из которой выпала в руку капсула с кофе. Я сразу отправил ее в кофемашину.
— Что снилось? — спросил отец маму.
Мама зевнула, а потом ответила, что ничего ей не снилось, и попросила меня подать пульт от телевизора.
— Ну не сегодня! — сказал отец.
— Что? — спросила мама.
— Давай сегодня без новостей, — ответил он.
— Да, мам! — поддержала Юля папу.
— Хорошо. Давайте сегодня без новостей, — согласилась мама.
— Как же хорошо дома! — сказал отец, а Юля его еще крепче обняла. — Давайте сегодня побудем все вместе, никуда не пойдем?
— Да-а-а! — громко
