Перезагрузка - Миика Ноусиайнен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Синикка с вопросительным выражением на лице ждет моей реакции. Я кладу газету на стол и перевожу дух.
– Ты что же, Сейя, не знала, что Сами с ней встречается?
– Нет. Не знала. Ну, ведь это, наверное, хорошо. Да. Славно.
Меня отодвинули на обочину, я ничего не знаю о жизни моих детей. О новой подруге своего сына я должна узнавать из вечерней газеты. Разумеется, я рада за Сами, но позже звоню ему по телефону и стараюсь дать понять, что обижена.
– Уж мог бы матери сообщить. О твоих новостях я узнаю от Синикки. Стыдно, когда мать ничего не знает про собственного сына.
– Я думал потом рассказать, когда все как-то устроится. Ты всегда бежишь впереди паровоза и начинаешь требовать внуков.
– Ну, журналистке-то ты все выложил. И когда мне можно будет повидать твою серфингистку?
– Мама, посмотрим… При случае. Утром она уехала на сборы.
– А тебя я когда увижу?
– Постараюсь как-то найти время в своем графике.
Вот так, у собственных детей нет времени с матерью встретиться. Да уж, отношения матери с сыном должны быть все-таки чем-то более серьезным, чем пометка в календаре.
Опять в одиночестве завариваю чай и включаю новости. В спортивной рубрике рассказывают о подружке Сами. Что ж, познакомимся с невесткой хотя бы по телевизору. На Олимпийские игры собирается. А мне-то чего ради жить остается?
Песонен
БЛОГ «ПЕРЕЗАГРУЗКА»
Сломай границы – начни новую жизнь
Я долго думала, что на судьбу невозможно повлиять. Жила в своей раковине, работала менеджером по маркетингу, не строила больших планов и ни о чем особенном не мечтала. А потом в моей голове что-то щелкнуло.
Я бросила все и решила объединить два своих давних желания – помогать людям и ходить в горы. Мне всегда хотелось вырваться за границы привычного круга, но выпрыгнуть из беличьего колеса казалось трудным. А потом я увидела в «фейсбуке» пост своей непальской подруги о наборе ассистентов для группы слепых подростков-сирот, которые мечтали забраться на вершину Эвереста.
Я ухватилась за это предложение, и это стало для меня важнейшим решением. Я так многому научилась у них! Счастье не в дорогой мебели и не в проверке квартальных отчетов. Их глаза не видели, но они чувствовали эту гору.
За завтраком в базовом лагере один из членов группы взял меня за руку. Он знал, что я рядом, и в своей душе видел ее – мою неуверенную руку, нуждающуюся в другой руке… Я на всю жизнь запомнила его слова: «Эверест – не самая высокая гора в мире. Ты сама та гора, на которую взбираешься всю жизнь. Сначала преодолей себя, лишь после этого ты сможешь преодолеть все остальное».
Это мгновение изменило мою жизнь. А в аэропорту я встретила Яркко. Он летел из зоны землетрясения – помогал организации «Врачи без границ» и теперь отсыпался на жесткой скамейке в аэропорту Катманду в паре метров от меня. Мы оба были очень уставшими. Оба преодолели себя.
Наши утомленные взгляды случайно встретились. Мы обвенчались через два месяца – так закончилась эта история. Я не утверждаю, что у всех должно быть именно так, как получилось у нас. У каждого своя собственная судьба.
Моя судьба (снова я не могу обойтись без этого слова) – пример того, что человек сам кузнец своего счастья. И изменить свою жизнь действительно можно. Ты и есть то самое изменение. Ты – лучшая версия себя самого. И поэтому совершенен.
Можно по-разному оценивать свою жизнь. Мне кажется, что после встречи с Яркко моя жизнь превратилась в произведение искусства. Ты сам тот художник, который определяет жанр. Можешь быть режиссером, писателем, живописцем, танцовщиком или актером. Своей рукой ты водишь кистью по холсту, превращая собственную жизнь именно в то творение, которое должны увидеть другие, но прежде всего – ты сам.
Так… Ну и что за расчудесное произведение представляю собой я? В лучшем случае это какой-то нелепый балет. Сам Йорма Уотинен [41] мог бы исполнить в нем внушительную главную партию, но вскоре реалии повседневной жизни и здравый смысл, которым изначально отведены вторые роли, захватили бы его место на сцене.
Я был наивен, понадеявшись найти в интернете решение проблем. Дела мои плохи, если этот пост – лучший совет из возможных. Блогерше легко говорить. Она настолько красива, что кто угодно, независимо от своей жизненной ситуации, обручился бы с ней в любое время.
Я никому не интересен. У меня нет индивидуальности. Моя жизнь, потраченная на то, чтобы ухаживать за двумя ворчащими стариками, просвистела мимо.
«Ты – лучшая версия себя самого». Что-то я этого не чувствую. Если и существует какой-то более совершенный вариант Песонена, то он где-то очень хорошо спрятан. Смотрю на себя в зеркало. Куда ни глянь – везде чего-то слишком много, во всяком случае для современного рынка женихов. Нет такого ракурса, с которого моя физиономия не показалась бы чрезмерно упитанной. «Нужно прислушиваться к своему телу». Но если я тридцать лет слушал только жалобы родителей и «Айрон Мейден» [42], уже трудно услышать тело.
Сами
Я у Сильвы в Сипоо. Она ускакала на пробежку, а я топлю печку в сауне. Во двор въезжает почтальон, под колесами машины хрустит гравий. Почтальон опускает окно и протягивает пачку писем. Верхнее – из канцелярии Президента. Приглашение не вызывает удивления, все-таки Сильва – чемпионка с мировым именем.
Сильва возвращается с пробежки, и я иду встречать ее, размахивая посланием. Она вскрывает конверт и показывает мне. В приглашении я вижу свое имя. Мы – пара даже в представлении государственной власти.
– Не пора ли мне купить фрак?
– Зачем?
– Разве это приглашение не на двоих? Там ведь и я указан.
– Это для постоянных пар.
– Мы уже давно вместе, это и есть постоянство. Даже государство знает, что мы – пара.
Сильва ничего не отвечает. Отправляется растягиваться и оставляет письмо на столе. Приглашение на двоих адресуется обоим партнерам в том случае, когда пара постоянна, не планирует расставаться и способна конструктивно обсуждать серьезные вопросы жизни. Так кто же все-таки определяет наши отношения – мы сами или президентская канцелярия?
Хенна
Мы с Эсой снова отправляемся в клинику репродуктивной медицины. Для меня это уже стало привычным. Надежда, попытка, неудача, разочарование, новая надежда.
В лифт заходит еще одна пара. Мы здороваемся, но не смотрим друг другу в глаза. Все тут по одному и тому же делу. И для всех это одинаково болезненно. Хотя разговор было бы завести нетрудно:
– И вы тоже господин Бесплодный и госпожа Пустышка?
Общая тема для разговора есть,
