Мифы и мины для подрыва Российской государственности - Сергей Григорьевич Горленко

представить все это. Пал я мерзко и низко… Я настолько падший человек, что вам теперь трудно мне верить, а мне что-либо опровергать».

Вот ведь действительно «театр абсурда»! Коммунист, руководитель органа государственной безопасности, вполне вменяемый человек считает «самым тяжким позором» не измену Родине, не связь с иностранными разведками, за которые действительно полагался расстрел, а «неразборчивую связь с женщинами» – деяние, которое в худшем случае стоило персонального дела на партсобрании, а в лучшем – оставлялось без внимания.

То есть измена Родине и все остальное, что Берии инкриминировали, это пустяки, а главная вина – вот она, половая распущенность (вот ужас-то!), хотя за связь с любовницами, пусть даже и многочисленными, никого никогда не расстреливали. Лживость этого обвинения превышает все мыслимые границы и доказывает, что дело Берии было сфальсифицировано от начала до конца. Такая наглая клевета могла родиться только в сухой, как вобла, партийной голове начетчика Суслова под впечатлением созерцания «предметов мужчины-развратника»!

Чтобы при живом Сталине, до предела занятый и работавший без выходных и праздников Берия, тащивший на себе два мегапроекта – атомный и ракетный, позволил бы себе часами разъезжать по улицам и выбирать несовершеннолетних девочек для любовных утех, зная, что об этом немедленно донесут вождю, – такое невозможно представить и при самом смелом воображении. Ибо, узнав о факте растления малолетних, Иосиф Виссарионович мокрого места бы не оставил от виновного, даже будь он трижды главным чекистом Советского Союза!

Показания Саркисова о том, что Берия часто привозил любовниц и даже проституток в свой особняк – тоже откровенная ложь, поскольку в доме жила жена Берии – Нино Теймуразовна, кстати, урожденная грузинская княжна Гегечкори, которая, в силу происхождения и воспитания, не простила бы мужу подобные проказы. Вместе с Лаврентием Павловичем и его супругой проживал их сын Серго с женой Марфой (внучкой Максима Горького) и детьми, при которых отец и дед вряд ли рискнул бы устраивать в собственном доме притон.

В общем, как написал в своей обстоятельной книге «Кто вы, Лаврентий Берия?» заслуженный юрист России Андрей Сухомлинов, дело Берии представляет собой «парад фальшивок и театр абсурда», порожденный гнусной и грязной фантазией подлого провокатора Никиты Хрущева, организовавшего предательский заговор против Берии и покрывшего его честное имя черной клеветой. Вот уж чего-чего, а фантазии у Никиты с лихвой хватало и на весь «Ленинский ЦК родной партии», и на всю Генеральную прокуратуру. Богат был на выдумку «маленький Маркс», как его иронически однажды назвал Сталин за вздорную идею «агрогородов».

Горькие плоды хрущевской фантазии вскоре довелось отведать всему советскому народу, в памяти которого «кукурузник» однозначно остался самым отрицательным персонажем. Это, разумеется, не относится к кучке прогнивших либералов, именующих себя «шестидесятниками», для которых – хоть кол на голове теши, Никита – творец «оттепели» и инициатор поголовной амнистии политзаключенных. Это, впрочем, тоже вранье, ибо главная роль в амнистировании заключенных, в том числе и политических, принадлежит как раз Берии.

Уже в марте 1953 года он направил Маленкову записку о расформировании ГУЛАГА как хозяйственной единицы. В общей сложности, согласно Указу, инициатором которого был Берия, на свободу вышло более миллиона двухсот тысяч заключенных. Так что напрасно либералы поют панегирики душке Хрущеву. В амнистии 1953 года нет его заслуги.

Однако так или иначе, а усилия Хрущева и его подручных вылить на Берию как можно больше грязного компромата, пусть даже зародившегося в изощренных мозгах беспринципных людей с неуемной фантазией, дали свои результаты. Вышедшее из-под их пера стопроцентное вранье возымело в умах миллионов советских граждан свою негативную роль. Люди в своем подавляющем большинстве в это вранье искренне поверили.

Из личных воспоминаний С. Горленко: «Мой отец – член КПСС с 1930 года – редко ставил под сомнение все, что исходило из недр ЦК. Так и в 1950-е годы все решения по „делу Берии“ были восприняты им, как должное. Хорошо помню, как отец и мой старший брат, который в ту пору только вступал во взрослую жизнь, заговорили о Берии, и отец отметил, что вина Берии заключается уже только в том, что он был связан с иностранными разведками. Брат с этим утверждением не согласился, заявив, что не верит в то, что член Политбюро, министр внутренних дел СССР, чья жизнь и деятельность была у всех на виду, мог совершить предательство. На это отец только и смог возразить, что, дескать, раз советское и партийное руководство так решили, значит, так и есть.

Вспоминаю также второй эпизод, произошедший в бытность мою студентом института международных отношений. Однажды между мной и двумя моими сокурсниками зашла речь о Берии, и оба собеседника почти в один голос безапелляционно заявили, что Берия – это государственный преступник. Я задал вопрос, а в чем заключаются его преступления перед государством. Ответа на свой вопрос я не получил и тогда напомнил моим оппонентам, что Лаврентий Павлович имел высшее воинское звание Маршала Советского Союза, был Героем Социалистического Труда, что с трудом согласуется с данным ему обвинением в государственных преступлениях. Мои собеседники, потупив взор, не нашли ничего, что можно было бы возразить в ответ на мое высказывание. На том наша дискуссия и завершилась».

Но при всем стремлении придать криминальный характер гипертрофированной половой распущенности Берии и всем иным приписанным ему прегрешениям главная суть антибериевского и антигосударственного переворота, совершенного Хрущевым, осталась в тени. В чем она? Всмотримся в строчки обвинения – Берия и его соратники противопоставляли МВД коммунистической партии(!) и собирали клеветническую информацию о деятельности парторганизаций. Значит, в этой деятельности было что-то неблаговидное, а то и просто преступное, что заставляло партийную верхушку как огня бояться чекистов, которые могли в любой момент вскрыть и обнародовать рядовым членам партии эту мутную изнанку партийной жизни, что грозило номенклатурным работникам отлучением от сладкой кормушки.

Именно обещанием избавить партийную верхушку от опеки органов госбезопасности и создать тепличные условия для фактического произвола партийных инстанций Хрущеву удалось сплотить вокруг себя «Ленинский ЦК родной партии» и добиться на пленуме ЦК, посвященном «делу Берии», огульного шельмования бывшего ближайшего сподвижника и личного друга. Просто открывался этот ларчик, а вернее, хрущевский сундучок с нечистотами! Хрущев своим недалеким, но цепким практическим умишком понимал, что сталинская линия на главенство государственных органов над партийными структурами представляет для него, партийного деятеля, не наделенного способностями большого государственного руководителя, дорогу в тупик и забвение.

Сталин действительно намеревался ликвидировать отраслевые отделы ЦК КПСС, дублировавшие структуру Совета министров, ограничив сферу