Как крестьян делали отсталыми: Сельскохозяйственные кооперативы и аграрный вопрос в России 1861–1914 - Коцонис Янни

В 1908–1910 гг. Столыпин и Кривошеин периодически рассылали по земским собраниям циркуляры с призывом финансировать правительственные программы агрономической помощи крестьянам, приказывая немедленно поставить данный вопрос на обсуждение. ГУЗиЗ покрывало половину оклада любому агроному, нанятому земской управой, а также половину стоимости необходимого оборудования, скота и инвентаря при условии, что все субсидии будут преследовать основную цель — индивидуализацию крестьянского хозяйства. В формальных запросах и на неформальных консультациях чиновники ГУЗиЗ призывали земские собрания активнее обсуждать правительственные предложения и официально утверждать их как часть общей программы под названием «Агрономическая помощь при землеустройстве»[188].

Рассмотрев ответы на свои циркуляры за 1908 и 1909 гг., сотрудники ГУЗиЗ выразили в последовавшем отчете сожаление по поводу того, что «не все земства» обратились к принципиальному вопросу об индивидуализации — «очевидно», потому, что собирались ответить на этот вопрос позже. Фактически ответы были получены от более чем 100 уездных и губернских земских собраний, из которых только девять запросили субсидии для развития индивидуальных хозяйств как таковых. Остальные послания содержали сотни запросов на субсидии, которые помогут «всему населению», — например, на зернохранилища и элеваторы, инвентарь и машинное оборудование; конечно, субсидии требовались и кооперативам, чтобы легче управлять земскими программами в целом[189]. Многие земские собрания искали финансовую поддержку для найма агрономического персонала, но при этом настаивали, что будут использовать его в своих собственных программах по содействию крестьянам в повышении общей агрикультуры хозяйствования, а не для организации выделения новых земельных участков, отрубов или хуторов. Некоторые земства даже выступили (правда, косвенным образом) против самого духа индивидуализации: ведь они были обязаны помогать максимальному числу крестьянских хозяйств в пределах своей юрисдикции, а правительство просило их уделить значительное количество времени и ресурсов тем немногим хозяйствам, которые были столь удачливы и богаты, что смогли выделиться из общины. Другие земства поддержали идею индивидуализации, но даже они настаивали на том, что земство должно иметь свободу в решении принципиального вопроса о том, насколько целесообразно поддерживать индивидуальные хозяйства в каждом конкретном случае[190].

В Харьковской губернии, где к тому времени одна треть крестьянских хозяйств уже располагала земельными участками на правах индивидуального владения, местное земство отказалось делить крестьян на собственников и общинников. Подобная практика представлялась ему несовместимой с известным тезисом, что «земство призвано обслуживать интересы всей массы населения и не может оказывать исключительного предпочтения сравнительно небольшой его части», она напрямую вредит интересам господствующих общинных форм хозяйствования. Конечно, губернское земское собрание согласилось с тем, что община не должна искусственно поддерживаться, но при этом решило обойти ее посредством кооперативов и помогать всем крестьянам, независимо от того, на общинных или частных землях они работают. Херсонское и Ека-теринославское земства (оба с большим процентом подворного владения), так же как и Нижегородское и Калужское (с преимущественно общинным крестьянским землевладением), отклонили правительственные предложения по тем же мотивам. Костромское земство, работавшее в Центральном промышленном районе, поддержало правительственную политику лишь символически, ассигновав на реформу всего 1 тыс. руб.; и только Курское земство, принадлежавшее к Центрально-черноземному району, сделало это более основательно, выделив 100 тыс. руб.[191]

Земские собрания, официально получившие правительственные субсидии в 1909 г., стали использовать их в 1910 г. для собственных программ, никак не связанных с индивидуализацией крестьянского хозяйствования: они распределяли орудия и инвентарь среди общинников или в кооперативах без различия общинного или частного характера собственности членов; строили элеваторы и склады, доступные для пользования всем крестьянам данного района; нанимали агрономов для наблюдения за реализацией всех сельскохозяйственных программ, а не исключительно для нужд индивидуальных хозяйств. В январе 1910 г. Кривошеин сделал публичный выговор этим земствам за неисполнение правительственных распоряжений. ГУЗиЗ отнюдь не выступало против общей поддержки сельского хозяйства: «Наоборот, ведомство считает своею главнейшей задачей попечение о сельском хозяйстве в широком смысле и намерено и впредь неуклонно стремиться к развитию агрономических мероприятий в интересах всего населения». Тем не менее Кривошеин снова повторил, что создание и поддержка хозяйств фермерского типа являются главной и неотложной задачей правительства[192].

Несмотря на правительственные предупреждения, Совещание представителей земских касс мелкого кредита Харьковской губернии открыто постановило объединить все мелиоративные кредиты в фондах касс и распределить их среди кооперативов, а не среди единоличных хозяйств[193]. Стремясь подчеркнуть приоритет индивидуализации и заставить земства выполнять данные им указания, ГУЗиЗ объявило, что оно намерено созвать два областных сельскохозяйственных совещания в Харькове и Саратове, большинство делегатов которых будут составлять земские гласные-дворяне. Основной вопрос, который поднимался на совещаниях, касался того, как земства должны использовать правительственные субсидии для поддержки хуторян и вообще выделенцев из общины. Предполагалось, что земства станут выдвигать свои программы для наиболее эффективного достижения этой цели[194].

Оба совещания отказались обсуждать проблемы землеустройства и крестьянской индивидуализации даже тогда, когда им нужно было отвечать на конкретные вопросы, послужившие причиной их созыва, а в некоторых случаях они прямо оспорили целесообразность обсуждения этих проблем. Харьковское совещание постановило, что агрикультурная помощь должна направляться индивидуальным и общинным хозяйствам в равной степени, а единоличным хозяйствам — только при условии, что данное земство посчитает это нужным. Саратовское совещание приняло решение, в котором говорилось, что цель земских программ — равная помощь индивидуальным и общинным хозяйствам. По вопросу о том, как земства планируют обеспечивать единоличников агрономической помощью, Саратовское совещание вынесло резолюцию, что «обособление агрономической помощи единоличным собственникам от общей агрономической организации представляется также нецелесообразным и на практике невозможным», поскольку помощь индивидуальным хозяйствам потребует слишком много ресурсов и облагодетельствует слишком мало крестьян; вместо этого поддержка должна оказываться организациям, занимающимся агрономическими мероприятиями на местах, — в основном мелким сельскохозяйственным обществам и другим кооперативным учреждениям. Харьковское совещание ответило на тот же вопрос, что новое оборудование и инвентарь, поступающие от правительства и земств, должны направляться не единоличным хозяйствам, а кооперативам, объединяющим жителей данной местности независимо от форм имущественного владения. То же совещание было далеко от того, чтобы использовать земских агрономов для осуществления земельной реформы на местах, и постановило по этому поводу: «Агроном обязан оказывать всяческое содействие учреждению кооперативных учреждений: сельскохозяйственных, кредитных, потребительных и т. п. и принимать посильное участие в их работе»[195].