Выживший во тьме - Владимир Анатольевич Вольный

его не просто в хранилище, а в настоящее убежище, где можно спокойно отдохнуть и набраться сил перед будущими странствиями. Я сразу решил, что не стану замыкаться здесь навсегда, а использую склад как постоянную базу для поисков людей. Соорудить очаг, позаботиться о воде, посуде, одежде – забот хватало. О том, что я фактически собираюсь обустроить свою жизнь на развалинах прошлой, даже не представляя, какой она может оказаться, думать не хотелось…

Всю вторую ночь над холмом гремел гром. Внутри подвала он еле слышался, но когда я подполз к отверстию, то едва не оглох – так сильно раздавались раскаты. Молнии сверкали над городом, а потом разразился ливень – он мог идти до нескольких часов кряду, затапливая все подряд. Мне стало не по себе: вдруг вода попадет в склад и зальет все, что сейчас представляло такую ценность! Вход в отверстие располагался несколько выше подножия холма (вся земля в округе была поднята подземной волной и не осела на прежний уровень). Дождь хлестал яростно, превращая все в жидкую грязь. Несколько таких мощнейших ливней – и очень скоро от города останутся только невзрачные бугры и пригорки. А пройдет пара лет – и уже никто не сможет сказать, что здесь когда-то был громадный мегаполис…

Дождь меня серьезно напугал. Мне стало так жаль своих новообретенных сокровищ, что я сразу решил отложить все дела на потом, а вначале навести порядок на стеллажах и по возможности поднять повыше все, что может пострадать в первую очередь, если вода прорвется вовнутрь. Заодно я стал сортировать содержимое полок по принадлежности и датам употребления: хотя консервы и хранились в постоянной температуре, но они не могли лежать вечно. Мне следовало знать, что можно есть, а что стоит выбросить в первую очередь.

Подземные толчки разбросали немало коробок и стеллажей – работы хватало. Одна секция была полностью занята пакетами с крупами – в частности, с расфасованной мукой. Это меня крайне обрадовало: я умел печь хлеб и надеялся, что в скором времени смогу сделать лепешки. Кроме муки, в коробках, стоявших в этой секции, были сложены пакеты с расфасованной гречкой, горохом, фасолью – и еще около двадцати наименований; некоторых я даже не знал и потому решил, что они привезены откуда-то из жарких стран. Надписи на упаковках подтверждали мою догадку. Обнаружилась груда всяческих пакетиков с чипсами, фисташками, орехами и прочей ерундой. Сотни пакетов с мукой и сахаром, бутылки с напитками и маслом – подсолнечным, оливковым и каким-то вовсе экзотическим. Множество тюбиков с кетчупами – товар, скорее всего, скоропортящийся и вряд ли годный к употреблению. Фрукты и овощи – как пропавшие, так и вполне сохранившиеся, вроде картошки и капусты.

Вторая секция была составлена из стеклянных банок – больших и маленьких. Тут присутствовали овощные и фруктовые консервы, соки и варенья, маринады и сироп. В неярком свете масляных плошек трудно было различить сроки хранения продуктов – но я дал себе зарок вскрывать банки только после того, как буду уверен в безопасности их использования. (Нечего и говорить, как часто этот зарок нарушался!)

Даже если бы я не нашел среди сыпучих продуктов нескольких мешков сахара, то одно только содержимое этих банок полностью могло удовлетворить все мои потребности в сладком. Были тут и коробки с конфетами. Пусть и не самый скоропортящийся продукт, но долго хранить его можно только в очень прохладном месте. Склад, надежно изолированный от поверхности, ощутимо отличался от нее температурой: тут было градусов семь-восемь тепла (скорее всего, так и предусматривалось). Кутаясь в одеяло, я перебирал коробки, укладывая их на стеллажи, а заодно придумывал, как буду отделять одну из секций – а лучше две – для жилья. Это было необходимо, чтобы прогретый воздух не попадал в остальные комнаты, сокращая срок хранения продуктов. Да и мне самому требовалось больше тепла – не ходить же в подвале постоянно в остатках рванья и в этой грязной шубе, пропахшей потом и кровью.

К сожалению, немало продуктов пришлось выкинуть. Так я поступил с хлебом, полностью заплесневевшим, с колбасными изделиями и рыбой – от их протухшего запаха не спасали никакие повязки! После тщательной уборки я обрызгал все помещение дезодорантом, добавив к уже имевшимся ароматам цветочный и мятный. От полученного эффекта пришлось бежать прочь: смешавшись, все это амбре действовало на мое обоняние, как газовая атака – на солдата без противогаза…

К моей огромной радости, в подвале обнаружились не только продукты. Там же, где я нашел одеяла, стояло несколько упаковок с флаконами различных шампуней, гелей, кремов и прочего – набор для целого отдела, торгующего таким вещами. Разумеется, там присутствовало и мыло – я мог наконец-то отмыть руки!

На одном стеллаже я обнаружил коробки с лекарствами. Вот это стало совсем «крутым» приобретением! До сих пор я мог надеяться только на самого себя, и после такой находки подобное уже не казалось слишком опрометчивым. Я буквально подпрыгивал от радости: целый ряд ящиков, укомплектованных лекарствами! Масса наименований – о многих из них я не имел ни малейшего понятия, но те, которые были мне известны, явно не были лишними. В городе, полностью лишенном средств защиты, это едва ли не ценнее еды. Любая травма, любая болезнь, не остановленная в самом начале, могла привести только к смерти. А с помощью этих коробок я получал очень серьезный шанс уцелеть в подобного рода неприятностях.

Еще одна очень нужная находка – стеллаж со швейными принадлежностями (вначале я не заметил его среди ткани и одеял). Там в изобилии лежали всевозможные нитки, пуговицы, иголки и прочая мелочь, без которой теперь так сложно обойтись. С ней соседствовали различные электроинструменты, лопаты, насосы и прочий строительно-дачный ассортимент. В нескольких коробках обнаружилось множество саморезов, шурупов и прочей мелочи, а в подсобке под столом – большое ведро, доверху наполненное толстыми, длинными гвоздями. Я еще не знал, для чего они могут пригодиться, но на всякий случай залил их растительным маслом – чтобы не ржавели. Гвозди очень толстые; такие вряд ли годились для забивки обычных досок – скорее для сбивания бревен. Я только тихо радовался, понимая, что любая найденная здесь вещь может пригодиться. Более того – просто чувствовал, что даже эти гвозди мне понадобятся – и возможно, очень скоро…

Перебирая все это богатство, я подумывал и о другом. Рано или поздно придется полагаться на себя, а не на этот склад, так кстати найденный под холмом. Все могло испортиться, сгореть, оказаться залитым водой или быть раздавлено… И тогда от голодной смерти спасут только руки и