Выживший во тьме - Владимир Анатольевич Вольный

Скорее всего, это только часть одного огромного склада – ведь магазин торговал не только продуктами. А может быть, я просто попал совсем в другой супермаркет… Я еще раз прошел по обоим направлениям и уперся в завалы. Мне повезло провалиться в подвал почти на середине, в уцелевшую при землетрясении часть. По межкомнатным стенам я определил, что это очень старый подвал – гораздо старше самого здания, над ним недавно возвышавшегося. Стены достигали метра в ширину – это объясняло, почему подвал выдержал такой удар стихии.

Я снова вернулся к лазу, через который проник в подвал. Его следовало укрепить, если я не хотел оказаться замурованным в хранилище при очередном толчке. Хоть стены и потолок убежища могли выдержать любой толчок, в отношении самого лаза этого нельзя было утверждать. Следовало выбраться на поверхность и поискать подходящий материал. Впрочем, тряхни так сильно, как в первый день, – и никакие стойки уже не помогут…

Я вылез наружу и на какое-то время ослеп – после темноты подземелья даже скудный свет, струившийся с сумрачного неба, казался очень ярким. Деревьев, из которых можно соорудить опоры, поблизости валялось предостаточно. Я догадался захватить с собой топор, и теперь вовсю орудовал им, подготавливая стволы, чтобы опустить их вниз. Увы, среди инструмента не нашлось пилы – она могла значительно облегчить работу. Что ж, приходилось довольствоваться тем, что есть.

Я вбил в лаз около двадцати стоек – этого могло хватить при не очень серьезном землетрясении. Рассчитывать, что они выдержат что-то очень мощное, конечно, не приходилось. Второй шаг – расширить лаз и сделать более удобный спуск: не вылезать же из подвала на четвереньках каждый раз, когда в этом возникнет необходимость. Покончив с укреплением хода, уставший, я спустился вниз и, довольный проделанной работой, а еще больше – тем, что осуществилась моя мечта, стал устраиваться на ночлег. Возле стеллажей валялось много деревянных ящиков; я составил их вместе, а потом накидал на них кучу одеял. Впервые за столько времени я смог скинуть с себя грязные лохмотья, в которых ходил уже почти три недели. Правда, следовало еще отмыть грязь – но это я отложил на следующий день. В подвале ощущался холод – даже больший, чем на поверхности. Я укутался в одеяла и прикрыл глаза. Усталость давала о себе знать…

Среди ночи я внезапно проснулся – мне стало казаться, что стены начинают угрожающе пошатываться и падать. Привыкнув ночевать под открытым небом, я с трудом мог заставить себя остаться в закрытом пространстве. Совладать со страхом оказалось непросто… Но, просидев несколько минут, я убедился, что все по-прежнему спокойно. Здесь, в отличие от поверхности города, была абсолютная тишина. Просто за эти дни я привык к присутствию постоянной опасности, и ощутить, что наконец-то могу заснуть, не боясь ничего, было трудно… Кроме того, я всем существом наконец-то проникся, осознал: то, что искал, – найдено! Убежище, дом, склад – как угодно! Радость была такой, что остатки сна слетели мгновенно. Дальше я просто лежал… Только ближе к утру тишина и полная темнота заставили закрыть глаза. Я снова уснул.

Проснувшись, я не стал даже смотреть свои богатства, а сразу принялся искать еще один выход – на случай, если первый окажется завален. Из консервных банок, которые уже успел опустошить, я соорудил несколько плошек. Кусок подходящей ткани, немного масла из бутылки – и они, чадя неимоверно, заменили мне быстро заканчивающиеся свечи. Высота потолка достигала четырех метров, и я не ощущал прогорклого запаха – дым поднимался вверх и там всасывался во всевозможные трещинки в плитах перекрытия. Ни одна из них не представляла собой чего-то серьезного – эти трещинки скорее свидетельствовали о старости самого подвала, чем были результатом недавно прошедших толчков. В четвертой от входа комнате – если идти к повороту – я заметил самое настоящее вентиляционное отверстие. Случайно поднес к нему плошку – и огонь, до того горевший спокойно, сразу стал сильнее: пламя взметнулось и едва не опалило руку. Видимо, образовавшиеся пустоты где-то смыкались с отверстиями, ведущими наружу холма. Это упрощало многое – не нужно ломать голову над вентилированием. Мне это было только на руку – я уже думал, где соорудить что-то вроде очага, чтобы иметь возможность греть еду, а в холода – поддерживать постоянную температуру. Я разложил прямо на бетонном полу небольшой костер и стал ждать. Мои надежды оправдались полностью: дым костра сразу поднялся вверх и очень быстро исчез в одной из трещин. Туда его втягивало, словно пылесосом, – вентиляция, хоть и не посредством электромотора, работала прекрасно.

К своему глубокому сожалению, второго входа я не нашел. Настоящие выходы явно оказались завалены, а тот, в который я провалился, образовался случайно. Но обнаружилось нечто такое, отчего сердце сжало неприятное предчувствие. Стоя возле второго завала – противоположного тому, где был поворот, – я увидел, как вверх уходит узкое отверстие. Хотя попытка проникнуть в него могла мне дорого обойтись, я все же решил разведать путь до конца. Соорудив из ближайшего стеллажа и ящиков возвышение, с которого смог дотянуться до дыры, ухватился за ее края и поставил впереди себя плошку с горящим маслом. Она сразу ярко вспыхнула – здесь тоже чувствовалась тяга. Извернувшись, я протиснулся в отверстие – и сразу остановился, раздумав двигаться дальше.

Глазам открылся второй – или скорее первый – этаж здания, в котором раньше располагались торговые ряды. В отличие от подвала, он был полностью сметен и раздавлен. Лишь местами упавшие плиты третьего и последующих этажей не сдавили все до самого пола. Просветы не более полуметра – но и этого хватало, чтобы увидеть, что здесь полно трупов… Запах не проникал в подвал только благодаря все той же тяге: она выносила все куда-то на поверхность холма. Не будь этого, находиться в подвале стало бы просто невозможно…

Я спустился, отметив для себя, что отверстие не заканчивалось вторым этажом, – при желании можно попытаться проникнуть и выше.

Куда оно вело, я не знал, но догадывался, что оно действует как труба, вытягивающая все с самого низа. Скорее всего, оно заканчивалось где-нибудь на самом верху холма. Но когда я там стоял, то ничего не видел… Оставив это на потом, я спрыгнул назад.

Странное дело… Надо мной «возвышалось» самое настоящее кладбище, но я воспринимал это совершенно спокойно. Более того – даже не думал об этом. Выбор был сделан раньше, когда я блуждал по городу. Либо жить, зная, что буду ходить по мертвецам. Либо – самому стать таким…

Мне предстояло очень много работы. Следовало благоустроить подвал, превратив