Зверь выходит на охоту - Гульнара Черепашка

двери – за исключением той, через которую она покинула комнатушку, где очнулась. По другую сторону пропасти, через которую не перекидывалось даже хлипкого мостика, тянулась, опять же, сплошная стена. Только по ту сторону не было даже узкой тропки вдоль этой стены.

В чем суть такой планировки?

Все-таки колдуны – странные существа! И мыслят они не так, как все прочие люди. Их мыслей и резонов не разберешь.

Окон нигде не видать. Откуда просачивается свет, интересно? Не поймешь – то ли дневной, то ли от факелов или колдовских светильников. Пожалуй, более всего свет походил на тот, что шел от последних. Ровный, рассеянный, он не дрожал и исходил, казалось, со всех сторон одновременно. И теней от него не получалось. Ни факелы, ни плошки с горящими в масле фитилями такого света не давали.

Коридор убегал, забирая все время влево. За очередным плавным поворотом он раздваивался, и это вызвало смешанное чувство облегчения – наконец-то хоть что-то новое! – и растерянности: какое из двух направлений выбрать?

Накато замерла в нерешительности. Снизу послышались голоса. Девушка настолько привыкла к совершенному безмолвию, что вздрогнула.

Она торопливо улеглась на камни, прижалась спиной к стене. Возможно, так ее не будет видно. Спохватившись, подползла ближе к краю. Увидела, как раскрылся прямоугольный проем в стене, хотя до этого момента она казалась совершенно гладкой. Изнутри вышли двое – лысый в темно-коричневом одеянии и второй, целиком закутанный в белую накидку с капюшоном.

Эге! А вот этажом ниже противоположная стена уже не шла сплошной скалой. Вдоль нее появлялась дорожка – такая же, как та, по которой шагала Накато. Она и не приметила поначалу, когда глядела в ту сторону.

Разговор велся на одном из южных наречий – Накато некогда изучала его, но говорить на нем ей почти не пришлось. И слова она практически забыла.

Теперь ей пришлось напрячь слух и внимание, чтобы разобрать хоть что-нибудь. Она отметила, что дверь за двумя появившимися колдунами закрылась. И снова сделалась невидимой. Ни щелей, ни дверной ручки!

- Это свойство живой материи, - толковал тот, что был одет в коричневое. – Оно распространяется на растения и животных, насекомых, рыб и даже людей.

- Вы упомянули людей в последнюю очередь, учитель, - почтительно отозвался тот, что был в белой накидке. – Тогда как именно человек, казалось бы, может называться носителем свободной воли!

- Это поверхностное суждение, - мягко отозвался одетый в коричневое. – Поверхностный взгляд не пристал будущему магу.

Они зашагали прочь. А Накато вгляделась пристально в стену, находившуюся совсем рядом. Получается, в любой момент может открыться проем, из которого появятся местные обитатели! Тут-то она и предстанет перед ними. Ей даже скрыться некуда! Одна посреди дороги, голая и босая.

И правда – ей бы разжиться какой-нибудь одеждой. Вроде длинного плаща с капюшоном, закрывающим всю голову и лицо, как у виденного только что незнакомца.

А еще лучше – амулет, дарующий невидимость! У нее когда-то такой был. Это ведь башня колдунов – значит, здесь можно найти какие-нибудь колдовские штуки. Вот только штуки эти наверняка в каком-нибудь тайнике или хранилище. А туда еще нужно пробраться. А перед тем – найти его.

Эх! Вот ведь загвоздка. И все-таки: в какую сторону ей следует повернуть на этом перекрестке?

А может… она воровато огляделась по сторонам. Вроде как никого не видать, не слыхать, и можно рискнуть.

Присела у края, ухватилась за каменную плиту. И, спустив ноги, повисла на руках. Чуть раскачалась – и приземлилась аккурат на то место, где появились двое неизвестных. И ничего сложного – подумаешь, лестниц нет! Девушка вгляделась в стену, поколупала пальцем. Нет, сплошной камень! Ни единой щелочки. Будто не отсюда вышли только что двое колдунов.

Будто они вовсе ей померещились. А что – они колдуны, с них бы сталось!

Но преследовать их – недальновидно. Накато присела, свесилась вниз, вглядываясь в этаж, находившийся ниже. Там тоже царило безмолвие и запустение. Правда, спрыгивать ей придется на дорожку, что тянется прямо под этой. Вдоль противоположной стороны пропасти шла отвесная стена. Но для нее и это труда не составит.

Она сама не могла бы сказать, отчего выбрала направление – все время вниз. Но вскоре поняла, что выбор сделала верный.

Чем дальше она спускалась – тем чаще появлялись перекрестки, тем шире делались дорожки, что вели вдоль стен. Вокруг делалось не так голо: появлялись ниши в стенах, украшения – большие вазы и горшки, в которых мог бы поместиться целиком человек, статуи и резные каменные решетки.

В одну из ваз Накато заглянула – пусто. Значит, можно забраться внутрь, если кто-нибудь покажется. Колдуны не ждут, что кто-то находится в их башне. Так Адвар сказала.

Можно ли верить бывшей товарке? Кто ее знает. Выбора-то нет! С запозданием пришла мысль – можно ведь было уйти вместе с Адвар! Не сообразила – была обессилена, когда женщина освободила ее.

Зачем, интересно, Адвар ее выпустила? Могла бы сбежать сама. Ее ничто не связывало.

А, ладно! Выпустила – и хорошо. Главное – что она, Накато, на свободе. Если верить той же Адвар – до заката еще далеко. Откуда только она узнала это? Не видно ни единого окна. Но в этом-то ей лгать было незачем. Вроде как. Хотя, конечно, кто ее знает – ведь никто не заставлял ее и выбалтывать секреты Накато тому колдуну.

Интересно, к слову, пришел он уже в себя, или еще лежит там, на полу, в комнате, где связанная Накато провела невесть сколько времени?

Если бы очнулся – уже должна была подняться тревога. А пока что не слышно ни громких голосов, ни ругани, ни топота ног. Впрочем, здесь, в башне колдунов, и стражей не видать. Адвар говорила, что колдуны не держат слуг. Быть может, они и стражников не держат? Довольно странно.

Сбоку послышались голоса.

Это дверь – дверь, невидимая в стене! Только что шел сплошной камень – и вот в нем разверзлась щель, стала расширяться. Накато не успела ничего толком сообразить – тело все сделало само. Меньше мгновения понадобилось ей, чтобы очутиться в ближайшем горшке и прикрыться сверху крышкой.

Ах, хорошие двери у колдунов! Отворилась совершенно беззвучно. Накато замерла, чутко вслушиваясь, что делается снаружи.

- Что ж, у тебя нынче есть выбор, - проговорил насмешливый голос. – Убирать серебряное крыло или идти заниматься детьми. Младенцами.

- Младенцами, учитель! – воскликнул молодой голос, принадлежавший, должно быть, юноше