Смертельный удар - Ричард Цвирлей

– Спокойно, ребята, сначала придется поговорить с нами в комиссариате. – Трое скинхедов повернулись как по команде в сторону, откуда доносился голос. Они увидели невысокого толстого милиционера с хмурым лицом.

– Что вы на меня смотрите, как будто привидение увидели. Всем на землю, лицом вниз, руки за спину и ждите, когда милиционеры наденут на вас наручники. И всем молчать, а то застрелю, – Медушевский наблюдал за ними уже несколько минут и предполагал, что с двумя не будет никаких проблем. Низкорослый Фази сразу лег на землю, за ним Гонзо. Проблемы могли возникнуть с высоким качком. Он был в замешательстве, не знал, что делать. Сзади подошел Конярек и со всей силы ударил его дубинкой под колено. Скинхед упал на землю как подкошенный.

– Если еще кто-то ослушается моего приказа, вы все получите дубинкой по голове, – сказал старший лейтенант Медушевский, наклонившись над задержанными. – И еще: если кому-то из вас захочется что-то скрыть во время допроса, лучше вам вообще не родиться, чем обманывать милицию. Милиция с вами честна до боли, и вы, бритоголовые отбросы, будете говорить как на исповеди. Вы меня поняли?

21:30

Папа, я стану, стану звездой!

Папа, ты знаешь: я не немой…

Папа, ты веришь в меня,

Как я верю в себя.

Но верим мы в разные вещи.

Папа, пойми, что я – не ты!

– кричал со сцены солист группы «Зеленые лягушки», а публика громко подпевала и свистела. Толпа ритмично двигалась под звуки барабанов, лишь кое-где спотыкаясь о панков, танцующих пого. Над городским стадионом разносился хриплый металлический звук гитар, сухой грохот ударной установки и кричащий голос солиста, которые по отдельности могли показаться какофонией. Однако когда они сливались в единое целое, вырываясь из больших черных динамиков по обе стороны сцены, они становились музыкой протеста для пятнадцати тысяч молодых людей, несогласных с мнением организаторов. Большинство считало, что «Зеленые лягушки» – посредственные музыканты, но они проголосовали именно за них, протестуя против того, что происходило во время фестиваля. Лозунг: «Свободу слону, Виндера на мыло» – был адресован организаторам, которые хотели превратить независимый фестиваль альтернативной музыки в фестиваль такой альтернативной музыки, которая нравится организаторам. Именно поэтому, выбирая из десятка достойных музыкантов, заслуживающих того, чтобы их отметили, большинство слушателей вопреки здравому смыслу проголосовало за «Зеленых лягушек». Парни, которых организаторы даже не собирались приглашать на большую сцену, а лишь позволили немного развлечь публику на палаточном поле, получили такое количество голосов, что стали победителями всего фестиваля. Назло любителю блюза Виндеру, который как художественный руководитель фестиваля хотел изменить его облик. Юрек Овсяк и его акция «Свободу слону» вызвала протесты против Виндера. А «Зеленые лягушки» праздновали успех, признанные лучшей группой фестиваля.

Теофиль Олькевич понятия не имел, что проносится над его головой и пытается пробиться сквозь затканные ватой уши, те ли это «Зеленые лягушки». Если бы вместо них играл «Пинк Флойд», «Дженесис» или даже польский «Перфект» с песнями, которые Теофиль изредка слушал, о том, например, что ради Полы Раксы можно умереть, даже тогда он считал бы, что эта музыка создана, чтобы его мучить. Этот фестиваль – наказание за мои грехи, думал Олькевич. Да, конечно, я не идеален, кое-что имеется на моей совести, но за что так меня наказывать? Подумав об этом, он посмотрел в небо в поисках понимания со стороны создателя. Я мог бы сидеть дома, смотреть телевизор или пить водку с соседом Марчаком, но вместо этого приходится искать какого-то придурка с разбитым носом и слушать крики этих обезьян. С ума сойти можно.

Он ходил позади толпы, внимательно присматриваясь к странно одетым людям, уверенный в том, что не найдет человека с разбитым носом. Это уже второе подобное задание в течение одной ночи, думал Олькевич. В первый раз я искал парня с молотком, во второй раз я должен найти того, кому он разбил лицо. Бродяк и Блашковский нашли друг друга. Набросились на это расследование как две собаки на одну кость, и каждый измышляет что-то новое. Сначала Бродяк приказал ему искать человека с молотком, поэтому он искал, но не нашел. Впрочем, его сейчас ищут сотни милиционеров, но видел его только Теофиль, поэтому он был согласен, что сможет его как-то опознать, если того найдут. Но не нашли. Когда Теофилю уже казалось, что он наконец сможет отдохнуть, появился Блашковский с новостью, что есть еще один человек, которого избил парень с молотком. Он запомнил его лучше, чем Теофиль, потому что получил от того в лицо. Олькевич, вероятно, пропустил бы это мимо ушей, потому что в мыслях уже был далеко отсюда, но когда он услышал, что человека с разбитым носом зовут Зенек, он не удержался и захохотал. Когда коллеги посмотрели на него с удивлением, он объяснил, что похожую вонючку видел на вокзале, тот выпрашивал у него сигарету. Когда он это сказал, то понял, что совершил ошибку.

Бродяк немедленно приказал осмотреть вокзал. Они туда поехали, но Зенека не нашли. Они обошли всю станцию за пятнадцать минут. Людей было немного, потому что никто из гостей фестиваля еще не уезжал. Все пошли на заключительный концерт, поэтому нетрудно было предположить, что придумает Бродяк. Как и опасался Теофиль, он придумал поездку на стадион. Из-за этого Теофиль крутился между участниками фестиваля. В конце концов он решил отдохнуть в верхнем ряду. Поднимаясь, он заметил несколько подростков, наклонившихся над чем-то и оживленно что-то обсуждающих. Он был слева от них, поэтому они его не заметили.

– Дай я открою, – услышал милиционер.

– Чем ты откроешь, разве у тебя есть штопор? – ответил второй.

– Может, я вам помогу? – спросил Олькевич, застав врасплох неудавшихся выпивох. Они резко повернулись. Один из них держал в руках бутылку виски «Johnnie Walker».

21:32

Вилли сидел перед молодым милиционером, одетым в гражданскую одежду. Милиционер за столом, а он на деревянном табурете напротив. Он смотрел на него отрешенным взглядом. Несколько минут назад его разбудили и сказали пройти в комнату для допроса. Допрос вел тот самый милиционер. Когда утром Вилли очнулся рядом с палаткой, он подал ему воды, а позже, когда Вилли немного пришел в себя, расспросил его о том, что случилось. Это из-за него он целый день провел в комиссариате. Не как задержанный. Ему объяснили, что он здесь на правах гостя. Пусть посидит в комнате и подождет, когда