Стихотворения и поэмы - Ярослав Смеляков

82. «В родной земле полковник и солдат…»

В родной земле полковник и солдат,закрыв глаза, навытяжку лежат.Они всё время думают о том,как мы воюем и как мы живем.

Часы Москвы пробили поздний час,но мы еще не закрывали глаз:на жестких койках в комнатах большихмы до рассвета думаем о них.

В могиле общей тесно и темно,а в общежитье светится окно,и за столом безрукий инвалидо подвигах и битвах говорит.

Мой храбрый друг, сраженный наповал,я за тебя войну довоевал,две пули слал, губителей губя:одну — свою, вторую — за тебя.

В подземных штреках я не позабыл,что больше битвы шахту ты любил,две нормы сделал, помня и любя:одну — свою, другую — за тебя.

А над могилой, в облаке ветвей,две песни спел залетный соловейо славной смерти, о большой судьбе:одну — о нас, вторую — о тебе.

83. МОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Нам время не даром дается.Мы трудно и гордо живем.И слово трудом достается,и слава добыта трудом.

Своей безусловною властью,от имени сверстников всех,я проклял дешевое счастьеи легкий развеял успех.

Я строил окопы и доты,железо и камень тесал,и сам я от этой работыжелезным и каменным стал.

Меня — понимаете сами —чернильным пером не убить,двумя не прикончить штыкамии в три топора не свалить.

Я стал не большим, а огромным —попробуй тягаться со мной!Как Башни Терпения, домныстоят за моею спиной.

Я стал не большим, а великим,раздумье лежит на челе,как утром небесные бликина выпуклой голой земле.

Я начал — векам в назиданье —на поле вчерашней войныторжественный день созиданья,строительный праздник страны.

84. ХЛЕБНОЕ ЗЕРНО

У крестьян торжественные лица.Поле всё зарей освещено.В землю, за колхозною станицей,хлебное положено зерно.

Солнце над зерном неслышно всходит.Возле пашни, умеряя прыть,поезда на цыпочках проходят,чтоб его до срока не будить.

День и ночь идет о нем забота:города ему машины шлют,пионеры созывают слеты,институты книги издают.

В синем небе летчики летают,в синем море корабли дымят.Сто полков его оберегают,сто народов на него глядят.

Спит оно в кубанской колыбели.Как отец, склонился над зерномв куртке, перешитой из шинели,бледный от волненья агроном.

85. НАКАНУНЕ ПАРАДА

Всё нарастаетторжественный гуд:это опятьот Нескучного садатанкина Красную площадьидут —ночью,за несколько днейдо парада.

Напоминаяокраской своеймайские нивыи рощи густые,тяжко идутмеж полночных огнейгрозные танкиСоветской России.

Мир никогдане забудет о том,как, сотрясаявысоты и дали,танковых армийстальным кулакомв двери Германиимы постучали;

как по дорогамвеликой весны,за удиравшими ордамиследом,через пожарынемецкой страны,вы пронеслись,колесницы Победы.

Над синевойокеанской волныносятся волнынасилья и злобы.Капля за каплеютучи войныкопятся в сейфахстраны небоскребов.

Но никогда онине затемнятмирных созвездийОтчизны свободы.Наши колхозыночами не спят,ночью работаютнаши заводы.

Мы отвечаемораве лжецов —шумом спокойнымполей колосистых,речью оратора,хором гудков,гулом машини молчаньем танкистов.

Молот и штык,оборона и трудночью предпраздничнойшествуют рядом.…Мимо заводови фабрик идуттанкиза несколько днейдо парада.

86. РЯБИНА

В осенний день из дальнего села,как скромное приданое свое,к стене Кремля рябина принесларязанских ягод красное шитье.

Кремлевских башен длился хоровод.Сиял поток предпраздничных огней.Среди твоих сокровищниц, народ,как песня песен — площадь площадей.

Отсюда начинается земля.Здесь гений мира меж знамен уснул.И звезды неба с звездами Кремлянад ним несут почетный караул.

В полотнищах и флагах торжествапришелицу из дальнего селавеликая победная Москва,как дочь свою, в объятья приняла.

К весне готовя белые цветы,в простой листве и ягодах своихона стоит, как образ чистоты,меж вечных веток елей голубых.

И радует людей моей странысредь куполов и каменных громадна площади салютов, у стены,рябины тонкой праздничный наряд.

87. ОПЯТЬ НАЧИНАЕТСЯ СКАЗКА

Свечение капель и пляска.Открытое ночью окно.Опять начинается сказкана улице, возле кино.

Не та, что придумана где-то,а та, что течет надо мной,сопутствует мраку и свету,в пыли существует земной.

Есть милая тайна обмана,журчащее есть волшебствов струе городского фонтана,в цветных превращеньях его.

Я, право, не знаю, откудасвергаются тучи, гудя,когда совершается чудошумящего в листьях дождя.

Как чаша содружества брагой,московская ночь до окнанаполнена темною влагой,мерцанием капель полна.

Мне снова сегодня семнадцать.По улицам детства бродя,мне нравится петь и смеятьсяпод зыбкою кровлей дождя.

Я вновь осенен благодатьюи встречу сегодня впотьмахпринцессу в коротеньком платье,с короной дождя в волосах.

88. ПЕСНЯ СТАРОГО ШАХТЕРА

Для славы, а не для потехи,на глиняной стенке подряд,как жизни рабочей доспехи,шахтерские лампы висят.

Как служат мечи до победы,служили они до конца.Под ржавою лампою дедаподвешена лампа отца.

Когда повалюсь я на уголь,ты слез понапрасну не лей —возьми мою лампу, старуха,и ниже отцовской прибей.

А утром на шахту в конторусынишка пойдет молодой,запишется в списки шахтерови лампу возьмет в ламповой.

89. СЕРДЦЕ БАЙРОНА

В Миссолунгской низине,меж каменных плит,сердце мертвое Байронаночью стучит.

Партизанами Грециипогребено,от карательных залповпроснулось оно.

Нету сердцу покояв могиле сыройпод балканской землей,под британской пятой.

На московском бульваре,глазаст, невысок,у газетной витриныстоит паренек.

Пулеметными трассамиосвещенана далеких Балканахчужая страна.

Он не можетв ряды твоей армии стать,по врагам твоей армииочередь дать.

Не гранату своюи не свой пулемет —только сердце своеон тебе отдает.

Под большие знаменаполка своего,патриоты,зачислите сердце его.

Пусть онона далеких балканских поляхбьется храбро и яростнов ваших рядах.

Душной ночьюзаморский строчит автомат,наделяя Европувалютой свинца,но, его заглушая,всё громче стучатсердце Байрона,наши живые сердца.

80. «Из восставшей колонии…»