Поверь. Я люблю тебя - Изабель Филльоза

делается для его же блага. Так ему внушают родители. Он не только не имеет права восстать или восстановиться, но обязан понять: то, от чего ему больно и обидно, то ему и на благо. Опорные точки начинают путаться в его голове. И из этого он охотно заключает, что его чувства фальшивы! Как же не поверить родителям? Этим великанам, которые обеспечивают его выживание, и, кажется, знают обо всем куда лучше него. Чтобы подавить свой гнев, защитить родителей и предохранить себя от наказаний, ребенок стирает сознание своего страдания, а значит, осознание самого себя, собственной идентичности. Я подчеркиваю слова Мирей: «Я не осознавала себя. Как будто внутри ничего не было. От меня оставался только фасад».

4. Долг благодарности

«Ну что это за идиотка!» Ирен сорок шесть лет – но она проглатывает обиду и только вежливо улыбается. На глазах у всех членов семьи за столом мать только что уже в который раз оскорбила ее. Ирен не возмущена. Она терпит. Она даже уже не слышит оскорблений. Она восхищается матерью и чувствует к ней неизъяснимую благодарность. Разве не обворожительна эта дама, такая блистательная, утонченная и прекрасная, удостаивающая ее беседой, заботящаяся о ней, ведь сама-то она такая глупая толстуха? Депрессивная, не способная почувствовать вкус к жизни. Ирен винит саму себя в том, что не смогла стать счастливой, «несмотря на все, что для меня делала и делает моя мать». Несколько лет назад ее брат покончил с собой. Его смерть не открыла ей глаза. Так же как она не желает видеть причины своей депрессии, она не хочет и понимать истоки отчаяния своего брата. Со дня его смерти Ирен жалеет свою мать, восхищается ее стойкостью перед горем, и многие воскресные дни проводит рядом с нею, только чтобы утешить ее, а ни в коем случае не противостоять пустоте собственного существования. Она не слышит принижений и непрерывной критики в свой адрес. Отказывается признать нехватку настоящих связей между ней и матерью. Поглощает снотворные и антидепрессанты и отгоняет мысли о любой ответственности матери за ее страдания. Поступая так, она мешает самой себе докопаться до корней своих травм. Она хранит мысль о безоблачном детстве с фантастической матерью.

Какая странная благодарность – при том, что Ирен не любит жизнь… Благодарность за что? Это не более чем идеализация, чтобы не чувствовать душевных ран, ежедневно наносимых ей в течение долгих лет, подчинение матери, отчаянная попытка быть наконец принятой.

Некоторые дети воспитаны так, что они должны быть обязаны за полученное воспитание! Это печально и так несправедливо. Любой ребенок спонтанно развивает бесконечную любовь и страстную благодарность к своим родителям, даже в случае их дурного обхождения. «Ты должен быть мне благодарен за все, что я для тебя сделал!» А что, разве это по принуждению или было так неприятно? Таким требованием благодарности родители лишь подчеркивают, как мало любят своего ребенка. Любящий родитель возмещает все хлопоты с помощью радостей, переживаемых вместе с ребенком изо дня в день. И если он лишен таких радостей, удовольствий, такой любви, – виноват в этом не ребенок.

Долг благодарности наносит еще больше вреда, если его требуют при плохом обращении! Ребенок вынужден быть благодарным тому, кто делает ему больно. Или, точнее, его принуждают осознавать, что тот, кто делает ему больно, делает это для его же блага и он должен еще и поблагодарить его за это! Долг благодарности – дополнительный засов, за которым ребенок обязан еще глубже спрятать все, что он пережил.

Если родители не требуют напрямую благодарностей за все, что сделали для своего потомства, долг благодарности родителям диктуется социальными правилами. На самом деле благодарность не может быть долгом. Это чувство, рождающееся спонтанно от осознания дара ближнего. Мы чувствуем благодарность к кому-то, когда он проявил к нам доброту, принес нам пользу. Если одна личность выражает любовь к другой, то та расцветает от такой ласки и испытывает благодарность к пробудившему в ней такие чувства. Благодарность за избиения можно чувствовать лишь ценой отрицания наших ощущений и эмоций, то есть отрицания того, что и создает осознание нашей идентичности.

Долг благодарности понимается как нечто глобальное. Полагается испытывать благодарность к родителям за… все, что они для нас сделали. Малейшее сомнение трактуется как недостаток любви, нехватка признательности или почтительности. Столкнувшись с такими угрозами, ребенок запрещает самому себе вообще осознавать собственные обиды. Он маскирует душевные раны под покорной улыбкой. Однако разве благодарность не испытывают именно за данные действия и поступки, а не за другие? Могу ли я чувствовать благодарность за то, что моя мать выслушала и проявила ко мне уважение в такой-то момент моей жизни – И НЕ ЧУВСТВОВАТЬ благодарности за ее поведение и слова в другой момент моей жизни? Если долг благодарности не знает исключений, то истинная благодарность – куда более нюансированое чувство.

Можно ли по-прежнему любить родителей, не испытывая благодарности в ответ на плохое обращение и злоупотребления по отношению к нам? Это вопрос может показаться странным, и все-таки столько людей задаются им, и задают его мне! И только осмелившись отказаться от соблюдения долга благодарности и выразив свой первый гнев, они отдают себе отчет в том, что теперь любят своих родителей еще больше.

Ибо только не будучи подчинены долгу, мы и способны испытывать естественную благодарность и всю ту любовь, какая ей сопутствует. Отсутствие спонтанной благодарности подчеркивает рану, нехватку, боль. И тут целесообразно заглянуть вглубь ради исцеления – вместо того чтобы прикрывать все это фальшивым обязательством благодарности.

Поль чувствует горячую благодарность по отношению к матери, которая никогда не работала, посвятив себя воспитанию детей. И эта благодарность (парадоксально!) тем больше, чем его мать депрессивнее! При этом он и сам страдает от депрессии матери. На самом деле она никогда не была рядом с ним и ради него. Поль отказывается видеть, до чего он сердится на мать за ее неверный выбор. И тут тоже речь о благодарности по обязанности, а не о настоящем чувстве.

Если благодарность цементирует любовь между поколениями, долг благодарности родителям – это инструмент властвования. Он запрещает жертве понимать истину и избавляет родителя от любого сомнения в правомерности его поведения.

5. Забывание

«Сегодня утром я попала в пробку. Я ненавижу пробки, мне всегда становится так плохо, когда я зажата другими машинами… Вдруг мне попались на глаза надписи на кузове грузовика, стоявшего впереди: «Шкафы под размер». И тут я вспомнила… Ты запирала меня в шкафу