Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил

Она так делала вместо того, чтобы вести половую жизнь. Ей было достаточно понимать, что творится в умах мужчин.

Роза проникала в них, как будто они были комодами, а она заглядывала в их выдвижные ящики. Она смотрела под сложенные предметы одежды. Она находила мужские скабрезные почтовые открытки. Она их вынимала и рассматривала. И при этом обнаруживала в них кое-что забавное.

Она ехала в трамвае и начинала представлять себе сексуальные фантазии в головах мужчин. Мужчина с огромными усами вставал на колени, задирал ей юбку и начинал ее вылизывать. После этого весь день не мыл лицо. А когда ложился спать, ее запах окутывал его как облако.

А другой хотел, чтобы она облизала его член. Это ее чуть не рассмешило. Бедный малый – ему этого хотелось больше всего на свете, но он боялся ее об этом попросить.

Еще один просто хотел, чтобы все время, пока они совокуплялись, она говорила ему, что он грязное животное.

Она уставилась на одного мужчину, стараясь понять, что творится у него в голове, а тем временем ее собственное желание разрасталось внутри нее, как воздушный шар, надувавшийся все больше, больше и больше. Ей было только нужно, чтобы он взял булавку, проткнул его и взорвал так, чтобы она вскрикнула.

Роза звякнула в звонок водителю трамвая. Она сошла на следующей остановке и дальше пошла пешком.

Она представила себе, как дала мужчине знать, что поняла его. Как будто он только что овладевал ею именно тем странным способом, каким всегда этого хотел. Он только что встретил женщину, исполнившую все его желания, и теперь ему ничего не было нужно от мира. А в это время она уходила по улице, даже не оглянувшись на него. Как будто он был одеждой в гардеробе, которую она примерила и выкинула за ненадобностью.

Как-то вечером Макмагон рано пришел домой. Когда люди входят в дом с холода, возникает впечатление, что их окутывает прозрачная шаль. А когда люди возвращаются, сделав что-то порочное, их тоже окутывает что-то похожее. В их присутствии вас внезапно пробирает озноб. Именно такое ощущение охватило однажды Розу, когда Макмагон вернулся домой. Она поняла, что девушки-служанки в отношении него не ошибались. Совсем недавно он сделал что-то гнусное. В зубах он сжимал сигару. Вившийся над ней дымок чем-то походил на очертания худенькой девицы, стянувшей комбинацию ниже колен.

Макмагон всегда поглядывал на нее искоса. Словно в чем-то ее подозревал. Словно предчувствовал, что она его погубит. Это ощущение было сродни звериному инстинкту. Как у кошки, которая чует проходящую мимо собаку. Роза была хищником, а он – добычей. Он был мужчиной. Негоже ему было опасаться такой девчушки. Она ведь такая худышка. Все, казалось, было как-то шиворот-навыворот. Разве не он должен ее погубить? Возникшее чувство было для него внове, ему надо было к нему приноровиться. Оно ему импонировало.

Она, как в театре теней, изобразила на стене птицу. Это был черный ворон. Каким-то образом черный ворон умудрился перелететь по коридору со стены ее спальни в его спальню. Там птица стала ждать, когда можно будет клевать его труп.

Макмагон походил на великана. Она попала под воздействие его гравитационного поля. Он был центром вселенной каждого человека, жившего рядом с ним. Такое бывает в каждом доме. Либо вы попадаете в чью-то орбиту, либо вы должны всех вовлечь в собственную сферу притяжения.

В ту ночь, лежа в кровати, Роза представляла себе, что велела Макмагону опуститься на четвереньки и сто раз нежно ее поцеловать между ног. Она представляла, что привязала оба его запястья к стойкам кровати и бешено на нем скачет.

Если человек способен что-то вообразить, значит, физические законы вселенной позволяют это сделать. Так сказал какой-то греческий философ.

Она лежала в своей маленькой кровати, изможденная и счастливая, сознавая, что ей доступны такие состояния, о которых раньше она даже понятия не имела. Фантазия оказалась откровением. Она уснула, ощущая удовлетворение первооткрывателя, который только что разглядел землю в подзорную трубу. А чайки тем временем носились над ее головой и громко кричали: «Земля по курсу! Видим землю!»

Роза явно интересовала учителя Хэйзл и Эрнеста по математике. Встречая ее, он всегда пытался с ней заговорить. Он дал ей почитать книгу Виктора Гюго. Раскрыв ее, Роза нашла между страниц засушенный цветок. Она задержала взгляд на маленьком цветочке, процесс старения которого был прерван.

Они вместе сидели на заднем дворе. Там увядали белые цветы, как будто ребенок устроил званое чаепитие, после которого весь ковер на полу был усеян крошками. Учитель рассказал ей о своем маленьком домике и о том, сколько зарабатывал.

– Я бы хотел завести семью. Мне кажется, у нас с вами могли бы быть очень красивые и счастливые дети.

Во время разговора она зевала. Она зевала, зевала и никак не могла остановиться. Мысль о том, чтобы жить вместе с ним, навевала на нее невыразимую скуку.

Все остальные служанки считали, что выйти замуж за учителя было бы совсем неплохо. Он был такой симпатичный, такой вежливый и, конечно, не стал бы ее бить. И хотя Роза была еще очень молода, они думали, что для нее выйти замуж было бы хорошо до того, как она скатится вниз по наклонной. Но никакой страсти к учителю математики она не испытывала. Она испытывала совсем другое страстное стремление, которое никак не могла оставить без внимания.

Макмагон походил на медведя. По ночам он постоянно громыхал чем-то в доме. Он включал свет, ронял какие-то предметы на пол, стучал тарелками, совершенно не думая о том, что может кого-то беспокоить. Он в одиночестве в темноте доедал остатки индейки. Его могучий храп доносился до Розы даже внизу, в прихожей.

Ей импонировала мысль катиться по наклонной. Она с любопытством думала о том, что случится, если ни один мужчина не возьмет ее в жены. Это представлялось ей самым верным путем к приключениям. Хоть она могла целый день напролет смешить людей, иногда ей хотелось трагедии.

И вот как-то вечером Роза столкнулась с Макмагоном после того, как уложила Эрнеста. Их взгляды встретились. В глубине их зрачков возникло что-то такое, чего раньше не было. Они всматривались в глаза друг друга, пытаясь понять, чем это новое могло быть. Что именно они узнали друг о друге. До них это дошло одновременно. Прошлой ночью их одолевали схожие сексуальные фантазии. Осознание