Драгоценная дочь падшего семейства - Хэйли Джейкобс

канула в небытие моя уверенность, разворачиваюсь на пятках и залетаю, миную коридор, в кабинет главы семейства без стука.

Станется с отца спихнуть непоседливую и докучливую дочурку замуж, раз уж сами пришли и просят.

Маркиз за столом поднимает голову, замолкая на полуслове, а человек в кресле разворачивается назад на шум, демонстрируя свое вполне зажившее лицо. Нету припухлости и цветущего во всей красе синяка. Видать, после моего лечения мужчина неплохо позаботился о себе сам.

Но, мне совсем не до того, чтобы поражаться чудесным свойствам местных лекарств.

Перевожу глаза с одного на другого, чувствуя, как от злости краснеет лицо.

- Леди?

- Шарлин?

- Нет! Слышите, Юриан, или лучше - барон Флеминг, черта с два я выйду за вас или любого другого мужчину!

- Дочь, послушай… - начинает отец, но я не даю ему возможности продолжить.

- Нет, вы меня послушайте! Да что это за самонадеянность такая?! – задыхаюсь я. – Кто дал вам право за меня решать? А вы! Я вас вообще не знаю! Брак? Что за бред сумасшедшего?!

Видит бог, я пыталась быть сильной и следовать правилам, принятым этим обществом. Но себя не переломишь.

Я до сих пор привыкаю к этой семье, к окружению предыдущей хозяйки тела, ни о каком замужестве и речи не может быть!

От осознания собственного бессилия из глаз вдруг проливаются по щекам горячие капли. Одно слово папеньки - и я уже брачующаяся. Как же паршиво. Есть кое-что неизменное в любом из миров - нет ничего важнее свободы.

Взгляд Юриана за стеклами очков становится совсем уж сочувственным и виноватым.

- Послушай, Шарли, - тепло зовет отец. – Этот человек действительно пришел просить твоей руки. Раз уж твоя помолвка с Бакстером разладилась, вы могли бы обручится с бароном Флемингом и постепенно друг друга узнавать, а потом уже принимать решение быть свадьбе или нет. Но даже так, я хотел сначала узнать о том, что думаешь насчет всего этого ты сама. Неужели в твоих глазах я настолько ужасен, что ты решила, будто я бы принудил тебя выйти за первого встречного?

Икаю и качаю головой.

Нет.

За последнюю неделю с обоими родителями произошли разительные перемены. Однозначно, что маркиз поговорил с женой, ведь матушка тоже стала вести себя не в пример приветливее и добрее, проявляла участие.

Так что отец не мог. Я верила в это, но мое доверие так часто разрушали и предавали. Шмыгаю носом и вытираю рукавом сырость с лица. Я вдруг растеряла все слова и весь запал, которого всего-то пару минут назад хватило бы подорвать этот кабинет.

- Ваш отец отказал на мое предложение и дал понять, что ваше мнение имеет первостепенное значение…Что ж, оно было озвучено весьма ясно. Дальше мы беседовали о делах и сотрудничестве, - поясняет Юриан.

Маркиз поднимается из-за стола, огибает его и медленно заключает меня в объятья.

Я не в силах пошевелиться от удивления.

Когда отец отстраняется и давит усмешку, разглядев вблизи мое неприглядное от слез лицо.

- Не хочешь замуж? Хорошо. Живи с мамой и папой. Хоть до старости. Обещаю тебе, Шарлин, ты и твои братья и сестра будете сами решать, когда и с кем сочетаться браком.

Это серьезное заявление. Более чем.

Маркиз прямо говорит, что не станет вмешиваться и скреплять связи с другими дворянами через браки по договоренности.

В большинстве именитых семейств никто даже мнения не станет спрашивать, продадут подороже. Причем, даже парни редко когда имеют право выбора. Родители сами подбирают подходящую по всем параметрам невестку.

- Успокоилась?

- Да.

За срывом пришло глубокое спокойствие и усталость.

- Барон, вы сами все слышали. Я не прошу вас хранить это в секрете, пожалуй, даже наоборот. Пуст все знают, что мои дети, в отличии от потомков этих живущих в прошлом чопорных снобов, будут сами выбирать свое будущее. Но… - отец смеется, морщинки в уголках его глаз образуют лучики. – Будьте добры, умолчите, какая страшненькая моя дочь в слезах.

Вот уж спасибо!

Отворачиваюсь, когда Юриан посылает мне робкую улыбку. Несмотря на то, что разрешилась ситуация успешно, я его прощать не собираюсь.

Намерения у мужчины были серьезнее некуда. Будь на месте неожиданно прогрессивного маркиза родитель строгих и традиционных нравов, всем было бы плевать на мое мнение.

Однако, все вышло успешно. Теперь можно не бояться, что к отцу явится другой персонаж гарема с подобной просьбой о моей руке и сердце.

В очередной раз на лицо доказательство, как несправедливо обошлись разработчики игры с семьей Гарнет.

Никто из них не так плох, как они это обставили. Маркиз довольно образованный и трезво мыслящий человек, его жена, пусть и далекая от ведения хозяйства, не такая уж и равнодушная, какой представала.

А уж о Тифф, Оливере и Илае даже говорить нечего. Они совершенно нормальные представители здешней молодежи. А может, даже получше многих.

Например, старший брат в отличии от второго принца Саймона не волочится за каждой юбкой, а сестра ведет себя с достоинством, не липнет к каждому в поисках лучшей партии как Розетта Кармайкл и не сплетничает обо всем и всех как Белинда.

Даже Илай, которого я считала поначалу испорченным подростком, далек от того, чтобы зваться бесполезным прожигателем жизни.

Когда Юриан уходит, даже взгляда лишнего не бросает на Алисию, робко притулившуюся рядом с Тифф, вышедшей вместе с остальными проводить гостя.

Не заметил? – удивляюсь про себя, когда ко мне вернулся рассудок и я здраво пришла к мысли, что эти двое должны были воссоединиться сегодня друг с другом.

Вглядываюсь в лицо рыжеволосой горничной. А она? Проводила глазами, но в них и намека на шок или удивление не мелькнуло. Не узнала его?

Качаю головой, слишком устала я от всего этого. Продумывать каждый вариант развития событий, выверять каждый шаг.

Ухожу к себе в комнату, скидываю с ног туфли и падаю на кровать с балдахином. Смотрю бесцельно в потолок и вздыхаю.

Почему-то продолжаю вспоминать, какое у него было лицо.

У Джонатана.

Такое рассерженное и одновременно сдержанное.

Мама и сестра переживали, Илай был слегка поражен, и только мой единственный и самый верный друг был за меня зол, услышав о браке.

Воистину. Только Джон понимает мои истинные чувства. Его хмурый взгляд, заострившаяся от напряжения челюсть, по которой, казалось, проведи пальцем и порежешься.

Может, многим дружба с прислугой покажется странной, но хоть мы и не говорили об этом прямо, я верю, что по-настоящему