Наследие времени. Секунда до - Мери Сейбл

— Но люди меня не примут! Посмотрите на меня, я же ужасна. Если даже вас не принимают. Среди амазонок я больше жить не хочу. Почему мы живем там как изгои, если есть нормальная жизнь, о которой вы говорите? Я так хочу остаться здесь, пожалуйста! — Вид у нее был такой несчастный, что Анункасан действительно начал ей сочувствовать.

— Мы подумаем, что можно сделать, но человеку не место среди бессмертных. Поверь мне, я знаю о чем говорю, — после этого он вышел, больше не проронив ни слова.

Она одна осталась в типи и не могла уснуть. Ворочаясь и не находя себе места, Сатирра начала понимать, что не думает о магических превращениях людей в животных. Она не думала об амазонках, не думала даже о том, что человек рождается от женщины и мужчины. Он не выходил у нее из головы. Его улыбка, зеленые глаза, голос, сильные руки, пальцы, которые прикасались к ней, обрабатывая рану. От воспоминания, как он смотрел на нее, она почувствовала жар на щеках. Из-за рубцов все лицо начало тянуть, и от боли некуда было деться. Не понимая, почему она не может выбросить его из головы, она нервно теребила шерсть медвежьей шкуры, на которой лежала. Этот человек скрасил все случившееся, и его существование заставило довериться новой жизни. Так она думала о нем всю ночь, а с первыми лучами солнца наконец-то смогла уснуть.

Глава 6. Волчица

— Просыпайся, засоня!

От внезапности Сатирра подскочила со спального места и даже не сразу поняла, где находится. Почему ее разбудил мужчина, а не амазонка. Но с каждой секундой начала приходить в себя и вспоминать происходящее.

— А, Уилл, ты опять меня напугал, — с облегчением ответила она, но взялась за голову. — Мне так плохо спалось, я неважно себя чувствую…

— Разве? Тебе ведь вчера было уже лучше? — озадаченно спросил парень.

— Да, наверное, но, думаю, мне снова стоит прогуляться на воздухе. Может, тогда полегчает. А где Гаррет? — поинтересовалась она — возбужденно, несмотря на то, что только проснулась.

— Он ускакал, еще до рассвета. Нужно было доставить недалеко отсюда помощь для небольшой деревни, сосуды с лекарствами. Думаю, сегодня вечером он вернется. А вот тебе пора вставать. Пойдем, я сделал завтрак, а точнее, уже обед, — как всегда в приподнятом настроении тараторил Уилл.

Перед типи на небольшом деревянном столике лежали фрукты и стоял керамический графин с водой. На нем было нарисовано странное животное, черно-зеленые краски сильно истерлись, и понять, кто это, было весьма сложно. Таких существ она точно никогда не видела.

— Кто это? — присев на пень возле столика, спросила она.

— О, это? Анункасан рассказывал, что, когда Владыка еще ходил по этой земле, художники изображали его на разных предметах, но практически все предметы утеряны. Эти рисунки — единственное доказательство его существования, на них заметно, что он выглядел иначе. Как видишь, графин очень стар, и знания о Владыке уже давно потерялись. Даже Анункасан его никогда не видел. Владыку убили до его рождения. Поэтому мы не особо понимаем, как он выглядел и кем являлся. Но однажды, я думаю, он вернется и наведет здесь порядок. Еще Анункасан говорит, что Владыка очень мудрое существо, но, боюсь, из-за происходящего сейчас с людьми достойного тела для себя он не найдет. Тем более, его шансы вернуться вдвое меньше, чем у любого духа животного. Для него избранным может быть только мужчина. Его предыдущий человек был очень справедливым, раз его выбрал сам Владыка. Хотелось бы мне знать, за что его убили, если он нес только добро.

— Значит, на это была причина. Может, кто-то хотел больше власти, чем у него? — перебила она неумолкающего Уилла.

— Надеюсь, меня не убьют до того, как он вернется в этот мир. Вот тогда бы я его и спросил, — задумчиво ответил он. Она впервые увидела Уилла серьезным.

Солнце стояло высоко, время было обеденное. Значит, Сатирра проспала все утро, но она все еще ощущала себя разбитой. Отобедав с Уиллом, она почувствовала себя лучше. Аппетит вернулся. Вода в графине опять имела странный, но приятный травяной привкус. Она с нетерпением ждала Гаррета и старалась прислушаться к каждому шороху, надеясь на его возвращение. Не зная, как скоротать время, она попросила Уилла показать плодородные луга, о которых ей рассказывали. В течение часа они вышли на опушку, и перед ними открылось очень живописное место. Солнце освещало ярко-зеленые деревья, что окружали равнину, а земля была разделена на несколько частей, где росли растения разных видов. Там, где жили амазонки, тоже выращивали овощи и фрукты, но здесь разнообразие было гораздо больше.

— На моей земле проживает тысяча женщин, а урожая мы выращиваем намного меньше, чем здесь. Анункасан говорил, что вас всего несколько десятков. Зачем вам столько продовольствия?

Она осматривала все вокруг, закрывая рукой лицо от яркого солнечного света.

— Я думаю, мой ответ тебе не понравится, но другого выхода у нас нет. Мы отдаем часть варварам за то, что они не нападают на нас. Да, они часто нападают на поселения, когда-то истребляли их, но сейчас они больше заинтересованы в том, чтобы кто-то выращивал для них еду. Если они поубивают нас всех, то им придется вести хозяйство самим. Самое безопасное, что мы можем сделать, — это не позволить им соваться сюда и узнать наш секрет. Нас слишком мало, мы не сможем сдерживать их атаки, понимаешь?

— Значит, вы помогаете не только мирным поселениям, но и тем, кто постоянно нападает на них. В чем тогда заключается борьба с жестокостью, о которой ты мне говорил?

— Без Владыки мы не можем себя защитить. Да, конечно, я сильнее, чем один воин или варвар, но, если мы убьем одного, они вернутся за нами сотнями, понимаешь? Пока мы беззащитны, будем отдавать им свой урожай, а они не сунутся в это место, — закончив, он потеребил цепочку на шее, к которой было привязано черное перо.

В какой-то момент она даже подумала о том, что, возможно, амазонки помогли бы истребить этих варваров и помочь мирным людям, или таким как Гаррет с Уиллом. Но потом она поняла: Арда ни за что бы не пошла на это. Безопасность ксанфата была превыше всего, а узнав правду о происхождении людей, многие бы его покинули. Теперь Сатирра знала, почему им запрещалось общаться с людьми за рекой — амазонок бы просто не стало. А женщин, что попали туда взрослыми, просто запугали казнью, в случае