Наследие времени. Секунда до - Мери Сейбл

согласилась с ним и продолжала в течение нескольких дней расспрашивать об их жизни, о том, что они еще знают о людях с других земель, и том, что чувствуешь и как управлять животным после перевоплощения. В эти дни Анункасан никуда парней не посылал и освободил от хозяйственных дел. Поэтому они всегда находились рядом с девушкой. Ей казалось, что она начала чувствовать себя одной из них, и все больше понимала, как не хочет уходить туда, где не будет Гаррета. Хотелось остаться вдвоем и просто узнать о нем побольше, но Уилл был душой компании, и, казалось, он рядом абсолютно всегда.

Настал день, когда она наконец осталась с Гарретом наедине и они пошли прогуляться вдоль реки, пока Уилл помогал Алисии. Она сняла кожаные сандалии и ходила босиком по маленьким гладким камушкам, иногда слегка задевая пальцами прохладную воду в реке.

— Ты помнишь, как стал ванпулом? — спросила она.

Задумчивый и не такой многословный как Уилл, он поднял взгляд в небо, вспоминая свое прошлое.

— Это было давно. Самый страшный день в моей жизни, и не потому что я умер, — воспоминания приносили ему боль, но он продолжил. — Я был помощником у кузнеца в деревне, отсюда это достаточно далеко. После

смерти до сих пор езжу туда, правда, не так часто, как хотел бы. Тогда шла война, да вообще она шла всегда. Люди не знают, как жить в мире, хотя последние шестнадцать лет, насколько нам известно, на этой земле войны нет. В тот день люди суетились и в спешке покидали свои дома, уводили скот подальше от деревни. Кто-то сказал, что варвары идут в наше поселение. С варварами дело плохо, они никого не жалели в те времена. Им было все равно, кто перед ними, старик, женщина, ребенок, они убивали всех, с особой жестокостью. Мужчин в деревне было меньше, чем варваров, которые на нас напали. Они перебили всех и мою семью тоже. Мой маленький сын отважно пытался защитить мать. Я видел это собственными глазами, но потом пришла темнота. Никто не выжил. Я думал, что все кончено, но Анункасан вернул меня. Я единственный из всех, кого он смог спасти в тот день. Все попытки вернуть моего сына и жену были тщетны. Я снова и снова умолял его повторить обряд. Он сделал все, что было в его силах. С тех пор я всегда при нем, мы стараемся изменить этот мир к лучшему. Я часто прихожу в деревни, помогаю детям. Мы приносим им лекарственные травы, где-то старикам и женщинам нужна помощь по дому. Анункасан не ходит с нами, он с воздуха наблюдает за людьми, ища жертв болезней или нападений. Моих родителей не стало раньше, чем я умер, но до сих пор я проведываю могилы родных. Они любили меня больше всего на свете, а я так же сильно любил сына…

Сатирра видела, какие страдания причиняет ему этот рассказ, он грустно улыбнулся ей в ожидании новых вопросов.

— У твоих родителей была любовь? Как и у тебя? — спросила она, почесывая руки от напряжения.

— Да, конечно. Я любил свою жену, как и мой папа очень ценил маму. Он был самым добрым человеком, которого я знал, а мама, хоть и была строгой, с любовью заботилась о нас. Как жаль, что они не рядом со мной. За столько лет я понял: самое ужасное в бессмертии — это то, что любой человек, который тебе дорог, стареет у тебя на глазах. Он уйдет в другой мир, а нам ничего не остается, кроме как оплакивать. Еще страшнее видеть смерть своего ребенка, — закончил он.

— Поэтому Анункасан не хочет, чтобы я здесь осталась? Я ведь все равно умру.

— А ты хочешь остаться?

— Мне здесь нравится. Я могла бы тоже с вами навещать людей и помогать! — с надеждой произнесла она. — Мне всегда было интересно, что находится за рекой, которая столько лет отделяла меня от остального мира.

Ей так хотелось услышать от него просьбу, чтобы она осталась. Она смотрела на него так пристально, что он отвел взгляд.

Сатирра услышала за спиной рычание и обернулась. В нескольких шагах от них стоял крупный серый волк с грозным оскалом.

— Да ладно, Кейл, кого ты пугаешь? — наклонив голову, Гаррет приветливо улыбнулся.

Вместо волка перед ними появилась молодая женщина. Стройная и такая же безупречная, как и Гаррет. Она махнула головой, распустив свои светлые волосы, и, хоть она была красивой, глаза ее, казалось, загорелись яростью. Она нервно взяла сверток, что свалился с волка во время перевоплощения. Развязала тугой узел, который оказался платьем, и накинула на обнаженное тело.

— И с каких это пор ты гуляешь здесь с человеком, да еще и с женщиной? — грубо спросила она и с омерзением посмотрела на Сатирру. — Ничего себе, что у тебя с лицом?

Впервые за все время, что Сатирра пребывала здесь, ей стало настолько не по себе. Никто из ванпулов не обращал внимание на то, что у нее не было глаза. Гаррет строго посмотрел на Кейл. Девушка заметила это и без капли сожаления продолжила:

— Любимый, представь, как мне обидно. Меня не было пару недель, а ты здесь прогуливаешься, да еще и со смертной женщиной, — после этих слов она приблизилась, обняла его и прижалась губами к лицу.

Он не поцеловал ее в ответ, но наклонился, подставив щеку.

— Кейл, это Сатирра. Ее недавно спасли в лесу по ту сторону тракта. Она будет здесь, пока полностью не затянется рана, — осуждающим тоном отчитался он.

— Ну здравствуй, человек. Прости мою грубость, я не хотела тебя обидеть, — ехидно улыбнувшись, продолжала она язвить.

Сатирра ничего не ответила, просто развернулась и пошла обратно. У нее было дикое желание проткнуть незнакомку мечом, но, к счастью, она была безоружна.

— Стой, куда ты пошла? — догоняя ее, спросил Гаррет.

Но она молча продолжала идти, сама не понимая, почему так делает. Гаррет ведь не виноват в том, что эта девушка так грубо с ней обошлась. Но как он мог утаить от нее существование Кейл? Ей стало понятно, что у них любовь, о которой говорил Анункасан, ведь она вспомнила, как люди, у которых есть чувства, прижимались губами друг к другу. Новое неизведанное ощущение заполнило все ее тело. Ревность.

— Да постой же ты. Прости, она не всегда такая! — уже отчаявшись ее останавливать, выпалил он.

Кейл не бежала за ними, а медленно шла одна, довольствуясь тем, что проучила девчонку. Чутье волка подсказывало, что девушка явно