Ретроградная Венера - Сара Джио

праздник!» Что ж, теперь я здесь, но праздновать нечего.

Спенсер деликатно кашляет.

– Кажется, ты хотела поговорить. Так о чем речь?

Я набираю воздуха в грудь и пытаюсь начать:

– Короче… я как бы… застряла.

– Ага, – отвечает он. – Ты об этом упоминала.

– Нет, – мотаю головой я. – Я сейчас говорю не о своем браке с Майком. Все гораздо серьезнее. Я застряла… в жизни.

Хотя Спенсер вежливо кивает, я вижу, что до него не доходит смысл моих слов.

– Послушай, – продолжаю я. – Я предупреждала, что это прозвучит дико, но мне нужно с кем-то поговорить. Я должна разобраться, что со мной происходит.

– Ты через многое прошла, – сочувствует Спенсер, пытливо глядя мне в глаза. – Во-первых, твое замужество. А теперь вот новый удар. На тебя свалилось большое горе.

– Да. Но это еще не все. – Я прикусываю губу. – Послушай, четыре дня назад я уснула в гостевом домике Рози и…

– И что? – Спенсер взволнованно смотрит на меня.

– А утром… – Я набираю побольше воздуха в легкие. – Я проснулась в Париже.

– В Париже, – кивает Спенсер. На его лице читается замешательство и сомнение.

Я с недовольным стоном запрокидываю голову на спинку шезлонга.

– Ну вот! Я знала, что ты так отреагируешь!

– Нет-нет, продолжай.

– В общем, – пытаюсь успокоиться я. – Проснулась я в Париже с этим чокнутым французом. Хотя нет, он не чокнутый.

Я замолкаю, уносясь мыслями в то первое утро.

– В принципе, он… очень даже горячий парень.

– Понятно. – Спенсер чешет в затылке.

– То есть он был ужасен и совершенно не в моем вкусе.

По виду Спенсера неясно, то ли он обдумывает, как поскорее смыться, то ли хочет сдать меня санитарам. А может, и то и другое.

– Готов слушать дальше?

Он кивает.

– А на следующее утро после Парижа я проснулась на маленькой очаровательной ферме в Пенсильвании. В тот день моим мужем оказался… Натан, – нервно хихикаю я. – Также известный как фермер Джон.

– Погоди, что?!

– Фермер Джон – просто прелесть. У него чудесная ферма и сад, и я даже подоила там коров, – усмехаюсь я. – Все просто сказочно мило, кроме одного скелета в шкафу.

Увидев, как Спенсер озадаченно нахмурился, я тут же уточняю:

– Нет, мы никого не убили. Впрочем, это было лишь воспоминание. Воспоминание, которое затмили новые обстоятельства: Сиэтл, Майк, потом история с тетей… и ты.

Спенсер ставит бокал на старый пень, который Рози приспособила под кофейный столик, и скрещивает руки на груди.

– Представляю, что ты сейчас думаешь, – сглотнув, произношу я. – Если бы мне такое рассказали, я бы тоже не поверила. Полный бред.

Спенсер глядит на залив, а потом снова берет бокал.

– Мне кажется, я понимаю.

– Правда? – с надеждой восклицаю я.

Времени прошло немного – всего-то несколько дней, – однако я чувствую себя ужасно одиноко. И от одной мысли, что человек меня понимает или хотя бы пытается, мое сердце бьется чаще.

– Ну, я пытаюсь, – отвечает он.

Я улыбаюсь, а глаза жжет от подступивших слез: из-за Рози, да и вообще из-за всего, что навалилось в последние дни.

Спенсер задумчиво смотрит на меня.

– Выходит, ребята, которых ты упоминала, это знакомые из прошлого, так?

Я киваю.

– Майк был моим парнем в старшей школе. С Себастианом, французом, мы познакомились на свадьбе сто лет назад, а с Натаном – на фермерском рынке в тот год, когда я переехала в Нью-Йорк.

– И каждый из них оказался твоим мужем за последние три дня? – заговорщически улыбается Спенсер.

Я обхватываю голову руками.

– Я догадываюсь, как все это звучит…

– Я тебя не осуждаю, – перебивает он. – Просто пытаюсь осмыслить услышанное.

Я киваю.

– То, что с тобой сейчас происходит, это шанс увидеть, как сложилась бы твоя жизнь в зависимости от выбранного пути.

– Не знаю. Может, и так, – пожимаю плечами я.

Сцепив пальцы в замок, Спенсер кладет руки на колени.

– Мужчины, рядом с которыми ты просыпалась каждое утро, – назовем их «неважные бывшие»… Значил ли кто-нибудь из них для тебя больше остальных?

Несколько мгновений я раздумываю.

– Нет, если ты спрашиваешь, вижу ли я себя замужем за одним из них в реальной жизни. – Я мотаю головой. – Но…

– Но что?

– Но в каждой истории случались свои важные моменты.

– Романтические? – Спенсер подается вперед.

– Нет-нет. Скорее уроки, выводы. Понимаешь? Например, я поняла, что никогда не смирилась бы с неверностью в любом ее проявлении. Мне не нравится грязь под ногтями, не нравится доить коров, и я бы не выжила в отношениях, где царит неизбывная тоска. – И со смехом добавляю: – И я не смогла бы построить бизнес на спиннерах.

– Не знаю, не знаю… Уверена насчет спиннеров? А вдруг Майка ждет успех? – шутит Спенсер в попытке разрядить обстановку.

– Даже думать об этом не хочу, – со смехом говорю я.

– И чем все закончится? Ты проснешься в реальном мире и найдешь свою идеальную половинку?

Я развожу руками. Мой разум – да и чувства тоже – просто выжженное поле.

– Понятия не имею. Может, так. А может, я застряла на этой карусели до конца своих дней.

Вдалеке качается на волнах покрытый ракушками буй, который я помню еще с детства. Как же мне хочется вновь осесть на одном месте!

– Именно поэтому я и стремилась сюда, чтобы обсудить все с тетей.

– Ты думала, что она сообразит, как тебя вытащить?

– Ну да, надеялась, – со вздохом признаюсь я. – В тот вечер, когда я к ней приехала… У меня не идет из головы наш разговор. Я тогда только рассталась с парнем в Сан-Франциско.

– Погоди, так есть еще один?

– Да, но он был в реальном мире. – Я прикусываю губу, осознавая, как странно все это звучит.

– Ага, реальный мир. В отличие от этого, в котором ты сейчас.

– Понимаю, бред сумасшедшего… – Я подливаю нам вина. – Я постоянно думаю о вечере, когда приехала сюда. Может, я что-то упустила?

Спенсер наклоняется ближе и берет меня за руку.

– Я, конечно, не физик, а всего лишь скромный бариста, тем не менее кое-что знаю наверняка. Вот что реально: ты, я, пляж вокруг. – С озорной улыбкой он добавляет: – Все это реально, даже если в полночь ты превратишься в тыкву.

– Ты прав, – киваю я. – Я-то запомню сегодняшний день, можешь не сомневаться. А что, если ты не запомнишь?

– Конечно, запомню. С чего бы мне забывать?

– Не знаю, – вздыхаю я. – Честное слово, у меня уже мозги кипят.

Спенсер потирает лоб, будто у него тоже кипят мозги, – из солидарности.

– Итак, правильно ли я понимаю: когда ты заснешь, все, что произошло сегодня… испарится?

– Да.