Ретроградная Венера - Сара Джио

Спенсер недоумевающе смотрит на меня.

– Я заснула в нем в ту первую ночь. Все началось именно там! – С гулко бьющимся сердцем я хватаю его за руку. – Спенсер! Похоже, я смогу выбраться из этого!

* * *

Мы идем мимо веревочных качелей, висящих на древнем кедре, который растет на краю берега. То самое место преступления (точнее, место, где чуть не случился мой конфуз с купальником много лет назад).

Спенсер шагает за мной по лужайке, и вдруг я останавливаюсь.

– Что случилось? – В его взгляде читаются волнение и растерянность.

– Гостевой домик. Он же был… прямо здесь. По крайней мере, раньше.

Там, где стоял маленький коттедж, теперь высится гора обломков – сломанные доски, куски фундамента и битое стекло. Если утром мне казалось, будто я застряла в замкнутом круге, то сейчас это ощущение усилилось в тысячу раз. Мое странное путешествие началось здесь, в гостевом домике, но его больше нет. У меня подкашиваются колени и замирает сердце. Как я теперь пойму, что со мной творится? Как попаду домой?

Мы возвращаемся по лужайке к дому Рози и садимся в гостиной на диван. Я склоняю голову Спенсеру на грудь. Мы сидим в тишине, глядя, как солнце медленно опускается к горизонту.

– Ты читала «Сегодня все будет иначе» Марии Семпл? – нарушает молчание Спенсер.

Я мотаю головой.

– Книга замечательная. Как и сама Мария. Она, кстати, местная. Постоянно заходит к нам в кафе, – улыбается он. – Так вот, в романе есть фрагмент, где Мария описывает явление, которое встречается, когда люди куда-то едут вдвоем: ответственный путешественник и беспомощный путешественник. Идея в том, что в любой момент в отношениях один партнер может вдруг превратиться в беспомощное существо, и тогда второй должен принимать решения за двоих. Приведу пример. Вот мы с тобой вдвоем поехали в отпуск…

– В Стамбул, – перебиваю я. – Я всегда хотела побывать в Стамбуле.

– Хорошо. В таком случае мы отправились в Стамбул, – со смехом соглашается Спенсер. – Мы только что сошли с самолета, и тут у меня резко начинает крутить живот, а мой багаж авиакомпания потеряла.

– Тогда я быстро метнусь тебе за таблетками, а потом пойду разбираться с представителями авиакомпании.

– Верно. Раз я стал беспомощным, роль ответственного путешественника берешь на себя ты.

– Хорошая идея.

Спенсер кивает.

– А поскольку у тебя сейчас сложный период…

– Да уж, я точно беспомощна.

– Тогда позволь мне быть твоим…

– Ответственным путешественником, – хором произносим мы.

– Минуточку! – восклицаю я. – И ты потащишь мой багаж, даже если у меня привычка набирать кучу лишних вещей?

Спенсер уверенно кивает.

– Даже если нам придется заплатить дурацкий штраф за перевес.

Не знаю, сколько мы проболтали, но четко осознаю, что времени у нас все меньше: солнце неумолимо садится.

– Надеюсь, я тебя еще увижу, – шепчу я.

– Что за пессимизм? Мы однозначно еще увидимся, – убеждает он.

– Вот бы мне хоть немного твоей уверенности.

– Ты о моей энергии ответственного путешественника?

– Да-да, – смеюсь я. – О ней самой.

Мы вновь сидим в тишине. Гаснут последние солнечные лучи, и день уступает права ночи. Спенсер берет меня за руку, и я не отстраняюсь.

– Чем бы заняться в оставшееся время? В смысле до того, как в полночь ты испаришься?

– Только не напоминай, – морщусь я.

– Может, сыграем в «Руммикуб», как раньше?

– Давай! Или просто…

Наши глаза встречаются, и я осекаюсь. Я одновременно тону и обретаю себя в его глазах. Спенсер берет мое лицо в ладони и целует в губы, медленно и нежно, так чувственно, что меня пронизывает током с головы до пят.

До сегодняшнего дня я видела Спенсера в привычном свете: улыбчивый бариста за стойкой кафе. Хороший парень. Друг. Мне стыдно, что я не удосужилась заглянуть под эти слои и не увидела его глубокую личность, его сердце. А скольких еще я отшила, так как они не соответствовали тому, что мне тогда казалось образом идеального партнера?

Ведь у меня имелся железобетонный чек-лист: мой парень должен быть финансово успешным (вице-президент или хотя бы начальник отдела; никаких юристов, если только не кандидат в совладельцы бизнеса); образование на уровне MBA (желательно выпускник одного из университетов «лиги плюща»[28]); спортивного телосложения; высокий (не ниже 185 сантиметров); не кошатник; не фанат игры во фрисби или футбэг[29]; без усов; не лысый; с хорошими зубами; никаких сандалий или «кроксов»; с паспортом (чтобы ездить по миру); обладатель вечернего костюма (особенно хорошо, если от Тома Форда); iPhone, а не Android; ценитель изысканной мебели (не IKEA!); не веган; без татуировок.

Я смотрю на руку Спенсера, на которой заботливо набиты даты рождения членов его семьи. Мой портрет идеального парня раньше казался мне идеальным, а теперь выглядит… просто нелепо. Почему я стала такой узколобой?

Я со вздохом кладу голову Спенсеру на плечо. Утром я, наверное, окажусь где-то еще, с кем-то новым – может, он будет даже с татуировкой, или с усами, или, прости господи, в сандалиях. Не знаю, забудет ли Спенсер сегодняшний день. Я точно не забуду. Я сохраню драгоценное воспоминание о замечательном бариста, который некоторое время ответственно тащил мои тяжелые сумки.

Часть пятая

Глава 10

Я просыпаюсь от пронзительной трели будильника, которая раздается в паре сантиметров от моего правого уха. Это одна из моделей в стиле ретро, с колокольчиками наверху – такие обычно показывают в старых мультфильмах. Даже если это антиквариат, дико хочется швырнуть мерзкую вещицу об стену.

После нескольких неудачных попыток я наконец умудряюсь отключить это пыточное устройство. Сажусь в кровати и замечаю очертания тела, лежащего возле меня под одеялом. Неужели опять? Каждый новый день оставляет в душе неизгладимый след, но я уже смирилась с тем, что таинственная сила регулярно переносит меня из одной реальности в другую. Я не понимаю, что это такое. Я не могу ее контролировать. Мне остается лишь цепляться за жизнь.

Тело под одеялом начинает шевелиться. Я привычно собираюсь с духом, готовясь к очередному открытию – сегодняшнему «неважному бывшему» (как их метко назвал Спенсер).

Спенсер. На меня обрушиваются воспоминания о проведенном вместе времени: его доброта, смерть Рози. Я еще не успела переварить эти события, а уже очутилась в новой реальности.

С опаской и неприязнью смотрю на другой край кровати. Ну и кто же он, мой очередной привет из прошлого? Какой-нибудь парень из бара? Моя первая любовь из начальной школы? Однокурсник, который облил