Ретроградная Венера - Сара Джио

она говорила, что грязные цвета на моем холсте прекрасны, я-то знала: это не так и мне никогда не сравниться с ее талантом. А теперь? Стоя перед мольбертом, ловлю себя на мысли: неужели во мне больше от мамы, чем я предполагала? Мысль радует и пугает одновременно. Если я могу писать такие картины, значит ли это, что мне передались и демоны, терзавшие маму? И они заманят меня на ту же кривую дорожку? «Ну уж нет», – говорю я себе, чувствуя дыхание Колма на шее.

Колм притягивает меня к себе, и мое тело поддается, плавится в его объятиях, как масло. Он меня целует, и это такое родное чувство. Колм запускает руки под мой свитер и нежно проводит ладонями по пояснице. Я не прошу его остановиться, но наш момент нежности резко обрывается, когда, распахнув дверь, в комнату вбегает мальчуган лет восьми.

– Папочка, Лена, я дома!

Лена. Не мама. Кто же я ему?

Глава 11

– Лиам! – радостно кричит Колм. – А я думал, ты сегодня гостишь у бабули.

– Она сказала, что ты приедешь пораньше.

Мальчик вытаскивает из рюкзака коробочку. Судя по виду, это конструктор Lego.

– Бабуля купила мне «Сокола тысячелетия» из «Звездных войн»! Соберешь со мной?

– Ух! – восхищается Колм, ероша сыну волосы. – Обязательно, дружище! Сейчас и приступим!

– Лена, хочешь помочь? – интересуется малыш, с улыбкой глядя на меня.

– Конечно! – киваю я, сраженная его обаянием.

Боже мой, я что, мачеха? А может, мы его усыновили? Стоило этому очаровательному зеленоглазому мальчугану обвить руки вокруг моей талии, как я его уже полюбила.

– Я по вам так скучал! – признается Лиам, выкладывая содержимое коробки на кухонный стол. – С бабулей, конечно, весело, но она не печет такие оладушки, как ты, Лена.

Оладьи Рози. Понятное дело, я готовлю ему оладьи по ее рецепту – с медом и щедрой порцией взбитых сливок сверху. Прямо чувствую их вкус.

– Надеюсь, ты вел себя хорошо, сынок, – произносит Колм, соединяя две детальки конструктора вместе. – Про «спасибо» и «пожалуйста» не забывал?

Лиам кивает.

– Я помогал таскать в дом дрова.

– Молодец!

* * *

Два часа и три сэндвича с жареным сыром спустя космический корабль «Сокол тысячелетия» собран. Лиам убегает к себе в комнату, чтобы почитать новый комикс, а мы с Колмом выходим из дома, устраиваемся на стульях на краю поросшего травой утеса и смотрим на море. Морские птицы снуют сквозь расщелины в отвесном берегу и сбрасывают моллюсков на камни.

– Здесь очень красиво, – завороженно говорю я, глядя на бьющиеся о берег волны.

– Так говоришь, будто видишь все это в первый раз. – Колм смотрит на меня с удивленной улыбкой.

– Может, и в первый.

Я оборачиваюсь на старый каменный домишко с побеленным фасадом, входной дверью жизнерадостного красного цвета, маленькой печной трубой и знавшей лучшие времена крышей из дранки. Ничего особенного – всего-то пара спален с окнами на море, – но, как ни странно, этого достаточно.

– Мне понравились твои слова, – продолжаю я. – Про то, чтобы остаться здесь и взять на себя управление маминым пабом. Ты хороший человек, Колм.

– Или глупый, – смеется он. – Как же я тогда куплю тебе те туфли с красными подметками?

– Туфли с красными подметками? – переспрашиваю я.

– Ну такие, на шпильках и с красными подошвами.

– Погоди, ты про лабутены, что ли? – хохочу я. – Вот уж что мне точно не нужно. – Я указываю на гравийную дорожку, ведущую к двери. – Один шаг из дома, и они убиты в хлам.

– Точно! – ухмыляется Колм. – Хотя, если честно, я бы не прочь увидеть тебя в таких туфлях! Если надумаешь, только скажи, я в лепешку разобьюсь, но достану!

Я со смехом прижимаю палец к его губам, изумляясь тому, как нам легко и естественно вместе.

– Больше никаких разговоров об этой мишуре. И не надо разбиваться в лепешку, договорились?

Колм кивает. Улыбка медленно тает на его губах, а взгляд вновь становится отрешенным. Может, он пожалел о своем решении? Или тут что-то другое?.. Некоторое время мы сидим молча, погруженные в свои мысли. Мне хочется поведать Колму о своих переживаниях, однако сил говорить уже нет. Вчера я рассказала обо всем Спенсеру, но сейчас слишком устала и растеряна, чтобы заново подбирать слова. К тому же у Колма проблем и без меня хватает; не хочу взваливать на него еще больше. Я улыбаюсь про себя, вспомнив притчу Спенсера. Что ж, я стану для Колма ответственным путешественником.

– Сегодня вечером отмечаем мамин день рождения, – говорит Колм, глядя на наручные часы. – Мы должны быть в пабе к пяти. Иначе, бог свидетель, мама мне голову открутит. С Кэтрин Далтон шутки плохи.

– Никаких шуток, – ухмыляюсь я. – Тогда пойдем собираться?

– Ты сейчас улыбнулась прямо как Дженни. – Мы шагаем к дому, и Колм берет меня за руку. – Мама Лиама любила бы тебя не меньше, чем он сам.

Дженни. Прошедшее время. Мне сразу становится яснее, какая ноша давит на плечи Колма.

До города мы минут десять едем по извилистой дороге, красота которой не уступает ее опасности. В какой-то момент мне кажется, что наш автомобиль вот-вот упадет с обрыва. К счастью, мы никуда не падаем и целыми-невредимыми въезжаем в Кинсейл. И тут все мое внимание привлекают колоритные лавочки, которые словно застыли во времени. «Сладости у Молли», «Скобяной товар О’Райли»… Центр Кинсейла – будто ожившие страницы старой сказки.

Мы втроем с Лиамом выходим из машины, и на наши лица падают капли дождя.

– Черт! – Колм нервно смотрит на часы. – Опоздали на пять минут.

Очевидно, он по опыту знает, что маму лучше не расстраивать. За углом показывается паб «Далтонс»: название выведено золотом на черном фоне, окна со ставнями на первом этаже и два красивых слуховых оконца на крыше. Чувствую, мне здесь понравится. Мы подходим ближе, и до нас доносится музыка – звучит скрипка, мелодия, от которой ноги сами просятся в пляс.

– Бабуля! – кричит Лиам и, нырнув в дверь, подбегает к распахнувшей объятия женщине с седыми волосами, собранными в пучок. У нее теплая улыбка, но взгляд жесткий. Теперь я понимаю, почему беспокоился Колм.

– Ну наконец-то! Мой любимый сын явился! – Она целует Колма в щеку, а затем грозно сдвигает брови. – Ты ведь не собирался подвести меня в день рождения, а?

Колм, явно напуганный, истово мотает головой.

– Нет, мам, извини, мы немного задержались.

– Рада, что ты все-таки добрался, – отвечает она, уперев руки в бока. – Мне, знаешь ли, не каждый день исполняется шестьдесят пять! Пойдемте, нальем