Когда наступает время. Книга 1. - Ольга Любарская

траурный зал, царь волочил изболевшееся тело в свои покои, закрывался там и пил. Пил до тех пор, пока не валился, уже не находя сил подняться. По городу поползли слухи о нездоровье и даже смерти Александра. Чем дальше по окраинам слышались рассказы очевидцев, тем богаче они становились, изобилуя все новыми подробностями. Воины роптали, в армии начались потасовки. Ситуация требовала принятия жесткого решения. Гетайры созвали военный совет, требуя присутствия царя.

Слово взял Пердикка:

- Александр! – голос его прогремел металлическими раскатами. – Горе твое безгранично! Мы все скорбим вместе с тобой! Преждевременная кончина Гефестиона повергла всех нас в ужас и скорбь! Мы понимаем, сколь непосильна ноша твоей утраты, но все же, как бы тяжело мне не было говорить, я хочу напомнить тебе о том, кто ты есть! Больше десяти лет назад военный совет избрал тебя царем, и все эти годы мы были горды своим выбором! Мы верили тебе и шли за тобой. Мы покинули Македонию, чтобы свершить великий поход! Мы оставили позади столько славных битв! Ты всегда был впереди нас, и мы бесстрашно следовали за тобой, сколь бы многочисленен и грозен ни был враг! Мы покорили сотни народов и построили множество городов! И там ты всегда был впереди! Мы претерпели нечеловеческие муки, испытали голод и холод, но всегда видели, как мужественно ты делил с нами все страдания! Это давало нам силы выживать и двигаться дальше! Мы достигли пределов, кои не видели даже славные боги! Ты вел нас, и мы шли, упоенные верой в тебя! Великолепные сокровищницы распахнули двери, и мы стали столь богаты, сколь даже не могли представить! Маленькая Македония, которая едва дышала в тисках врагов, теперь правит миром, диктуя единственно свою волю! И все это благодаря тебе, мой царь!

Пердикка замолчал, выжидающе глядя на Александра. Царь сидел неподвижно, склонив к груди голову и тяжело глядя исподлобья. Лицо его оставалось каменным, и лишь голубоватая пульсирующая венка, резким изломом выступившая на виске, выдавала крайнюю степень напряжения.

- Поход был слишком длинным, - продолжил Пердикка менее уверенно. Зная горячность Александра, он был сбит с толка его молчанием. – Сатрапии уже позабыли твердость твоей руки, позволяя себе бунтовать. Государство на грани распада. Волнения в Бактрии и Согдиане принимают катастрофический оборот. Ты принял меры, они принесли кратковременный результат, но слухи о твоем нездоровье распространяются подобно ветру. В Арахозии уничтожен македонский гарнизон и смещено правление. В Согдиане полностью вырезано греческое поселение. К шайкам мятежников под управлением Леосфена (1) примкнули этолийцы. Они вооружаются, серьезно готовясь к войне. Сам Леосфен поносит тебя настолько, что это стало слышно уже в Элладе. Там, того и гляди, разразится война. Контингент, расквартированный в Экбатанах, не сегодня-завтра перережет друг друга. А ты в такое время скорбишь, закрывшись в своих покоях, безучастный и больной…

- К чему ты клонишь?! – голос царя показался чужим.

Александр остался сидеть, и лишь белые пауки выступивших сухожилий, тянущих к пальцам костлявые лапы, уродливо проступили под кожей. Пальцы сжали позолоченные морды львов, венчающих подлокотники трона с такой силой, что казалось вот-вот сомнут их. Пердикка вскинул голову и почти крикнул:

- К тому, мой царь, что, если ты не обретешь прежнюю ясность ума, военный совет вынужден будет назначить регента, признав тебя недееспособным!

Александр вскочил, сдернув плащ. Тяжелая фибула с тесненной восьмиконечной звездой Аргеадов отлетела в сторону.

- И ты смеешь мне это говорить?!

- Так решил совет войска! – выкрикнул, вскакивая Антигон.

- Да! Да! – послышалось из зала.

- Совет изберет регента!

В мгновение воздух пропитался напряжением, словно до предела натянутые тетивы пронизали его.

- Я это видел не раз! Бунты – столь излюбленный ваш путь! Вы лижите мне ноги, восхваляя добродетели, а после, как стая трусливых псов сбиваетесь в кучу, чтобы лаять, наперебой оскорбляя меня! Меня, своего царя и сына Амона!

- Амон здесь не причем! – вновь послышались выкрики.

- Да, и Зевс вряд ли разрешит наши нужды!

- Нам нужен царь!

- Вам нужен царь?! – гневно перебил Александр. – Не сомневаюсь! Я вел вас к вершинам славы, а вы так и остались пастухами, раз не способны удержать то, что завоевали! Вы галдите, как стая крикливых воронов, стенаете, что терпите беспорядки среди воинов, но разве принудили их к дисциплине?! Или я должен немедленно покинуть свои покои, чтобы указать каждому копейщику(1) или пелтасту(2) его место?! Не моя власть ослабла, но ваша! И не я забыл, вы забыли, кто вы по праву! Вы явились воевать со мной! Угрожаете избрать регента! Но разве есть среди вас достойный?! Разве есть среди вас тот, кто способен удержать власть?! Тот, кто способен повелевать империей, раз не может справиться даже с собой?!

Царь замолчал. Его гневный взгляд скользнул по угрюмым лицам военачальников и вновь померк. В зале повисла удушливая тяжелая тишина. Александр опустился на трон. Царственно выставив вперед одну ногу и облокотившись о спинку расправленными плечами, он надменно-горделиво вскинул голову.

- Молчите? – тон его оставался жестким. – Что ж, тогда скажу я. Если волк режет овцу, все стадо в панике мечется, наталкиваясь и давя друг друга, и лишь кнут пастуха способен угомонить его. Вы привыкли видеть во мне пастуха, что понукает вас к новым пастбищам, когда старые уже оскудели! Но, даже стоя посреди сочной травы, вы не додумаетесь опустить морду, чтобы вдоволь наесться! Но и после вы, обожравшись, разляжетесь в собственном навозе в лени преодолеть усилие в несколько шагов! Вижу, что и дальше придется мне делать все за вас! К вечеру сегодняшнего дня я жду подробного доклада от каждого командира соотносительно его полномочий! Список делегаций от сатрапий, ожидающих приема, я желаю получить немедленно! Всем таксиархам, синтагмархам(3), иллархам(4) надлежит произвести тренировочные смотры и доложить о готовности подразделений к маршам! Полевым лекарям составить списки больных и немощных и доложить к завтрашнему утру! Канцелярии подать сведения о выплатах и задолженностях по каждому формированию! Жалобы и спорные дела будут мной рассмотрены послезавтра, начиная с восхода солнца! А Эллада, - царь тяжело сглотнул, - вспомнит, как болят колени, когда вновь поползет ко мне!

Не желая слышать никаких возражений, Александр шумно поднялся и направился к выходу в сопровождении личной охраны. Он шел быстрой уверенной походкой. Легкости не было, и в каждом шаге слышалась металлическая