Великий Краббен - Виктор Дмитриевич Колупаев

Дипломный проект стихийный гений защищает на четверочку, потому что даже самый тупой из членов Аттестационной комиссии видит, что в проекте есть что-то такое… Что то… Но даже самый ученый член комиссии видит, что разобраться в этом «чем-то» не хватит никакого ума. Да и графическое исполнение не очень…

За две недели до распределения стихийный гений влюбляется в пьющую уборщицу — мать-одиночку старше его на шесть лет. Поэтому распределяется он — добровольно — в самый дальний райцентр. Там ведь оклад на десятку выше и квартиру сразу дают. А самое главное — село не город, там каждый на виду, так может быть, жена пить меньше будет?

И так он и живет в этой глухомани. Исправно трудится, добросовестно тянет целый воз общественных нагрузок, мучается с женой, которая так и не «завязала», и лается с тещей — женщиной неинтеллигентной, лишенной чувства юмора, побывавшей пару раз в исправительно-трудовом учреждении и, ко всему, драчливой. Для приработка он в свободное время чинит сложную бытовую технику, от которой отступились мастера из районного КБО.

Кроме всего этого, он встает каждый день в пять утра и, уединившись в дровяном сарае (зимой — в кухне), изобретает. Изобретает вещи, машины и технологические процессы, фантастические, несомненно гениальные — но ни одно его изобретение не находит себе применения ни в какой отрасли народного хозяйства. Ни одно!

3

За четыре года, прожитых в Новокитеже, Лаврентий Серопегов послал в ГУИО двадцать шесть заявок — и получил двадцать шесть отказов. Но рук не опустил и, перебравшись в Тьмутаракань (где так же работал технологом Райпромкомбината), снова начал заваливать ГУИО заявками. И снова — отказ за отказом.

Отказы были вежливыми и разнообразными. То его изобретения отвергали из-за технологической сложности, то из-за экономической невыгоды, то по соображениям техники безопасности… Но чаще всего — из-за побочных эффектов, чудовищных и неожиданных.

За неимением большего, своими удачами Лаврентий считал провалы на стадии испытания. И то…

Вот создал он стопроцентной надежности порошок, отпугивающий акул. Сначала все шло как по маслу. «ЧерноморНИИРыбхоз» уже производственные испытания вел. Уже Серопегов подумывал о. распродаже мебели— пора и в областной центр перебираться… Но внезапно испытания свернули — и до сих пор НИИ судится с рыболовецким колхозом «Заря»: даже у дальних чукотских берегов, стоит показаться свежепокрашен-ному и омытому водами четырех морей и одного океана колхозному траулеру, вся рыба удирает, — и тунцы, и акулы, и* скумбрия. Оказалось, что порошок Серопе-гова действует избирательно — на одних акул — только в химически чистой воде. А в загрязненной он реагирует с углеводородами и превращается в мощное средство распугивания всего живого. И ведь до чего стойкий! Пять лет прошло, траулер одиннадцать раз перекрашивали, — а рыбу еще пугает.

А крем от веснушек? Тоже. скандал! Веснушки крем сводил начисто, это верно. Но также сводил к нулю и сопротивляемость организма вирусному гриппу!

Изобрел Серопегов цветное телевидение — оказалось, оно уже есть.

Построил лазерный топор — трехсотлетний дуб срезает за четверть секунды без щепы и без опилок! — но топор при работе генерировал такие радиопомехи, что во время полевых испытаний чуть не погиб в ста километрах от лесосеки «Ан-12», идущий на посадку по радиомаяку. После этого случая Серопегов полгода не мог изобретать, переживал. Хорошо — грузовой!.. А если бы лайнер с пассажирами?

В ГУИО за эти полгода успокоились, стали думать, что Серопегов или спился, или погиб при испытании какой-нибудь новой своей уродины. Но вот опять заявка, и опять абсурд.

Главный Специалист вытащил-таки эту заявку на коллегию. Проблему Серопегова обсудили на высшем уровне и решили: воспользоваться заявкой и раздраконить ее так, чтобы раз и навсегда отбить у гения охоту изобретать чего не надо! Заявку размножили на ротаторе, сочинили соответствующую сопроводиловку — и разослали всем заинтересованным организациям. А Серопегову послали вызов, подписанный самим начальником ГУИО.

Подписывая командировку в столицу, директор Рай-промкомбината сказал:

— Знаешь, Лаврентий, я тебя — ты только не обижайся, я же откровенно, — я тебя за психа считал. Но думал: мужик смирный, безобидный, пусть себе изобретает. А ты, оказывается, вон что!

— Да, я вот что, — рассеянно ответил Серопегов, косясь на лежащую перед директором телеграмму с белыми по красному полю буквами: «Правительственная»,

4

Столица Лаврентию очень понравилась. А в магазинах-то, в магазинах! Чего и чего только нет, особенно в «Пионере» на улице Горького! Любую модель есть из чего соорудить! А «Инструменты», что на улице Кирова?! Да разве одни только магазины? А Политехнический музей? ВДНХ? А?!.

Словом, Москва — она и есть Москва.

Заниматься рассмотрением серопеговской заявки собрались более тридцати человек. Тут были молодые и старые, мужчины и женщины, патлатые и лысые, толстые и худощавые…

И все — на него? Лаврентий ужаснулся и забился в уголок. Но прислушавшись к разговорам, которые вели вполголоса в ожидании начала те, кто должен решить судьбу шестьдесят восьмого его детища, приободрился. Оказалось, люди как люди. И говорят они, в общем, о том же, как в Тьмутаракани, когда директор Райпром-комбината соберет народ на планерку к четырем, а сам задержится до полпятого. О футболе говорят, о модах, о лекарствах, о детях, о клеве в дождь, о вчерашнем телефильме, о «где достала?» и «где бы достать?», о начальстве и о культсекторе месткома, который ни на что хорошее билеты достать не может…

Многое можно было узнать о людях, слушая эти разговоры. Но вот кто есть кто и какое отношение имеет к серопеговской заявке — этого узнать нельзя было. Вот когда начали по списку (люди-то все из разных учреждений) проверять явку, он узнал, что тут собрались экономисты и художники, медики и транспортники, кожевники и электронщики…

Перекличка закончилась, встал Старший Инженер и, не глядя влево, чтоб ненароком не наткнуться взглядом на ненавистного гения, объявил:

— Начинается обсуждение заявки на изобретение номер 24680/13579 A/Я. АВТОР — товарищ СЕРОПЕГОВ Лаврентий Иванович — ПРЕДЛАГАЕТ устройство для облегчения и ускорения пешего хождения, ПРЕДНАЗНАЧЕННОЕ для повышения производительности и облегчения условий труда работников, более или менее значительную часть своего, рабочего времени проводящих в ходьбе, как-то: агрономов, почтальонов, изыскателей, лесников, сборщиков лекарственных растений и тому подобных, ОТЛИЧАЮЩЕЕСЯ от ранее известных (смотри французский патент на имя Ш. ПЕРРО, патенты на имя братьев ГРИММ и В. ГАУФА и другие аналогичные на так называемые «САПОГИ СЕМИМИЛЬНЫЕ») следующими ОСОБЕННОСТЯМИ:

а) значительно более высокой скоростью передвижения: двадцать пять километров в час (или пятнадцать и семь десятых мили) против