Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик - Майкл Муркок

Майкл Муркок

Ледовая шхуна

Майкл Муркок

Ледовая шхуна

Конрад Арфлейн

Оставшись без ледового корабля, Конрад Арфлейн покинул Брершилл и на лыжах отправился через большое ледовое плато. Он шел с твердым намерением решить для себя: умереть или жить дальше.

Во избежание компромиссного решения он взял с собой лишь небольшое количество еды и снаряжения, полагая, что если в ближайшие восемь дней выбор не будет сделан, то так или иначе он умрет с голоду и от изнеможения.

Как он сам понимал, для этого у него были веские причины. Хотя ему исполнилось всего тридцать пять, и он был одним из лучших шкиперов на плато, в Брершилле капитанской должности ему не получить, а служить первым или вторым офицером под чьим-то командованием он не хотел. Всего пятнадцать лет назад Брершилл обладал флотом численностью свыше пятидесяти кораблей. Теперь их осталось двадцать три. И хотя Арфлейн не обладал болезненной впечатлительностью юнца, единственной альтернативой службе в чужом городе оставалась смерть.

Так он шел через плато по направлению к югу. Там, на юге, судов почти не было, и никто не сможет помешать ему.

Арфлейн был высоким, крепким мужчиной с густой рыжей бородой, сейчас она блестела инеем. Он был закутан в черный тюлений и белый медвежий меха. Для защиты от ледяного ветра на голову он накинул капюшон из кожи медведя. Для защиты глаз от блеска отраженного солнца он надел козырек из тонкой ткани, натянутый на каркас из костей тюленя. На бедре в ножнах висел короткий клинок, в каждой руке он держал по восьмифутовому гарпуну, которые являлись одновременно и оружием, и лыжными палками. Его лыжи представляли собой длинные полозья особой длины, вырезанные из кости большого кита. На них он мог развить приличную скорость, и уже скоро оказался за пределами обычных корабельных курсов.

В то время как его дальние предки были моряками, Конрад Арфлейн был ледовым шкипером. У него были такие же привычки, такой же независимый вид, то же выражение серых глаз. Единственное различие между Арфлейном и его предками заключалось в том, что им иногда приходилось уходить с моря на сушу, он же никогда не покидал льда: лед был повсюду.

Арфлейн знал, что в любом направлении его ждал лед: ледяные горы, ледяные долины, и даже, хотя он только слышал о них, ледяные города. Лед постоянно менял свой цвет, в соответствии с цветом неба, он был бледно-голубым, лиловым, цвета ультрамарина, фиолетовым, желтым и изумрудно-зеленым. В летних расщелинах глубокие тени, отбрасываемые глетчерами и гротами, придавали им прекрасный вид, зимой же сверкающие ледяные горы и долины обладали грандиозным великолепием под хмурым, наполненным снегом небом. В любое время года пейзаж оставался неизменным: лед различной формы и цвета. Арфлейн был уверен, что он будет таким вечно, как вечен будет сам лед.

Большое ледовое плато, хорошо знакомое Арфлейну, полностью покрывало часть мира, ранее известное под названием Матто Троссо. Его горы и долины уже давно поглотил лед. Плато достигало несколько сот миль в диаметре, постепенно переходя к хаотичному нагромождению льда, окружавшему его. Арфлейн знал плато лучше любого другого, впервые он проехал по нему с отцом еще в двухлетнем возрасте, а хозяином стаксельной шхуны стал в двадцать один год. Его отца звали Конрад Арфлейн, как, впрочем, и всех мужчин его рода на протяжении вот уже нескольких сотен лет, и все они были судовладельцами. Всего несколько поколений назад семья Арфлейна обладала многими кораблями.

Ледовые корабли — большей частью торговые и охотничьи суда — представляли собой парусники, закрепленные на полозьях, подобных гигантским лыжам. Давным-давно корабли стали главным средством связи, существования и торговли для обитателей Восьми Городов плато. Эти поселения, расположенные в расселинах ниже уровня льда, обладали собственными флотами, а их власть напрямую зависела от его размеров и качества.

Родной город Арфлейна, Брершилл, когда-то был самым могущественным из восьмерки, но его флот быстро рассеялся, и теперь капитанов стало больше, чем самих кораблей. Фризгальт, извечный соперник Брершилла, стал ведущим городом плато. Он диктовал свои торговые цены, монополизировал охотничьи земли и скупал, как в случае с баркентиной Арфлейна, корабли других городов, не способных к конкуренции.

Спустя шесть дней после выхода из Брершилла, все еще не придя к решению, Конрад Арфлейн увидел темный предмет, медленно движущийся в его направлении. Он остановился, пытаясь определить природу предмета. Оценить его размеры было невозможно. Предмет мог быть чем угодно, начиная от раненого сухопутного кита, двигающегося на огромных мускулистых плавниках, до дикой собаки, отбившейся от теплых водоемов, где она охотилась за тюленями. Обычным состоянием Арфлейна было уединение и молчаливость, но на этот раз в его глазах промелькнуло некоторое подобие любопытства при виде медленного движения странного предмета.

Угрюмое небо, огромное, серое, тяжелое от снега, вращалось над его головой, закрывая собой солнце. Подняв козырек, он смотрел на предмет, гадая, приблизиться к нему или идти дальше. Он шел по плато не ради охоты, но если это был кит, он мог добить его; вырезать свое клеймо и, сделав свое будущее относительно безбедным, спокойно решить свою судьбу.

Нахмурившись, он воткнул гарпуны в лед и, оттолкнувшись, устремился вперед. Мускулы перекатывались под его меховой курткой, за спиной подпрыгивал увесистый мешок. Его движения были экономными, почти нервными.

На мгновение красное солнце пробилось сквозь завесу холодных туч, и лед засверкал, подобно бриллианту, до самого горизонта. Арфлейн понял, что на снегу лежит человек. Затем солнце скрылось.

Арфлейн почувствовал себя обманутым. Кит, даже тюлень могли принести ему хороший доход, от человека же не было никакой пользы. Еще больше возмутил его тот факт, что он сознательно выбрал этот маршрут, избегая контактов с людьми и кораблями.

Хотя он продолжал двигаться по безмолвному льду по направлению к человеку, он все еще хотел проехать мимо него. Этика ледовых полей позволяла ему не оказывать помощи другим. Если человек умрет, совесть его будет чиста. Трудно было вызвать чувство любопытства у Арфлейна, но коль оно появилось, его нужно было удовлетворить. Присутствие человека в этом районе являлось крайне редким. Подъехав достаточно близко, чтобы получше рассмотреть фигуру на льду, он медленно остановился.