Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев

Какая загадка и тайна! Как бы нам ее разгадать? Чего там разгадывать?! Если у вас имеется документ на 26-ти страницах, вложенный внутрь архивного дела, страницы пронумерованы, вы выдираете из этого дела эти 26 страниц, вместо документа на этих 26-ти страницах лабаете КОПИЮ этого документа, вписывая в фальшивку всякую лабуту про наступление до Киева и агромадные потери, и тут видите, что документ получается не на 26-ти страницах, а на 27-ми, потому что вы в него всякую лабуду добавили, что вы сделаете? Правильно, сократите текст. Кое-что из копируемого вами документа не впишете, чтобы в объем уложиться. Вот и не вписали про авиацию. Чтобы на 26-ти страницах все уместилось, чтобы не пришлось все страницы архивного дела перенумеровывать, вытравляя со всех его страниц цифры нумерации и не изготавливая новый ярлык с заверительными подписями, которым было скреплено дело…

А! Балаев же в архивах не работал! Он не знает, как это делается! Вот смотрю я на то, что в архивах творится и понимаю, вы там настолько безбашенные липоделы и халтурщики именно потому, что думаете — вами никогда не займутся те, кто знает, как это делается…

* * *

Наконец, КОПИЯ. Для кого она могла быть изготовлена, если ЭТО находится в архивном деле с документами штаба Юго-Западного фронта? Для штаба Юго-Западного фронта? Зачем изготовитель документа сам для себя еще и копию изготовил? А где тогда оригинал?

Для тех, кто не совсем в курсе, подобные документы, имеющие гриф секретности (копия, кстати, опубликована без указания на гриф и указания о рассекречивании), изготавливаются, если они направляются из органа-изготовителя в другие инстанции, не в нескольких копиях, а в нескольких экземплярах. Обязательно на каждом экземпляре имеется надпись «Экз.№ 1», «Экз.№ 2» и т. д… Если после рассылки экземпляров появляется необходимость направить документ еще в какую-то инстанцию, что не было предусмотрено ранее, то тогда с одного из экземпляров изготавливается КОПИЯ. Но тут — копия находится в деле того штаба, который документ и изготавливал. Подделка. Несомненная. Лица, состряпавшие эту «копию», по каким-то причинам не имели, скорей всего, возможности перенести с оригинала на подделку подписи и регистрационные штампы, поэтому просто отпечатали текст, назвали его копией и подложили в архивное дело взамен изъятого оттуда оригинала.

И никто из историков, использовавших этот «документ», не задавал вопроса ЦАМО — почему в штабном деле Юго-Западного фронта оказалась копия изготовленная этим же штабом документа. А зачем его задавать, если эта «копия» весьма удобна для официальной историографии, если она ложится именно в принятую этой историографией версию о том, что С. К. Тимошенко по дурости загубил под Харьковом фронт?

А если вы зададите такой вопрос историкам и архивистам, то, гарантирую, вам эти люди, глумясь над вами, ответят: у Тимошенко или Баграмяна спросите. Наглость этих господ безгранична. Попробуйте только засомневаться в подлинности какого-нибудь архивного документа, так они вас на смех поднимут, как «плоскоземельщика» и фоменковца. Как-нибудь доказать вам вашу неправоту сомневающегося, проведя, даже самим, экспертизу?! Куда там?! Даже не подумают.

Во время написания книги «Клевета на Красную Армию» я направил через Генеральную прокуратуру в Подольскую прокуратуру заявление о возможном совершении преступления, предусмотренного статьей 354.1 УК РФ «Реабилитация нацизма». Среди оцифрованных документов ЦАМО мной была обнаружена копия шифротелеграммы командования Калининского фронта, носящая несомненные признаки подделки. Тоже копия. Согласно этой «шифротелеграмме», командование Калининского фронта отчитывалось перед Ставкой об уничтожении населенных пунктов во исполнение известного приказа Ставки № 0428. В заявлении я указал, что данная фальшивка возможно вброшена в архив с целью переложить ответственность за уничтожение населенных пунктов СССР с фашистов на Сталина.

Юристы-правоведы, сюда бегом марш! Что должна была сделать прокуратура, как надзирающий за соблюдением законности орган, получив заявление о преступлении? Только одно — направить его по подследственности в орган, уполномоченный проводить расследование по данному преступлению. В данном случае — в Следственный Комитет. Я специально направил заявление в прокуратуру, чтобы сразу в тот орган, который и надзирает за законностью. Что сделала Генпрокуратура? Она додержала заявление до истечения предельного срока ответа заявителю, потом направила его в Подольскую прокуратуру, меня об этом известила. Почему так долго сотрудники Генпрокуратуры держали у себя заявление, почему сразу в Подольскую прокуратуру не направили? Да думали, что с ним делать, как бы ответить так, чтобы не вылезло наружу нечто неудобное для нашего государства.

Ладно, попало заявление в Подольскую прокуратуру. Что должна была сделать Подольская прокуратура с заявлением о преступлении? Прокуратура у нас уже не орган дознания и следствия, она сама не имеет права проводить такие проверки, единственное законное действие ее в данной ситуации — направить заявление в СК с указанием провести проверку. Всё элементарно просто. К заявлению прикладывается сопроводительное письмо с коротеньким текстом «Направляем в Ваш адрес заявление гражданина Балаева о возможном преступлении, предусмотренном ст. 354.1 УК РФ для проведения проверки и принятия решения согласно ст. ст.144, 145 УПК РФ». И всё — в СК. Никакой суеты.

Но тут Подольская прокуратура начала суетиться, т. е. ее сотрудники начали делать работу, которую им совсем не нужно делать. Им, наверно, заняться больше нечем было. Сотрудник прокуратуры направил запрос в ЦАМО относительно указанных в моем заявлении документов. Из ЦАМО прислали прокурору копии этих документов. Прокурор с сопроводительным письмом направил эти копии мне, мол, вот копии, документы находятся в ЦАМО. Проверка закончена.

Я что, просил проверить находятся ли эти документы в ЦАМО? Я сам к заявлению приложил копии этих документов! Я что просил проверить? Почему так грубо был нарушен закон, да еще органом, надзирающим за соблюдением законности?

Ладно, прокуроров, которые испугались последствий возможной проверки, отложим в сторону, пусть они в стороне лежат. А ЦАМО? Сами сотрудники архива? Я прямо заявил, что в архиве находятся поддельные документы, т. е. они от меня в моем заявлении получили информацию, что из архива украдены оригиналы документов и подменены фальшивками. Архив обворовали. Граждане, господа архивисты, сомневаются в том, что у вас в архивах документы сохраняются. Успокойте граждан, докажите им, что сохраняются. Ладно, на спокойствие граждан вам наплевать, но я вас обвинил в том, что вы не храните документы, а воруете их, подменяя фальшивками, да еще фальшивками с клеветой на мою Родину. Как в данной ситуации должны поступить приличные люди? Правильно, опровергнуть обвинение. В данном случае, провести экспертизу документа и выложить ее результаты: смотри, Балаев, документ настоящий, вот заключение эксперта, а ты — фрик и все теперь