Право имею - Вячеслав Базов

ящики, другие выкладывая на стол, третьи перекладывал в сумку. Отец помялся, задумчиво понаблюдал за этим, потом так же глухо заговорил:

— Ты, когда родился, и когда я ещё не знал, как быть и надо ли мне это вообще… ну ты ж взрослый, я скажу. Так вот, когда я думал, что может откупиться смогу, я её спросил: «А вот явится к тебе мудила какой-нибудь. И после тебя решит сына моего оприходовать. Что ж, продашь?»

И отец замолчал. Ждал, когда к нему хотя бы обернутся. Оборачиваться Глеб не хотел, но застыл с тетрадью в руках. Система сбилась, он не мог вспомнить, куда эту, и всё возвращался к одному и тому же вопросы — что ответила мама?

— Тебе нужен ответ? — спросил отец.

— Почему ты тогда позволял нам общаться?.. Почему пускал её в дом? — Глеб выбрал тактику недоверия. Ну придумал отец эту страшную историю, только чтобы они больше не общались. Кто может её подтвердить? Никто, кроме отца. Мама бы соврала, конечно. Ей же нужны деньги. — Она так сказала, только чтобы ты меня забрал. Ей не нужен был ребёнок.

— Я тоже так подумал, — кивнул отец, открыл дверь, чтобы выйти, и уже на пороге прибавил: — Но я решил не рисковать.

* * *

— Короче… батя выгреб все деньги и свалил куда-то в туман, — Кир выглядел ошарашенным и сбитым с толку. У Глеба денег не предвиделось до конца недели. Они сидели в школе на лестнице, что вела на чердак. Раньше тут курили, теперь в закутке прятались одиночки и ботаники, и всё же у уборщицы не доходили руки убираться тут. Был обеденный перерыв, но Кир не захотел идти в столовую, предложил посидеть поговорить. Хотя у Глеба сводило живот от голода, он согласился, при условии, что зайдёт купить какую-нибудь булку на оставшуюся мелочь. Но и теперь не мог начать есть — Кир был в тупике.

— Тебе нужны деньги? На этой неделе я не…

— Да нет, — перебил Кир, махнув рукой. — У меня скоро зарплата, матери тоже дадут… Продержимся. Там не так уж много и было — мама на отпуск копила. Отдохнули, блин… Приходили, правда, какие-то ребята. Но я вроде объяснил, что отец тут больше не живёт. Им надо, пусть они его и ищут.

— И? Тебе не жалко будет, если найдут?

— Вообще ни разу, — слишком быстро отозвался Кир. — Пусть подыхает. Пусть пытают. Только нас в это не впутывают.

— Я могу поговорить с отцом, — пожал плечами Глеб.

— Я же сказал, деньги нам не нужны.

— Нет, он… может он как-то разрулит… — предположил Глеб. Но ответ он знал — зачем отцу волноваться из-за его лучшего друга? Скорее всего он и пальцем не пошевелит, и Глеб зря что-то пытается обещать.

— Ну да, конечно, — усмехнулся Кир. — Ладно. Всё к лучшему. Бате давно пора было валить из дома. Денег жалко, маму жаль. Его и его горящую жопу — не особо. Было бы неплохо переехать, да только на что… Денег не надо, я сказал.

Глеб рискнул откусить от булки, но вкус показался пресным, бумажным. Очень хотелось рассказать о вчерашнем разговоре, мол «Смотри, у меня тоже мать та ещё шалава. Не то чтобы я не знал…» Но было бесконечно стыдно за это, к тому же он по-прежнему убеждал себя, что отцу не стоит верить. С чего это ему вдруг, семнадцать лет спустя, рассказывать такое Глебу?

Иногда ему казалось, что, если бы родилась дочь, отец оставил бы её там же, может даже и без средств.

— Если деньги понадобятся — спрашивай. Если отец снова заявится — звони. Я с пушкой приеду, чтобы больше не появлялся, — серьёзно пообещал Глеб. Кир будто и не слышал, смотрел задумчиво вперёд, спросил так, словно сам с собой разговаривал:

— Стрелять тоже учился, чтобы отец не боялся?

— Я же не ношу с собой всегда пушку. Стрелять это… это как спорт, — Глеб попытался улыбнуться. — Понятно, конечно, что в жизни совсем не так. В тире и наушники, и стреляешь в нарисованного человека. Но у меня уже и с левой получается, и что бы ты ни говорил, а прежде всего я горд. Я…

— Глеб, ты бы смог убить человека?

Подросток, почти ребёнок, опьянённый тем, что из вчерашнего неудачника стал вытягиваться, превращаться в серьёзного парня, который стрелял и из боевого оружия, и даже лучше, чем братья, бахвалился бы. Но Глеб помнил ужас, помнил запах крови и ледяное спокойствие обитателей дома. Страх был почти осязаем, костляв и тонок. Он хватал Глеба за край куртки вечерами, за штанины по утрам, и за горло ночами. Больше всего Глеб боялся, что однажды ему дадут пушку и заставят застрелить очередную жертву, и из обычного наблюдателя он превратится в убийцу. Замутило. Вместо пресного вкуса булки она показалась теперь отвратительной, начинка — словно кого-то вырвало в хлеб.

— Нет, — ответил Глеб, сцепив зубы. Кир заволновался:

— Эй. Я же просто спросил. Эй, друг. Ты чего? Блин, прости, по ходу ты видел некоторое дерьмо.

Отец собирался отдать бизнес старшим сыновьям, и им пора уже было друг на друга посматривать как на конкурентов. Для Глеба готовилась вспомогательная роль, поэтому отец с радостью предложил оплачивать ему учёбу. Да и Глеб эту идею воспринял с энтузиазмом — ему всё равно было, на кого учиться, но больше радовала возможность сбежать из дома, пожить отдельно, студентом.

* * *

На выходе из школы, нагло перекрывая проход, стояла чёрная громоздкая и, к сожалению, знакомая машина. Глеб направился к ней, чтобы попросить отца отъехать и не загораживать переход улицы, но с пассажирского сидения вывалился средний брат, Вадим — стриженный под ноль и похожий на вчерашнего уголовника, разве что татуировки приличнее. Раньше он даже на лице татуировку набил, отец силой притащил в клинику и заставил свести.

Тогда Глеб рассмотрел и то, что место водителя занимал старший — тучный и уже начавший полнеть, отчего казался старше своих лет, Михаил.

— Поехали, прокатимся, — позвал Вадим, открыл заднюю дверцу и потянул туда Глеба за рукав куртки, тот упёрся.

— Я сам дойду.

— Ну чего ты как не с родными?

— Эй, а ну пусти его! — потребовал Кир, но пока стоял на расстоянии вытянутой руки — готовый в любой момент ввязаться в драку.

— А, дружок твой, — разочарованно протянул Вадим и почти отпустил, когда наклонился к лицу Глеба и шепнул:

— А зови его с нами. Я ему расскажу, чем наш хрыч на самом деле занимается. Его папка с