Марта - Светлана Гресь

И вот уже завтра предстоит пышная свадьба. Гостей наехало отовсюду видимо-невидимо. Дана, забывшая поневоле о Клаве, вертелась в белом подвенечном платье перед огромным зеркалом, любуясь своим отражением. Рядом две ее мамы и Наина. Женщины, очень довольные, рассматривали наряд невесты. Платье, расшитое тонкими золотыми нитями, густо украшенное маленькими камушками-самоцветами. Фата пышная, воздушная. И глаза радостные, ликующие.

Как мечтала о такой свадьбе и вот сбываются все желания. Она самая красивая и неотразимая. Все гости завтра будут покорены ее очарованием, включая и самого жениха. Только почему-то в глазах маминых тревога непонятная прячется. Тут послышался шум за дверью. Заскочила в комнату запыхавшаяся ключница, пролепетала испуганно о приезде очередных гостей, и что скоро не хватит места селить следующих. Мама Нора и Наина умчались, оставив Милу с дочерью.

― Ну что, ты, мамочка? – обняла ее, – что с тобой.

― Не знаю, сердце глупое щемит чего-то, никак не успокоится. Доченька, признайся, мне, как на духу, не криви душой, замуж по желанию выходишь? Люб тебе муж будущий?-

Увидела удивленные глаза Даны. – Намедни с Киреем говорила. Гляжу, у парня скоро свадьба, а он невеселый ходит, взгляд грустный прячет. Спросила его, что случилось, ответил, что не доверяет чувствам твоим, в искренности твоей сомневается. А я его понимаю. – Вздохнула тяжко. – Что-то тревожно на душе у меня. Хотя ему сказала, что не стоит напрасно обижаться на чувства девушки стеснительной. Ведь совсем девочка еще молоденька. Не заставишь язык застенчивый твердить слова бесстыдные любви. Нет, говорю ему, причины для пустых сомнений. Ты близок Дане и дорог. А завтра все расставит на свои места. Все, поверь, наладится. После свадьбы будете самой счастливой парой.

И тогда уже, в семейной жизни, стеснительность в любви помехой вам не будет. Как два крыла рука с рукой в трепетном прикосновении пойдете по жизни вместе. А сегодня не обижайся на причуды скромной девушки. Я была права?

― Ну, конечно, мамочка. Ты, как всегда, все правильно поняла. – Дана прижалась к матери, заалев словно зоренька, потупив смущенный взор. Мила гладила по волосам дочь, – Какая ты у меня стеснительная. Раскраснелась-то как. А знаешь, что ответил на мои слова твой будущий муж, как назвал тебя?

― Нет, – махнула головой в ответ.

― Что ты боль его, его отрада, счастье нежное его, что без тебя не видит своей дальнейшей жизни. Хороший он, честный, добрый, искренний. Жаль мне его будет, если окажется прав. Не хочу, чтобы любовь ваша была повенчана с лицемерием и ложью. Не хочу, чтобы жизнь ваша будущая обманом коварным, словно ржавчиной изъедена была бы.

Ты знаешь, любовь мимолетная птица. Заставить себя влюбиться никто еще не смог. Нет твоей вины в том, если не люб тебе Кирей. Пока не поздно свадьбу расстроить. Ты еще так молода. Придет твое время, встретишь судьбу свою настоящую.

Испугалось вдруг сердечко девичье. Неужели опять отвергнут ее, опять свадебные колокола не в ее честь звонить будут. Ей так хочется в наряде подвенечном у алтаря стоять.

Кто ты суженый мой, ряженый, долюшкой верною предсказанный? Где ты, милый, голубь сизокрылый? Почему растревожили сердце мое слова мамины? В чем права она? Почему сомневается в чувствах моих муж мой будущий?

Долюшка моя счастливая, где ты? С какой стороны тебя искать, откуда выглядывать.

― Мамочка, – поцеловала ее в щеку, – Я так счастлива, что выхожу завтра замуж. Ты даже не догадываешься, насколько. Прошу тебя, не тревожься напрасно. Все у нас будет только хорошо, только замечательно, вот увидишь.

― Смотри, доченька, – вздохнула мать с облегчением, – верю словам твоим. Ну, давай, – целует, – до завтра. Совсем заговорила тебя. Вон уже и солнце садится. Тебе отдохнуть надо, чтобы завтра свежей была, и самой лучшей и красивой невестой. Девушек позову сейчас на помощь, где это все запропастились, – ушла беспокойная.

Дана подошла к окну, глянула на вечер.

― Судьба моя, судьбинушка, чаянная и жданная, пошли мне счастье в замужестве. Укрепи уверенность, что не ошиблось сердце в выборе своем, что выхожу за суженого. И когда он станет мужем любезным на долгие-предолгие годы, чтобы никогда не пожалела об этом.

Как хочу, чтобы мой супруг был бы для меня солнышком ясным. Чтобы тепло нежности и доброты его согревали меня до самой тризны. Чтобы ценил и понимал он слово мое верное, чтобы доверял мне самые сокровенные свои мысли. И пусть чувства наши с годами становятся глубже и еще хмельнее, словно вино хорошее. Пускай в семье у нас всегда царит совет да любовь, тепло и уют. Чтобы черные и лихие силы обходили стороной дом наш.

Судьба моя, мечта моя хрустальная, прилетай ко мне на крыльях ветра быстрого. Принеси мне счастье и здоровье, любовь и страсть жгучую. Деток дай нам славных, умных и послушных. Чтобы сыночки наши дубочками крепкими росли, а доченьки калинушкой красною цвели. – Засмотрелась Дана на небо.

Над диким бредом предзакатных миражей, над сенью сонных туч ленивых, возносится последний солнца луч. И замирает в истоме сладкой… и исчезает. Глубь бездонную покинув, в звездном небе торжественно и горделиво плывет луна в сиянии лучистом, улыбкой странною светясь…

Все ближе-ближе надвигается она, все ярче серебристый диск и все таинственней улыбка. Оцепенела Дана, не в силах шевельнуть рукой, глаз оторвать не может от лика гостьи непрошенной. Слова поспешные бегут нечаянные и странные. Губы шепчут беззвучные,

― Встану утром, не помолясь, пойду, не перекрестясь, в леса далекие, поля широкие, луга зеленые, там умоюсь росою студеною, утрусь мхами шелковыми.

Подойду близехонько, поклонюсь низехонько солнцу красному, ясной зореньке и скажу ветру быстрому: лети мил-дружок, к морю синему, где лежит Алатырь – камень; под тем под белым Алатырь-камнем лежит книга толстая, Велесом писаная. Ты найди в ней имя рабы Божьей Даны, и прочитай имя суженого моего. Возвращайся ко мне, ветер быстрый, шепни имя его. И не изменить слов твоих ни хитрецу, ни мудрецу, ни колдунье коварной.

Перекрестилась медленно и почувствовала, как ее резко оторвало от пола, вынесло из окна и подняло высоко вверх. Лицо сразу обожгло, словно огнем. Тело окунулось в прохладу.

Перед глазами, широко распахнутыми от неожиданности, мгновенно пронеслись сжатые поля, смутные очертания леса и потом тьма, как в колодце. Ощутила, что неведомая сила несет ее по необъятному черному пространству. Поневоле закрыла глаза. Тут же упала на что-то холодное и твердое. – О, Господи, что со мной, – перекрестилась мысленно.

Открыла осторожно глаза. Миг прошел, пока