Марта - Светлана Гресь

― А что, богатый и достойный муж был бы. Может, и не надо было отказывать такому пристойному кавалеру?

― Замуж за богатого выйти, каждая женщина мечтает. Но что может дать птице вольной самовлюбленный петух!

С ним в небо вовек ей не подняться. Разве сможет подарить он своей половинке радость заоблачного полета?

Я не хочу замуж за старого, не хочу за малого! А хочу за ровнюшку, пускай и небогатого. Зато потом куском хлеба не будет попрекать. А там труд, совет, любовь принесут в дом достаток да лад. Будет и у нас семейная благодать!

Мой сокол ясный еще гуляет где-то, никак не нагуляется. Надеюсь, придет время, и мы встретимся. Моя душа этой верой живет. Она просит, жди! Надежду робкую не растопчи поступком необдуманным. Благородное сердце родное, ищи! Не пропусти счастье свое.

Вот и разыскиваю сердцем своим милое сердце. Поэтому пробую заглянуть в другое. Увы! Как часто оно упрятано за семью тяжелыми замками. Не дозваться, не достучаться, – пытливо метнула взор игривый в сторону Антона. Он усмехнулся скептически.

― Нечего сказать, и умна, и хороша, и высказываться умеешь, не хуже Махмуда – лавочника.

― Я по-всякому умею объясняться. Давно заметила, если человек, с кем разговариваешь, по душе, то слова сами по себе складываются, да так ладно да складно, что порою сама диву даешься. С иным же тянешь из себя, слова эти, будто щипцами выдергиваешь, ровно заклинило память.

***

Так эта умная и веселая женщина появилась в его жизни. Вначале, изумленная роскошным убранством замка, вела себя не в меру смирно, настороженно, с нескрываемым восхищением разглядывая величественные апартаменты. Иногда видел ее в огромном куполообразном зале возле портретов представителей княжеского рода. Марта, внимательно всматриваясь, напряженно шевеля губами, прилежно читала под ними надписи. Подолгу стояла там, высоко подняв голову, с восторгом глядя на роскошные фрески из религиозных текстов. Однако вскоре живой нрав ее вырвался на волю. Вот уже то тут, то там слышался заразительный смех, веселый голос. Виделись они нечасто. За обедом или вечером за трапезой. Но это не помешало почувствовать Антону, что Марта явно неравнодушна к нему. Ловил на себе кокетливые, быстрые взгляды. Старался не обращать внимания. Надеялся, что все само собой уладится. И, в конце концов, Марта поймет, что между ними ничего не может быть.

Она постепенно стала в замке абсолютной хозяйкой. Прислуга, с молчаливого согласия Антона с огромным удовольствием покорилась ее беспредельной власти. Женщина довольно скоро смогла завоевать любовь и безграничное доверие всех, кто жил здесь.

С ее приходом изменилась жизнь, стала веселее, обрела смысл какой-то, что ли. Даже княгиня, на удивление, стала быстро поправляться. Марта беспрекословно взяла на себя обязанности по уходу за больной.

С каждым днем княгиня выглядела все лучше и лучше. Все чаще улыбка скользила по ее губам при виде Марты. Та же души не чаяла в своей хозяйке. Ухаживала за ней, словно за маленьким ребенком, заботливо угадывая сердцем малейшее желание своей подопечной. Признательному Антону хотелось отблагодарить Марту за ее доброту. Долго собирался. Одолевала почему-то робость непомерная и, наконец, решился.

Как-то вечером заглянул в княжескую опочивальню. Марта сидела возле кровати, чуть слышно напевая свою любимую песню. Она вязала теплые пуховые носки. Увидела Антона, вскочила от такой неожиданности. Княгиня спала безмятежно, словно ребенок.

― Ну, как, все нормально? – спросил тихо.

― Ага, – ответила счастливая, тоже шепотом.

― Травы завариваешь те, что я дал?

Марта поначалу заколебалась. Ответ был и так ясен. Он знал, что только после этого чая Мила крепко так спит.

― Я благодарен за помощь, за княгиню. Вот! Думаю, тебе понравится этот подарок, – смущенно надел на руку тот перстень, что когда-то в ювелирной лавке не смогла купить.

Молодка, увидев это чудо у себя на пальце, остолбенела. Понял, что сейчас последует буря эмоций. Ждать ответа не стал, суетливо подхватил золотой бокал, где еще были остатки недопитого отвара. Ему показался подозрительным его запах. Это был явно не тот напиток. Недовольно нахмурился. Глянул на Марту. В ее глазах блестели слезы.

― Что такое? – удивился.

― Просто мне еще никто, никогда и ничего не дарил. – Отвернулась к окну. Предательски задрожал ее голос.

― Чем княгиню поишь?– спросил раздраженно.

― Поверь, разбираюсь. Я хочу, как лучше. Та трава не надо ей. И вообще, это только сегодня.

Прижала к груди подарок, а глаза, будто у собаки, такие невеселые, тоскливые даже. Ничего себе радость.

― Чтоб это было в последний раз, – буркнул, сердито сверкнув глазами, и выскочил в дверь.

***

Тем же вечером, беспрестанно ворочаясь, никак не мог уснуть. Все глаза Марты перед ним, полные слез, смотрят на него с обидным укором. Улыбается так странно и бессовестно, манит за собой в бездонную пропасть греха.

Как не понять ей, не до любви ему сейчас. Княгиню надо на ноги поставить. С завтрашнего дня будет обязательно следить за тем, чтобы поила нужным настоем трав, а то совсем распоясалась, что хочет, то и делает. И он тоже хорош! Волю дал, вот и распустилась.

Недовольный, никак не мог уснуть. Отчего так душно? Открыл окно. Увенчанная звездной короной роскошная ночь по лунной дорожке мягко скользнула к нему в гости. Осторожно дохнула прохладою свежей.

Любопытная луна зацепилась за ветку исполинского дуба и качается в зыбком сумраке ночном, кутаясь в тонкие облака. На полную грудь вдохнул пряный аромат притихшего сумрака.

Все, пора спать. Едва лишь коснулся головой подушки, чуть слышно скрипнула дверь. Насторожился поневоле. В комнату тенью невесомой ловко юркнула женская фигурка. На цыпочках подошла к кровати. Остановилась, как бы раздумывая, и в следующий миг нырнула к нему под одеяло, прижавшись, горячим, тугим телом.

От неожиданности такой вскочил, словно ужаленный. Задохнулся удушливой волной, предательски зачастило сердце.

― Что за шутки, – прошипел гневно. – А ну, немедленно, в свои покои!

Сел на край кровати. Она присела на другом.

― Это еще, что за глупости, – буркнул уже недовольно. – Что за игры среди ночи, когда все спят.

― Я, наивная, полагала, что ложе мужское примерять стоит именно тогда, когда все почивают. Может господин мой предпочитает белым днем встречаться с дамой.

― Ничего не думает, – категорически и беспрекословно отрезал, поморщившись недовольно. – И ничего не предпочитает, мечтает только о том, как бы уснуть.

― Что случилось с ним? Раньше, болтают злые языки, ни одной юбки не пропустил. Где же богатырская былая удаль?

― То было очень давно и уверяю